В тот злополучный день, а вернее уже в вечер, Женя не находила себе место. Перед глазами все мелькали Роман и Тамара. Словно бы галлюцинация какая-то. - Что делать? Как быть? Как жить? - Крутилось в голове. Недолго подумав, она написала Джеку, короткое слово: - привет.

  - Здравствуй, - к удивлению Жени, незамедлительно ответил тот. - Неужели ты написала мне, а я уже не надеялся. С тех пор как я увидел тебя, я не нахожу себе место. Вот, будто и пришел в себя, смерился, и тут твой привет. Неужели снова буду мучиться, писать тебе безответные, короткие строчки, и страдать, не получив твоего ответа. Чательно следить за электронной почтой, и ждать. Это очень утомительно Женя. После знакомства с тобою, я понял, что ни когда еще не любил. Прошу тебя Женя, не играй моими чувствами. Я согласен быть твоим добрым другом, но только не смейся надомной, пожалуйста....

  - Я не играю с тобой Джек, - ответила Женя, - я просто хочу задать тебе вопрос. Ты, вот так, без церемоний, просто взял бы, и женился на мне?

  - Я сам себе удивляюсь. Порой задаюсь вопросом, - как это тебя угораздило Джек. Но, поделать ничего не могу. До встречи с тобой, случись подобное с моим другом или знакомым, я бы покачал головой, сумасшедший, мгновенно бы поставил диагноз, но это происходит со мной, и многого, я сам себе не могу объяснить. Я всегда удивлялся тому, как мой отец относился к моей матери. Ее уже пять лет как нет, а он и по сей день хранит ей верность. Он однолюб, и так случилось, что я видимо тоже. До встречи с тобой, я был гораздо счастливее Женя. Я был полигамен, эдакий самец с большой дороги, теперь же я словно овощ, ни чего и никого не хочу. Все мысли лишь о тебе. И как быть Женя, когда та, которая может сделать меня счастливым, приносит мне только несчастья, так как и говорить со мною не желает.

   Джек был вполне симпатичным человеком, красавцем его конечно не назовешь, но ведь с лица воду не пить. Не высокого роста, рыжий, конопатый, с большущими генеральскими усами, и чересчур, не по его росту широкоплечий. Глаза голубые и добрые, а улыбка, словно с какого-то детского мультика.

  - А ты бы женился на мне, зная, что я тебя не люблю, - бесцеремонно спросила Женя.

  - Да, - ответил Джек, - и положил бы жизнь на то, чтобы мое чувство стало взаимным.

  - А ты приезжай Джек, - пригласила его Евгения, - пообщаемся, познакомимся поближе, возможно что-нибудь у нас тобой и получиться.

  - Я с радостью приеду к тебе, - поставив радостный смайлик в конце предложения, ответил Джек. - Вот улажу, кои-какие дела, и через недельку буду у тебя. И у тебя будет время, на то, чтобы подумать основательно, ведь я приеду, с серьезными намереньями.

  - Я буду ждать, - коротко ответила Женя, и закрыла крышку своего ноутбука.

   Женя прошла в зал, где в приглушенном свете телевизора, в комнате, обставленной в стиле "моде ин СССР", сидели и смотрели какой-то сериал ее родители. Отец, Валентин Петрович, сидел в кресле, в противоположном углу от телевизора, покачивая головой, жадно всматриваясь в экран. Матушка же, сидела у его ног, на маленьком табурете, положив правую руку на колена супруга. Отец коротко посмотрел на свою дочь, и вновь уткнулся в экран. Высокий, слегка полноватый, солидный мужчина, чем-то напоминал запорожца, времен Тараса Бульбы. Сильный, крепкий, но без специфических усов и прически того времени. Супруга же его, бледная и худая, Анна Михайловна, совсем соглашалась с ним, и выполняла все его прихоти, но не всегда. Иной раз Валентин Петрович перегибал палку. Тогда Анна Михайловна закатывала ему такой скандал, что впоследствии, почти в течение целого месяца, Валентин Петрович находился у нее под жестким каблуком.

  - Через неделю, ко мне приедет мужчина, - присаживаясь на диван, отрешенно сказала Женя. - Он Американец, хочу вас с ним познакомить.

  - А здесь чего, мужиков мало, - не отрываясь от экрана, пробормотал Валентин Петрович.

  Евгения не ответила.

  - Американец? - Позабыв о сериале, с нескрываемым любопытством, переспросила Анна Михайловна.

  Евгения молчала.

  - А где твой та, Ромка кажется, - с неким сарказмом, пробормотал Валентин Петрович.

  - Какой он мой, - тяжело вздохнула Женя, - так, шалость, да и только.

  - Ну, пусть приезжает, - наконец оторвавшись от телевизора, сказал Валентин Петрович, - дед твой встречал Американцев на Эльбе, а мы тут, Американца у хате встретим.

  Евгения улыбнулась и покачала головой, посмотрев на отца с удивлением, - ну ты батя, скажешь тоже, - со смешком в голосе сказала она.

  - А что, не встретим что ли, - добавил тот, - и не таких встречали, Американцы тоже вроде люди, вот и посмотрим какие они, эти Американцы.

   - Встретить та встретим, - вмешалась в разговор Анна Михайловна, - а вдруг они в ихнию Америку укатят, мы че здесь одни останемся?

  - Да не гони лошадей мать, "укатят", - протянул он, - хотя че, - напрочь забыв о сериале, с усмешкой начал рассуждать Валентин Петрович, - будут присылать нам доллары, а мы в ихнию Америку в отпуск будем ездить. На бесстыжих баб поглядим. На ихних афро-американцев там, поглядим на их толерантность. Хотя по мне, только слово мудреное, "толерантность", - медленно, с отвращением в голосе, протянул Валентин Петрович, - как по мне лицемерие, и есть лицемерие, как его не называй.

  - Тебе бы только бесстыжих баб разглядывать, да лясы точить, - ударив супруга, локтем в живот, съязвила Анна Михайловна.

  - Да брось ты мать, - парировал Валентин Петрович, - бесстыдства, теперь и у нас выше крыши.

  - Это точно, - грустно заметила Женя.

  - Вон и дочь согласна, - продолжил философствовать Валентин Петрович. - Куда ни глянь, везде обман да порнуха. Лозунг нашего времени - кто больше даст, тому и дам. Не жизнь, а проституция какая-то. Повсюду титьки, да ноги голые с трусов торчат....

  - Началось, - воздев руки к небу, раздраженно на выдохе, прошипела Анна Михайловна. - Пойду я лучше борща разогрею.