– У каждого есть история из прошлого, которая не отпускает и не дает полноценно жить настоящим…

И Артем замолкает и уходит в себя, опуская руки, отчего становится зябко.

Его слова заставляют думать, что нас обоих объединяет нечто большее – прошлое. Одно слово из семи букв, но в нем столько боли… Я понимаю, насколько это трудно.

Действительно понимаю.

После затянувшегося молчания, когда я уже не ожидала ничего услышать, он тихо попросил:

– Пожалуйста, посиди со мной немного.

Так мы и сидели на лавочке – два одиночества, объединенные прошлым, которое так не хочет отпускать…

***

Было странно вот так вот просто сидеть рядом с Артемом – парнем, которого я толком и не знаю – и при этом вместо дискомфорта ощущать уют. Впервые за долгое время минуты не тянулись бесконечно, а молчание, царившее между нами, не напрягало – было только умиротворение. И лишь запись на лавочке чуть отвлекала – мои же пальцы бездумно проводили по ней, ощущая каждую неровность. Но присутствие Артема притупляло горечь.

– Кир, – через некоторое время позвал он меня. – Спасибо тебе большое.

– И тебе, – искренне отвечаю ему. Сидим так некоторое время, затем Артем спрашивает:

– Тебя же тоже не отпускает прошлое? Из-за него ты в прошлый раз…? – замолкает он, не зная как закончить вопрос.

– Да, – кратко говорю в ответ. – Как думаешь, – спрашиваю спустя некоторое время, повернувшись к нему и внимательно всматриваясь в его профиль, – это когда-нибудь пройдет?

– Думаю, да, – через несколько минут уверенно отвечает он и разворачивается ко мне. – Кира! – испуганно восклицает он и поспешно встает.

Я же недоумеваю.

– Вот я дурак! – обругивает себя Артем, а я все также не понимаю, что происходит. Видимо, он видит немой вопрос в моих глазах, поэтому разъясняет:

– Ты же вся дрожишь! Наверняка замерзла! Еще бы – зимой сидеть на лавочке. И все из-за меня!

Только после его слов я начинаю ощущать, что мне действительно холодно. Ведь как-никак зима, а мы сидели на холодной лавочке уйму времени. Рук я и вовсе не чувствую. Просто не люблю перчатки, поэтому зачастую прячу руки в карманах – но не в этот раз.

– Артем, не волнуйся. Мне почти не холодно. И вообще, я сама виновата, – не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым из-за того, что я так чувствительна к холоду. Да и не заставлял он меня делать то, что я сделала – это было моим желанием.

– Пошли, – говорит парень и протягивает мне руку, которую я принимаю и тоже встаю. Он, как и в прошлый раз, берет обе мои онемевшие руки и пытается согреть в своих ладонях. В этот раз я отчего-то не сопротивляюсь. Затем он подносит их к лицу и начинает на них дуть, пытаясь согреть своим теплым дыханием. Мурашки покрывают все мое тело, и я надеюсь, что все дело в зимнем холоде. Затем он снимает с себя шарф и, судя по всему, хочет им укрыть мои руки.

– Артем, не стоит, – пытаюсь как и в прошлый раз спрятать руки в карманы, но он не позволяет.

– Стоит, – упрямо говорит он и заворачивает мои руки в шарф как в муфту. После берет меня под локоть и ведет за собой.

– Ты простынешь без шарфа, – озабоченно рассматриваю его неприкрытую шею. – Простудишься, – продолжаю я, а Артем молчит, как будто я разговариваю сама с собой. – Заболеешь, – пытаюсь до не достучаться. – И все из-за меня, – говорю то же, что и он несколько минут назад.

– Беспокоишься обо мне? – усмехается Артем и изучающе вглядывается в лицо.

– Вообще-то да, – отвечаю ему, не понимая, что его веселит. – Знаешь ли, не хочу стать причиной твоей болезни!

– А если я заболею, ты будешь меня навещать? – хитро прищуривается он.

– Конечно! – ляпнула, не подумав.

– Тогда я буду надеяться, что заболею, – говорит он.

– Ты дурак? – хочу ударить его, но мои завернутые руки не позволяют сделать этого. – Хочешь, чтобы я потом мучилась?

– Как только ты меня навестишь, мне станет лучше, – улыбается он. – Вот мы и пришли!

Говорит Артем, а я вдруг вижу, что мы стоим у входа в кофейню.

Пока я раздумываю над тем, зачем мы пришли сюда, он тащит меня за собой и быстрым шагом направляется внутрь.

– Артем, зачем мы сюда пришли? Может, лучше по домам?

– Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым? – спрашивает он и одновременно усаживает меня за столик.

– Нет, но при чем здесь это.

– Надо чтобы ты согрелась. Я тебя угощаю, – говорит он и садится напротив. – Что будешь пить, есть?

Я до последнего отнекивалась и говорила, что это лишнее. Но его упертость победила. Поэтому сейчас мы сидим и попиваем кофе. Точнее, он кофе, а я горячий шоколад. Зато его лицо озаряет сейчас поистине широкая улыбка, как будто бы он выиграл в лотерею.

– А теперь, – с чувством выполненного долга произносит счастливый Артем, – когда ты приобрела цвет нормального человека, можем уйти.

Хочется убить его взглядом за последние слова, но не могу на него сейчас злиться.

Я подаю ему шарф, который сняла, как только мы сделали заказ, на что он смотрит на меня таким взглядом, что мне страшно.

– Мне все равно чуть-чуть до дома осталось, возьми свой шарф.

– Нет, – сказал, как отрезал он. – Потом вернешь.

Затем он просит мой телефон, забивает свой номер и как маленькой девочке разъясняет:

– Чтобы отзвонилась мне вечером и сказала, как себя чувствуешь.

Он провожает меня до дома, и чувство дежавю накрывает меня – мы снова встретились в парке, и он снова меня провожает. Если бы я верила в судьбу, то подумала бы, что это неслучайно. Но я потеряла свою веру и надежду вместе с любовью.

Дойдя до дома, мы останавливаемся и неловко переглядываемся, не зная, как проститься.

– Эм, – хочу что-то сказать, но в голове пустота. – Спасибо тебе и… – снова замолкаю.

– Давай без спасибо, а то ощущение, что мы сегодня только и благодарили друг друга, – усмехается Артем. – Ну, не забудь мне сегодня позвонить, хорошо?

– Хорошо.

– Ну… тогда до звонка? – мнется он.

– До звонка, – смеюсь я.

***

Два года назад. Конец декабря. За окном лежит белый слой снега. В светлой комнате на кровати расположились две девушки.

– Забудь его, он тебя не стоит, – пытается достучаться до нее светловолосая девушка.

– А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг… – с трудом проговаривает темноволосая девушка и замолкает, не зная, что сказать.

– Кир, – перебила ее подруга. – Он тебя бросил, смирись. Пока ты это не поймешь – не отпустишь.

– Но может все-таки …

– Знаю, тебе сейчас трудно, – вздыхает она и обнимает темноволосую девушку, чьи плечи подрагивают от начавшихся рыданий, и поглаживает по спине.

***

В тот же вечер я позвонила Артему, как мы и договаривались, но скорее для того, чтобы убедиться, что он не простыл.

Дозвониться, к сожалению, не получилось. Поэтому я отправила ему сообщение, где отчитывалась, что не болею и спрашивала о его состоянии. Он так ничего и не ответил, но сообщение значилось как прочитанное. Поэтому я решила позвонить ему на следующий день.

Воскресным утром я (даже не задумываясь о том, что парень, скорее всего, спит) попробовала ему снова позвонить. На этот раз трубку взяли, хоть и совсем не с первого гудка.

– Алло, – слышу хрипловатый голос Артема и понимаю, что наверняка разбудила парня.

– Артем привет. Это Кира. Ты спишь? – хотелось дать себе в лоб – какой смысл спрашивать, если уже разбудила.

– Кира? Нет, не сплю, – уже чуть бодрым голосом сообщает он. – Ты как? Не заболела? – слышу в голосе нотки беспокойства.

– Нет, у меня все хорошо. А ты как?

– Неплохо. И прости, что не ответил, просто вырубился – сильно устал вчера.

– Ничего страшного. Я тебе зачем звоню, ты свой шарф забыл… – начинаю неловко.