Сначала он зашел в свою комнату. Здесь, как он и думал, теперь располагались разные ненужные вещи. Коробки, наполненные барахлом, которое слишком тяжело было выкинуть (старые игрушки, школьные тетрадки, памятные безделушки), отцовские снасти для рыбалки и удочка, печатная машинка, бережно стоящая отдельно в чехле. Отец очень ценил её, иногда даже печатал на ней вместо компьютера. Старые плакаты со школы все ещё висели на своих местах, письменный стол завален перевязанными стопками бумаг: дневники, записные книжки, распечатки статей. Даже сразу не понять чьего там больше – отцовского или матери.

Костя ждал, что это вызовет в нём хоть какие–то положительные эмоции, ностальгию, грусть в коне концов. Но он не чувствовал ничего из этого. Лишь нарастающую тревогу и желание поскорее закончить с этим и никогда больше не вспоминать.

Родительская спальня была такой же, какой он помнил. Без единого изменения, даже казалось, что мамина рука до сих пор заправляет эти покрывала, расставляет цветы на подоконнике, складывает папины беспорядочные записки в стопки на комоде и зажигает ароматические свечки в углу на столике с косметикой.

Войти в отцовский кабинет он не решался. Застыл у двери, протянув руку к ручке. Повернуть её – проще простого, но он не мог. Не сейчас. Это нужно было сделать, ведь там тоже вещи, но он не мог. Всматривался в дверь, будто надеясь, что она сама откроется и попросит уйти. Выдохнув, он опустил руку. В другой раз. Уже разворачиваясь к лестнице, он снова услышал скрип кресла. Этот звук он ни с чем не перепутает. Сердце бешено забилось в висках. Он выбежал из дома, забрав чемодан, закрыл дверь и вызвал такси, наплевав на то, что в некоторых комнатах остался гореть свет. К чёрту. Сегодня он будет ночевать в отеле, а завтра, когда Дом уберут, вернётся туда, снимет необходимые фотографии, выставит Дом на продажу и уедет. Эта мысль немного успокоила. Ключи для уборщиц он оставил под горшком с засохшими розами. Сев в такси, он расслабился, быстро забывая об этом ужасном дне. В номере он быстро уснул.

Утром ему позвонили. Голос начальника в трубке был взволнованным.

– Слушай, знаю, что тебе сейчас и так не просто, но в офисе вспышка COVID–а.

Ещё одна «отличная» новость, ещё один повод для мигрени позже.

– Я сдавал тест перед вылетом, – сухо ответил Костя.

Паниковать или рассуждать на тему заболевших в офисе у него не было ни сил, ни желания. Не после ночи, проведенной в кошмарах, которые он не мог вспомнить утром. Неприятное липкое чувство напоминало о них, и он был рад, что это единственное напоминание.

– Просто будь аккуратнее и внимательнее к своему самочувствию, ладно? Если ты заболеешь – дела пойдут совсем плохо.

Он согласился, выслушал примерные задачи по работе, а также робкое предложение остаться пока здесь, ведь работа всё равно удаленная. Костя почувствовал ярость, поднимающуюся в груди от этих слов. Остаться здесь дольше чем на планируемые пару дней – мысль, сразу вызывающая за собой панику, неконтролируемую тревогу и ужас. Заверив начальника, что всё в порядке, Костя попрощался и положил трубку. Осмотрев номер по сторонам, он думал было ещё поспать, но быстро понял, что больше не уснёт. Чертыхнувшись, Костя пошёл умываться.

За завтраком он почувствовал слабость. Решив, что это от утреннего разговора, открыл ноутбук и попытался писать. Ожидаемо, просто всматривался в пустые страницы. Писательство всегда было скорее хобби, Костиным способом отвлечься от жизни, придумать свою, немного лучшую реальность, в которой всё подчиняется его законам и работает, как часы. Офисная же работа приносила деньги и не вызывала ненависти – этого было достаточно. Роман, над которым он работал последние несколько месяцев никак не хотел сдвигаться со стадии «удалить всё и начать заново». Это раздражало. Он продумал всё – от героев и конфликта до некоторых вполне конкретных сцен. И всё же не смотря на бесчисленное количество заметок, картинка не складывалась. Работа не шла. В ней не было жизни. Слова не превращались в свой собственный мир, лишь оставались чёрными буквами на белом листе.

Голова болела. Жар поднимался по щекам ко лбу, затем снова опускался ниже, перетекал к шее. Он умылся холодной водой, но неприятное ломающее тепло не уходило. Звонок начальства невовремя всплыл в голове. COVID, кажется, нагнал и его. Неужели тест был ложноотрицательный? Чертыхнувшись, он в спешке закончил завтрак и отправился в ближайшую аптеку. Купив градусник, вернулся в номер. Минуты измерения температуры длились вечность. Ртутный столбик остановился на 39.3 и дальше не поднимался.

– Твою мать, – выдохнул Костя, прекрасно понимая, что это значит.

В голове всплыл образ Дома, который приветливо открывал перед ним свои ворота, приглашая внутрь.

Спустившись на ресепшн, он предупредил о вызове скорой. Когда администратор поинтересовалась в связи с чем, он коротко ответил «ковид». Побледневшая в миг девушка–администратор тихо начала объяснять, что вечером ему стоит уехать из отеля. Костя понимающе кивнул.

Скорая ехала долго. Оно и понятно – вызовов в разгар пандемии даже в таком маленьком городе, как этот, наверное, сотый за сегодня. Анализы и их результат не пугали так сильно, как осознание. Если результат положительный, ему придется провести эти две недели (а может и больше) Дома. Если отрицательный – его тоже нужно дождаться. Дома. В любом случае, он обречен провести там ни одну ночь.

Выселившись из отеля после осмотра врача, он оттягивал возвращение домой, как мог. Гулял по городу, пил кофе из пластиковых стаканов и пытался не думать о том, куда ему предстоит ехать. Температура неприятно жгла глаза, улицы расплывались, казались нереальными. На секунду он подумал, что ему снова пятнадцать, и он, проводив всех друзей, гуляет один, пытаясь оттянуть возвращение домой. В старшей школе он особенно часто так делал.

К девяти он был дома с пакетом продуктов в руках. Изнеможённый, трясущийся от температуры. На секунду ему подумалось, что в таком состоянии он даже не будет думать о доме. Из комода в спальне родителей он достал постельное белье и застелил диван в гостиной.

Засыпая, он думал. Если тест отрицательный – завтра он будет в самолёте на пути домой. Иначе… О втором варианте он старался не задумываться. Он провел эту ночь, будто застрявшей в аэропорту путешественник, ждущий своего рейса на лавочке. Костя старался не думать о том, где он и почему. Это скоро закончится.

Его разбудил звонок.

– Добрый день, Константин Евгеньевич?

– Да.

Послышался стук клавиатуры.

– Вчера вы проходили тест на covid–19. К сожалению, результат положительный. Вы сейчас находитесь по месту прописки?

– Да, – дыхание застряло в горле комом, толком не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Снова стук клавиатуры.

– Хорошо. Подскажите, адрес совпадает с фактическим местом проживания?

– Нет, – смиренно ответил он, прекрасно зная, что за этим следует.

– По месту прописки сейчас с вами кто–то ещё проживает?

– Нет, – снова повторил, уже тише.

– Просим вас оставаться дома, в течение дня к вам приедет врач с лекарствами и объяснением плана лечения. Всего доброго.

– До свидания.

Неприятное, вызывающее тошноту, чувство пронзало насквозь. Костя знал, но не решал произнести даже у себя в голове – он застрял здесь. Неизвестно на сколько.

Врач действительно приехал вечером. Внимательно осмотрел, послушал легкие, затем, что–то для себя решив кивком и шепотом под нос, озвучил:

– Пока нет повода для госпитализации. Карантин, лекарства, обильное теплое питье и еда. Физические нагрузки старайтесь ограничить. Если станет хуже: затруднится дыхание, жар поднимется выше 38.5 и не будет проходить – вызывайте скорую.

– Хорошо, – ответила Костя, хмурясь.

– У вас красивый Дом, не могу не заметить, – сказал врач, возвращаясь в коридор. На втором этаже ремонт?

– Что? – переспросил Костя потерянно.

– Ну, – улыбнулся врач, – с вами ведь никого, но вы спите внизу в гостиной.