– Да, мам? Что случилось? – прижала телефон крепче к уху, чтобы не пропустить ни слова.

– Ничего не случилось, – привычно чуть нервно ответила мама. – Молоко купи. Сёмка сегодня в ударе, весь литр уже выдул.

– Хорошо, поняла. Больше ничего не нужно?

– Сём, – обратилась мама к сыну. – Еще что-нибудь хочешь?

– Щеночка! – восторженно крикнул тот.

– Слышала? – обратилась мама, смеясь.

– Молоко, так молоко, – произнесла я и чуть покачнулась на небольшой ямке, или даже кочке городского асфальта. – Скоро буду.

Услышав от мамы неразборчивое «угу», снова сжала телефон в руке и крепче вцепилась в поручень, потому что точно помнила, что сейчас начнется кольцевая, а это значит, все пассажиры пройдут легкое испытание центрифугой.

Чтобы купить молоко, мне предстояло выйти на остановку раньше. И это хорошо. Потому что еще одну остановку везти на своей ноге ту даму в теле, у которой шапка напоминает парик, что лезет всем в лицо, я точно не смогу.

Морозный ноябрьский воздух после духоты и ароматов «воняли» автобусного салона казался чистейшим нектаром для всех рецепторов.

Гипермаркет, который работал допоздна, был недалеко от остановки. Поэтому покупка молока не стоила мне больших временных затрат.

Путь домой лежал через несколько баров и кафе. Но, к счастью, все они не отличались бурной публикой, поэтому проходить мимо них можно было не боясь, что кто-то в состоянии смертельного опьянения попытается затащить тебя в свою алко-компанию.

Проходя мимо кафе, услышала сдавленный писк. Замерла. Прислушалась. Странный звук повторился. Словно кто-то пытался докричаться через толщу ткани. Напряглась, пытаясь понять точно, откуда идет звук.

Писк повторился со стороны мусорных баков у боковой стены кафе.

Напряглась. Совсем недавно в нашем районе нашли младенца в мусорном баке. И это в ноябре при минус пятнадцати градусов, когда даже взрослый человек мерзнет в теплой одежде.

Не раздумывая, ринулась к бакам и открыла один из них. Снова прислушалась. Писк повторился, только теперь он напомнил, скорее, щенячий скулеж, нежели жалобный писк ребенка.

Хотя, откуда мне знать, сколько часов в одном из этих баков находится ребенок, и как сильно он замерз, что не в силах громко плакать. Возможно, тот писк, что мне удалось услышать, – было последнее усилие.

Открыла соседний бак и снова услышала тот самый звук.

– Чёрт! Ничего не видно! – пробурчала сама себе и стараясь не думать о том, как здесь воняет, достала телефон из кармана пальто, включила фонарик и посветила в бак.

В дальнем углу лежал сверток, перевязанный веревкой. Шевелящийся свёрток. Сердце сжалось в тиски. По венам прошла ледяная лавина.

Зажала телефон зубами и, не заботясь о том, что вымажу пальто, повисла на баке и схватила сверток, который продолжал жалобно пищать.

Сразу же освободила его от веревок и швырнула их в сторону. Развернула ткань и увидела щенка. И еще одного. Кто-то выбросил щенят на улицу. И не просто выбросил, а завернул в кусок ткани и перевязал его веревкой, чтобы они не могли выбраться.

С одной стороны наступило облегчение, оттого, что это был не ребенок, но с другой стороны на глаза навернулись слёзы от осознания того, насколько люди могут быть жестокими к своим ближним.

Пригляделась к щенкам, которые уже изучали мои руки: принюхивались, лизали. Скорее всего, искали еду. На шеях обоих были куски веревок. Снова ужаснулась человеческой жестокости, поняв, что их сначала пытались придушить, но, видимо, не вышло, и именно поэтому они оказались в мусорном баке кафе.

– И что мне с вами делать? – спросила у щенят, поглаживая обоих по крохотным головам. Огляделась и приметила близ мусорного бака небольшую коробку, в которой можно будет спокойно донести щенят домой и уже там решать их будущее.

Утро вечера мудренее, как любит говорить моя мама.

Без какой-либо брезгливости взяла коробку и вытряхнула из нее какие-то обрезки бумаги и салфеток.

Я только что в мусорке копошилась, так что вытряхнуть какую-то коробку для меня уже не проблема.

Поставила коробку на крышку мусорного бака и усадила в нее трясущихся щенят. Недолго думая, сняла с шеи шарф и укрыла им замерзающих животных.

– Сегодня переночуете у меня, а завтра найдем вам хороших хозяев, – оповестила я щенят о наших планах и вышла из подворотни под свет уличных фонарей.

Щенята в коробке не скулили. Казалось, они вовсе уснули, согревшись в моем шарфе.

Немного ускорила шаг, понимая, что им просто необходимо как можно скорее оказаться в тепле и что-нибудь поесть.

Вот и молоко не зря купила.

Ох, чёрт! Сёма совершенно точно захочет оставить себе одного из них, а отказать уже не получится. Я только «за», чтобы у моего сына был питомец, но так как я большую часть дня провожу на работе, то и забота о щенке упадет на мамины плечи.

А может, она и сама не прочь завести собаку?

Скоро узнаю.

Из бара, мимо которого я проходила, практически вывалился мужчина. Он был пьян в стельку. Едва стоял на ногах, но был явно слабее гравитации, которая тянула его ближе к заснеженной земле.

Ухоженный. Относительно. В костюме, пальто, белой рубашке. Вот только очень лохматый и бородатый.

Мужчина сделал еще одну попытку ступить на тротуар, по которому я шла, боясь, что он в меня врежется. Качнулся и его повело прямо на меня. Настройки его автопилота явно полетели к чертям.

Еще шаг и он коснулся меня плечом, почти уронив на плитку тротуара.

– Осторожнее! – буркнула я и отошла в сторону, не в силах терпеть запах алкогольных паров.

Хотя сама я сейчас пахла, наверняка, не лучше. После мусорных баков-то…

– Прости, – произнес мужчина, на удивление сдержано и даже без капли хамства.

На секунду мне даже стало совестно, что я на него наехала.

Он стоял, покачивался, словно собираясь с мыслями перед предстоящей дорогой.

Опасливо обошла его стороной и продолжила свой путь к дому, до которого оставалось всего метров семьсот.

За спиной, совсем рядом, послышались шаги. Словно кто-то преследовал меня.

Прижала коробку с щенятами ближе к телу и бросила быстрый взгляд через плечо.

Тот мужчина в пальто следовал за мной по пятам.

– Прикинь? – донеслось мне в спину. – Она сказала, чтобы я сегодня сдох. Дура малолетняя. Будто я живой, блять.

– Это вы мне? – на всякий случай спросила, но шаг не убавила.

– Какая разница, – бесцветно ответил мужчина и шаги за спиной затихли.

Внутренний червяк, которому до всех есть дело, начал точить меня всеми силами.

Остановилась, обернулась к мужчине, который стоял поодаль и раскачивался на месте. Словно спал или забыл, что куда-то шел.

– У вас всё нормально? – спросила я, аккуратно приближаясь к нему.

Не похож он на матёрого пьянчугу, который будет клянчить деньги на бутылку. Внешний вид и лицо выдают в нем какого-то интеллигента, что ли.

– А что такое «нормально»? – неожиданно философски спросил он. – Что это за критерий такой для оценки человеческого состояния? Нормально для чего? Чтобы сдохнуть прямо сейчас? Или прожить еще какое-то время? Нормально, чтобы хотелось спрыгнуть с высотки? Или нормально для того, чтобы хлебать яд не торопясь?

– Я просто спросила. Если не хотите разговаривать так и скажите. Я не навязываюсь вам в друзья. Это вы за мной увязались.

Он молча, глядя куда-то мне в ноги, провел ладонью по лицу. Теплое дыхание вырвалось белым облаком из его груди и растворилось в холодном вечере. На безымянном пальце стала заметна тонкая полоска обручального кольца.

Женат.

Значит, дома ждут.

– Что у тебя в коробке? – указал он подбородком на мою шевелящуюся ношу.

– Щенята. Вам нужен щенок, кстати?

– Нахрен они мне нужны? – фыркнул он и попытался меня обойти, но поскользнулся на плитке и упал почти у самых моих ног.

Решив, что наш разговор окончен, а встать он и сам сможет, продолжила свой путь домой, даже не планируя оглянуться и убедиться в том, что он смог подняться.