Я посмотрел ей вслед, мысленно собрался и решительно крикнул:

- Тань!

Она обернулась.

- Слушай, а здесь, в этом загсе, только разводят или и женят тоже?

- Ну конечно. Зал скорби- на втором, а зал любви - на первом.

- А может, я пока пойду, займу очередь. Ну там, на первом.

Она вернулась, положила мне руки на плечи и, как-то очень по-детски трогательно заглянув мне в глаза, спросила:

- Ты делаешь мне предложение, Шах?

- Ага.

- Тогда побежали. Вдруг там действительно очень большая очередь...

И самое смешное, что мы действительно побежали.

ДЕЛО О БОЛТЛИВОМ ПОПУГАЕ

Рассказывает Нонна Железняк

"Железняк Нонна Евгеньевна, 33 года, выпускница журфака СПбГУ. Женщина энергичная, способная как на отчаянные, так и на глупые поступки. Причем глупость своих выходок никогда не признает.

Общительна, амбициозна. Активно берется за расследование порученных и не порученных дел. Мать троих детей и супруга сотрудника "Золотой пули" Михаила Модестова. Стремится оказать помощь всем, кто (как ей кажется) в ней нуждается".

Из служебной характеристики

- Дэвушка, купи апэлсыны! Вай, да ты и сама хороша, как спэлый пэрсик!

Я возмущенно повернулась к продавцу и обожгла его гневным взглядом. К сожалению, в этот момент подошел увешанный сумками Модестов, и достойно ответить на комплимент я не успела. При виде моего тщедушного супруга кавказский джентльмен тут же трусливо заткнулся и вероломно переключил внимание на тощую барышню с куцыми косичками.

- Персики купил, и бананы, и арбуз тоже!- довольно перечислил Модестов.- Остались только абрикосы, но они тут гнилые, лучше потом куплю в магазинчике возле дома. Можно еще винограда взять, как ты считаешь?

- Перебьемся.

- Но для детей, Нонночка...

- И они перебьются. И так уже больше центнера фруктов закупили. У них витамины скоро из ушей полезут! Их тетя Лена в Выборге за лето, знаешь, как яблоками, вишней и сливами напичкала! А то, что не успеем съесть, наверняка испортится.

Вот уже полчаса мы с супругом шастали по продуктовому рынку и затаривались фруктами и овощами. За эти полчаса мне обрыдли все существующие на прилавках дары природы. Однако Модестов считал, что уж коли осень подкатывает к середине, то до наступления зимы нужно пользоваться моментом и успеть вусмерть навитаминизировать организм. Переубедить его мне не удалось.

Но сил моих больше не было. Кроме того, я рисковала опоздать на внеплановую летучку отдела, назначенную Спозаранником.

- Все, на сегодня хватит витаминных подвигов,- решительно сказала я и стала прокладывать путь к выходу.

Модестов, еле поспевая, следовал за мной.

Путь к свободе пролегал мимо "диких" рядов, где вереница мужчин и женщин продавала за копейки всякую всячину. Чего тут только не было! Несвежего вида продавцы торговали сломанными будильниками (и кому нужен этот хлам?), стоптанной рваной обувью, какими-то запчастями, старыми игрушками и одеждой. Среди всего этого блеклого великолепия мое внимание привлекла роскошная вязаная шаль. Черная, очень ажурная, с яркими цветными вкраплениями - фиолетовыми, алыми, изумрудными. Может, прикупить обновку на осень?

- Почем?- осведомилась я у пожилой продавщицы с хитрыми глазами.

Та окинула меня оценивающим взглядом и проронила:

- Двести.

Для "дикого" рынка, конечно, дороговато. И надо еще на качество посмотреть. Я с ловкостью профессионального тяжелоатлета перебросила пудовую авоську из одной руки в другую, а высвободившейся конечностью пощупала шаль. Она была очень легкой и мягкой. Только вот на одном из длинных уголков я заметила несколько спущенных петель и следы чего-то вроде клея.

Конечно, пятна можно вывести, а петли поднять... Но возиться неохота. Ну и ладно, черт с ней, с шалью. И так уже на работу опаздываю. Я всучила свои сумки Модестову.

- На, отнеси домой. Ты сегодня выходной, вот и займись хозяйством. А я пошла на работу.- И, не дожидаясь прощальных нежностей, я галопом рванула с места.

По велению Спозаранника сегодняшний "общий сбор" должен был проходить в моем кабинете, так как в кабинете самого Глеба велся ремонт. Я с рекордной скоростью промчалась по коридору, на ходу стаскивая куртку. Однако меня ожидал неприятный сюрприз - дверь оказалась заперта. Причем внутри явно кто-то был.

Я ринулась к вахтеру Гене - он отрапортовал, что ключ взял Глеб Егорович.

Из моего кабинета доносился какой-то шорох. Видимо, Спозаранник перебирал свои многочисленные бумажки. Я аккуратно постучалась.

- Глеб Егорович, это я, Нонна Железняк.

- А-а-а, приперлась душенька!- раздался из-за двери голос Спозаранника.

Ничего себе! Никогда раньше Спозаранник не позволял себе такого хамства. Хотя... Я посмотрела на часы - опоздала на целых пятнадцать минут! Немудрено, что главный расследователь так рассердился - превыше законов самой природы он почитал штабную культуру. А я так грубо ее нарушила. Надо попробовать извиниться.

За дверью тем временем вновь воцарилось молчание, прерываемое шелестом страниц. Я осторожно поскреблась в дверь.

- Глеб Егорович, откройте, пожалуйста. Я прошу прощения за опоздание.

Больше так не буду.

- Хорошо,- раздалось из-за двери.

И снова - молчание. Я начала терять терпение. В конце концов, это мой кабинет. Я его любезно предоставила под данное мероприятие, а теперь меня туда еще и не пускают. Я постучала в дверь - уже кулаком.

- Глеб Егорыч, вы мне дверь откроете или нет? Я ведь извинилась! Чего вы еще от меня хотите?

- Жрать хочу, как боров!- ошеломил меня из-за двери голос начальника.

Это уже ни в какие ворота не лезло!

- Спозаранник, ты что, с ума сошел?!- завопила я.

- Никого нет дома!- как-то невпопад ответил Спозаранник.

Только сейчас я заметила, что голос был вроде бы Спозаранника и в то же время как бы не его. Какой-то хриплый и натужный, похожий на карканье. Все понятно - он заболел! Поэтому и несет всякие глупости.

У него явно жар, и он бредит! Нужно было срочно спасать когда-то любимого мужчину. Я забарабанила в дверь рукой, потом стала колотить ногой. Из-за дверей не последовало никакой реакции.

- Ты чего бушуешь, Нонна?- раздался позади меня голос Скрипки.

- Леша, нужно срочно позвать кого-нибудь на подмогу и выломать дверь.

- Зачем?- опешил завхоз.

- Там Спозараннику плохо. Он закрылся в кабинете, никого не пускает и говорит всякие странные вещи. Ты бы послушал его голос! Наверняка у него горячка. Ему нужен врач.

Скрипка ошалело посмотрел на меня и внезапно захохотал. На его гогот из кабинетов повыскакивали коллеги - по-моему, все кто был в этот момент в Агентстве. Даже Татьяна Петровна выглянула из кухни. Собравшиеся растерянно смотрели то на завхоза, то на меня, наверное, они решили, что Скрипка сошел с ума, а виновата в этом я. А еще через секунду мне показалось, что крыша поехала уже у меня,- из-за спин собравшихся вышел и направился ко мне... Глеб Егорыч Спозаранник, собственной персоной!

- Нонна, что случилось? Что со Скрипкой? Почему он истерически хохочет возле дверей твоего кабинета?- строго спросил начальник.

- Глеб Егорыч, а что вы тут делаете?- Ничего более умного мне в голову не пришло.

Спозаранник глянул на меня с подозрением и поправил очки.

- Вообще, Нонна, я здесь работаю.

В данный момент возвращаюсь из репортерского отдела, куда ходил за необходимой мне информацией.

- А кто же тогда сидит в кабинете и ругается вашим голосом?

Недоуменные взгляды коллег с моей персоны перекочевали на Спозаранника. Тот возмущенно хмыкнул и достал ключи. Со словами: "Нонна, вам, похоже, надо отдохнуть",- Глеб отпер дверь.

Первым внутрь ринулся Скрипка. Не успел никто удивиться такой самоотверженности, как из кабинета послышалось сопение, какой-то клекот, потом сдавленный мат Скрипки. На помощь завхозу, охнув, ринулась Горностаева. Некоторое время они пыхтели в кабинете вдвоем, после чего вышли и вынесли на свет Божий... огромного синего попугая. Птица обвела всех нас гневным взглядом и гаркнула: "Никого нет дома!"