– Артур Леонидович… Простите, я не знала, что вы здесь, – дёргаюсь на месте, когда натыкаюсь взглядом на стоящего в темном углу мужа сестры, что ужасал своей мощью и подавлял тяжелой аурой.

Сразу стало не по себе.

Вот же потянуло меня подкрепиться за полночь в тот момент, когда Минаев ещё не спал.

Удача была не на моей стороне, так как он был по пояс обнажен, а чёрные штаны слишком сильно спущены, чуть ли не обнажая мужское достоинство. И я сразу же стыдливо отвела взгляд, но краем глаза бегло все же смогла рассмотреть интересный рельеф его поистине большой фигуры.

Про себя я называла его «шкаф», такой же огромный и тяжелый на вид.

Сделала два шага назад, подумав о том, что кушать хочется не так уж и сильно. Да и внутри все задрожало от страха и волнения.

Всегда рядом с ним я чувствовала себя, мягко говоря, странно. Боялась. Наверное, из-за его пронизывающего до костей черного взгляда.

Ощущение опасности рядом с ним чувствуешь на уровне инстинктов.

– Стоять, – прозвучал громогласный бас, от которого я тут же покрылась мерзкими мурашками. Но остановилась, подчиняясь его приказу. Глаза поднять не решилась.

– Ева, ты знаешь, что подслушивать чужие разговоры нехорошо.

Сердце подскочило и совершило кульбит. Мгновенно, иглой в мозг, всплыло воспоминание вчерашнего вечера, когда я случайно подслушала их с Алисой скандал.

Ну как скандал, она кричала, а он как обычно был спокоен и непоколебим.

Неужели он об этом узнал? Как?

– Да, но я почти ничего не поняла, – попыталась выкрутиться, но судя по его тяжелому вздоху, получилось так себе, – Извините. Можно я пойду?

Сколько здесь уже живу, всячески пытаюсь избегать с ним встреч.

Потому что пугал этот мужик дико, до дрожи в коленках.

Потому что ничего хорошего от него нельзя было ожидать.

Потому что он преступник. Криминальная личность, что мечтает получить больше власти.

И мой любимый папочка умер по его вине, а после его смерти мне пришлось переехать к ним, потом что Минаеву принадлежит все, что раньше было нашим. Буквально. И деваться в свои девятнадцать мне было некуда, с фигой в кармане долго не протянешь.

Нет, он не убивал отца, но подтолкнул к смерти, делал все для того, чтобы заполучить папин завод в свои загребущие руки. Дал ему денег в долг под такой огромный процент, что мы бы никогда бы не расплатились.

Возможно, пожар устроили по его приказу…

Теперь я знала, только вот, что с этой информацией делать, не понимала. От этого боялась этого мужчину ещё сильней.

– Извиняю. Ева, тебе нравится жить в этом городе? В этом доме. Тебя все устраивает?

Неожиданно начинает засыпать вопросами, и я все же поднимаю на него непонимающий взгляд.

Как он оказался так близко?

Ещё минуту назад он был у противоположной стены кухни, а сейчас стоит напротив и мне приходится не хило запрокинуть голову, чтобы смотреть в его пугающе темные глаза, что в приглушенном свете кажутся демоническими.

Сглотнула вязкую слюну и всеми силами стараюсь не пялиться вниз, а именно на грудь с россыпью темных волос.

И, не дай бог, ниже…

На него нельзя вообще смотреть, с каким-либо хоть малейшим интересом, особенно в моем случае, когда он – чужой муж, когда он – годится мне в отцы.

– Да, конечно, – прошептала сухими губами. – Нравится…

Долго удерживать взгляд не могу, прикрываю глаза. Дышать становится тяжелее.

Мне никогда не нравился этот мужик, впервые увидев его, я обомлела и посоветовала сестре держаться от этого бандюгана подальше.

Но кто бы меня слушал!

Эта дурочка полетела к нему как бабочка на огнь и обожглась, судя по постоянным скандалам и по тому, как сейчас он смотрит на меня.

Пожирающее. Собственнически. Так не смотрят на младшую сестру жены.

– Хочешь ли ты стать хозяйкой этого дома?

Прогремело громом.

Первые секунды я перевариваю сказанное, но в голове все никак не укладывается.

Хозяйкой? Это как.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я должна учиться… – начала нести чепуху, отходя все дальше – У меня так много дел…

Бежать, Ева, надо бежать в свою комнату, закрыться и не выходить, пока он не уйдёт. Его же почти никогда дома и нет, поэтому я привыкла, что можно ходить по дому в любое время.

Внутри все переворачивается, когда я ощущаю прикосновение его пальцев к своей шее, меня словно током шарахает. Тело дрожит, а ноги отказываются стоять на месте.

Упираюсь попой в стену и выкидываю руку вперёд, касаясь горячей голой груди.

– Твоя сестра бракованная, а значит рожать мне будешь ты.

– Что? – восклицаю ошалело. – Вы с ума сошли.

– Рот закрой, если живой хочешь остаться, – произносит тоном, не принимающим возражений. – Завтра в клинику едем. Анализы сдавать… И я очень рассчитываю на то, что ты ещё целка.

– Вы шутите, – не верю я в происходящее, стараясь не обращать внимание на дикий страх.

– Разве я похож на шутника, – вздёрнул бровь этот ужасный человек, которого боится весь город. А теперь и я…

 Не верю, что это происходит на самом деле, голова начинает кружиться, а колени подгибаются.

Стоп. Он что, хочет ребёнка. От меня?

Зачем ему я, если у него есть вполне здоровая, двадцати пятилетняя красавица жена. А мне только-только исполнилось девятнадцать, какие тут могут быть дети?!

– Что? Нет. Я не хочу! Что такое вы говорите. Алиса моя сестра, а вы – ее муж! – бормочу спутано, подглядывая на спасательную дверь. Только этот бугай подходит вплотную, обдавая стойким запахом табака и хвойного геля для душа. – Артур Леонидович, вы не в себе.

– За Алису не переживай, я обеспечу ее отдельным жильем, а тебе достанется все остальное. Все, что есть у меня.

Когда он так близко, я могу уловить не только запах его тела, но и алкоголя, он врезается в нос, раздражая рецепторы. А судя по стеклянному взгляду, мужчина выпил чересчур много, хотя держался на ногах хорошо.

– Да вы пьян. Нет, – хочу говорить уверено, но в итоге получается визгливый писк. А когда Минаев, схватив меня за плечо, дёргает на себя и хватает за попу, я вовсе начинаю визжать и судорожно биться в его руках.

– Что вы делаете, отпустите! Я не буду здесь больше жить и расскажу все сестре!

Близость с ним меня ужасает по многим причинам, во-первых, он крупней меня раза в два, как бы не больше, во-вторых, я ему не доверяю, в особенности, когда он так себя ведёт.

В-третьих, я не смотрю на него как на мужчину!

Да, он пьян и завтра, возможно, все забудет, но от этого не легче!

Боже, куда я влипла?

– Ты полностью на моем обеспечении, так что никуда не денешься, если не хочешь вернуться в то болото, из которого я вас двоих вытащил, – склоняется чуть ли не пополам, чтобы его лицо было на уровне моего, давит на плечо сильными пальцами, до резкой боли. – Ты не ослышалась, ты либо соглашаешься, либо обе собираете свои манатки и у*бываете жить на вокзал.

– Я… – от стресса слезы скатываются по губам, которые я закусываю до вкуса крови. – Вы…

Дышать нечем и ужасно противно от того, что он нависает сверху, прижимаясь телом, животом и я чувствую ужасающе большую выпуклость. Меня сейчас стошнит. Голова распухает.

Если он притронется ко мне, я заору, буду биться до смерти, но не дам то, чего он хочет!

Он может меня даже изнасиловать, и за это ему ничего не будет. От этой мысли становится мерзко.

Но он удивляет, достаточно грубо отталкивает, так что я бьюсь плечом о косяк, а из глаз еще сильнее брызжут слёзы.

Однако перед тем, как выбежать из кухни, слышу следующий приказ, от которого начинает воротить.

– А теперь иди в свою комнату, девочка, и оставь дверь открытой.

***Ева***