— Да… Я бы узнал его взгляд из тысячи, — Сириус тихонько кивнул. — Слишком уж похож на меня.

— Ты не знаешь, где он… Где он живет сейчас?

— Точно не с родителями, я слышал от кузины Андромеды, что Регги переехал в другой город, в колледж, — Бродяга покачал головой в разочаровании. — Но я не знаю, куда именно.

Сириус действительно был… одиноким. Когда Тёрнер позвонил Римусу с просьбой прийти в больницу, это казалось какой-то злобной шуткой. Но у Бродяги действительно была утеряна связь с родственными узами. Неудивительно, что Джеймс и его мама были для Сириуса всей жизнью.

— У меня для тебя небольшой подарок…

Римус не знал, как ещё взбодрить парня, поэтому поспешил к сумке, чтобы достать виниловую пластинку, которую нашёл совершенно случайно на барахолке. И она была, пожалуй, лучшим, что он слышал за последние годы…

— Joy Division «Unknown pleasures»? — Сириус растеряно оглядел чёрную пластинку с белыми линиями, напоминающими волны. — Римус, это пост-панк?

— Да…

— Римус? — вскинул бровями брюнет, будто подлавливал его за преступлением.

— Дай пост-панку шанс, Бродяга, — басист присел в позу лотоса на кровать. — На них повлияли экспериментальные альбомы Боуи и краут-рок. Не будь таким панк-рок снобом.

Сириус невольно закатил глаза, но все же потянулся за проигрывателем к тумбочке. Как только игла опустилась на чёрную пластину, заиграла композиция Disorder. И комната погрузилась в пространственную, призрачную мелодию. Дерзкое, грязное звучание вокала, с холодными оттенками отчаяния.

I’ve been waiting for a guide to come and take me by the hand

Could these sensations make me feel the pleasures of a normal man?

Lose sensations, spare the insults, leave them for another day

I’ve got the spirit, lose the feeling

Take the shock away…

— Это красиво… — прошептал Сириус, вслушиваясь в текст и ритмичное звучание драм-машины.

— Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Римус, ощущая всем телом страстное желание утешить этого потрясающего болвана, что наполнял его жизнь последнюю неделю самыми яркими красками.

Сириус был… Буквально мечтой Лунатика. В четырнадцать лет, когда Люпин осознал, что его привлекали парни, он как-то нарисовал рок-музыканта, в кожанке и с длинными волосами. На подобии Марка Болана. Уже тогда он мечтал найти парня, с которым они бы вместе ходили на концерты, слушали музыкальные альбомы до самого утра и танцевали босиком на кухне, пока весь мир продолжал уничтожать себя ненавистью. Если бы Римус из прошлого увидел с кем он сейчас проводил время… То, наверное, запищал бы от восторга.

Если бы, конечно, все было так просто во взрослой жизни. И этот потрясающий панк-рок-музыкант с длинными волосами не был разбитым ребёнком, собирающим себя по частям. И для которого любовь была проклятьем или чем-то действительно ужасным.

— Спасибо, котенок, — улыбнулся ему широко Сириус, медленно покачиваясь в такт музыки. — Эти ребята… талантливые.

— Но не такие талантливые, как ты, разумеется, — рассмеялся басист и повалил брюнета на матрас, чтобы зацеловать.

Блэк брыкался, уворачивался от чужих губ, но все же хохотал, притягивая Луни за шею.

— Риму-у-х-с! — задыхался от смеха парень, такой шелковистый и гладкий в своей пижаме. — Римус…

— Что? — улыбнулся Люпин, целуя сладкие нежные щёки.

— Римус… — сглотнул вокалист, испепеляя его затуманенным взглядом.

— Что? — повторил шёпотом Луни, оставляя дорожку поцелуев на горячей шее. — Что такое?

— Ты даже не представляешь, как сильно я…

— Сириус!

В комнату ворвался Джеймс, с растрёпанными волосами и огромными, выпученными глазами.

— Ой… — смущённо выдохнул он, заметив, как Римус неловко слезает с вокалиста, поправляя толстовку. Черт, ещё и огромный стояк в штанах. Какой стыд. — Вы глухие? В дверь стучались минут десять. Там внизу твоя… Блять, иди сам разбирайся!

Сириус в недоумении оглядел такого же сконфуженного Лунатика и приподнялся с кровати, натягивая тапочки.

— Кто стучался, Джеймс?

Они вышли в коридор, следом за раздражённым гитаристом.

— Твоя подружка, кто ещё… — огрызнулся Поттер, сладкий сон которого явно прервали неожиданным стуком по среди ночи.

— Кэтрин? — выдохнул Сириус, как только спустился по лестнице. — Какого хуя ты здесь?

Девушка, которую Люпин видел в жизни всего лишь раз, сидела на диванчике, вся промерзшая, с размытым макияжем и трясущимися руками. На ногах тонкие колготки сеточкой и хаос из блондинистых волос на голове.

— Сири! — воскликнула она отвратительное сокращение от имени Блэка. — Моя медовая пчелка…

Кэтрин сорвалась с дивана и побежала на высоченных каблуках к нему навстречу, отчего Римус ощутил острые иглы… Ревности? Отвращения?

Имел ли он вообще право ревновать, если Сириус не был его парнем и вряд ли собирался когда-либо таковым стать?

— Кэтрин, блять… — Бродяга остановил ее от объятий, схватив за плечи. — Какого хуя ты тут так поздно?

— Я так скучала по тебе, мой апельсинчик, — надула накаченные губки девушка. — Ты не приходил ко мне уже месяц… Как ты себя чувствуешь? Как больница?

Ее плаксивый голос начинал действовать на нервы только одним писком. Черные тени и тушь растеклись на щеках так, будто Кэтрин проревела больше часа.

— Если тебе было так интересно, могла навестить, — язвительно улыбнулся Сириус, и какая-то часть Лунатика облегченно заликовала.

— Я так виновата перед тобой, мой снагл багл, — блять, да сколько ещё мерзких прозвищ она ему придумает? — П-прости меня дурочку за ту таблетку… Сири, пожалуйста, прости меня…

Она обхватила лицо парня ладонями и начала внезапно лезть губами к щекам.

Блять.

Блять, как же неприятно. Как же, сука, раздражает.

— Кэтрин, ебанный рот!

Блэк оттолкнул ее, испуганно окинув Джеймса и Римуса виноватым взглядом.

— Кэтрин, выметайся, — обессилено прошептал длинноволосый. Вдвоём они выглядели, как два надломанных, дрожащих существа. — Я серьезно. Проваливай!

— Мой медвежоночек, мне так плохо… — слёзы налились в красных глазах девушки. Она отчаянно хваталась за брюнета руками. — Ты больше не п-приходишь, ничего не покупаешь. Мне так хуево без тебя, бон-бон. Я принесла тебе…

Блондинка вытащила из кармана пакетик с какой-то белой измельчённой пудрой, и Римус чуть не треснул ее чем-то тяжелым по тупой голове. Как же отвратительно.

— Это что? — Блэк покрутил в руках наркотики, и вдруг лицо искривила сочувственная, болезненная улыбка. — Кэтрин…

— Это мои извинения, пчёлка, — захныкала блондинка, сжимая в руках чужой локоть все болезненнее и болезненнее. — Сири, пожалуйста, вернись ко мне… М-мне так хуево…

— Ты подкупаешь меня амфетамином? — Блэк устало оглядел дрожащую, будто в конвульсиях, девушку. — Кэтрин, мать твою…

— Сири, пожалуйста!

С ужасающим воплем блондинка накинулась на брюнета и начала зацеловывать губы липким блеском.

Ебаное дерьмо.

У Римуса перехватило дыхание от злости, и он подбежал к ним, чтобы оторвать девушку от зажмурившегося Сириуса, что пытался увернуться всеми силами.

— Блять, идиотка! — Блэк начал вытирать губы, в то время как блондинка брыкалась в руках Римуса. — Я же сказал, что больше не буду покупать у тебя, какого, черт побери, хрена?

— Довольно, Кэтрин, — Поттер подошёл к вырывающейся девушке и уложил руку на плечо. — Бродяга сейчас проходит реабилитацию, не надо сувать ему в руки, что попало.

Джеймс и Римус осторожно поволокли за собой рыдающую Кэтрин на выход. Блять, насколько бы мерзкой это девица не была… Ее даже было… жалко? Как ее могла довести жизнь до такого отчаяния?

— Тебе вызвать такси? — брови Рема жалостливо сжались домиком.

— Нет, дайте мне поговорить с моим медвежонком! — она вытирала рукавом кожанки сопли. — Пожалуйста…

Джеймс схватил с комода купюру двадцати фунтов и протянул своей бывшей визажистке.

— Пожалуйста, не иди сейчас домой пешком, — попросил Поттер. — Вызови такси.