- Ладно. Поглядим. - Она старалась выговаривать слова как можно спокойнее, чтобы не надрывать разбитую грудь. - Поглядим. Но уж этого прощать не буду. Ребра мне ломать - не рожу за плечом у соседа корчить! Ублюдки... Ох, черт! вскрикнула она, бледнея и обмирая с полуоткрытым ртом. На ресницах снова заблестели слезы.
- Очень больно?
- Очень... - уже не было сил скрывать. Она перевела дух. - Интересно, начала шепотом, - интересно, тем, кого ты пытаешь, им так же больно?..
- Клянусь рыцарской клятвой, за тебя им будет больнее, Беатрикс, свирепея, отозвался Ниссагль. - Клянусь, пораскрываю все окна в Страже Ночей, пусть внемлют господа магнаты, у кого еще головы остались, как орет и визжит этот ублюдок Элас!
Глава третья
СКУПОЙ ПЛАТИТ ДВАЖДЫ
Элас сидел на голом полу, поглаживая больное колено. Оно опухло, на ногу он теперь совсем наступить не мог, даже просто пошевелить было больно. Надо бы заклясть боль, отслоить дух от тела, но вместо этого в голову лезли какие-то нескладные, суетливые оправдания. Горло было как песком и солью посыпано, до того пить хотелось, в желудке словно лежал острый булыжник, по уставшей спине разливалось ноющее колючее тепло, а от кончиков пальцев полз липкий озноб.
От ткнулся лбом в колени, стараясь сосредоточиться, собраться, отрешить сознание от плоти. Тогда пытка будет бессильна. Боль пройдет стороной, лишь сообщая о новых ранах, но не заставляя биться и вопить с пеной у рта. В узкой бойнице вечерело, свет тускло отливал на боковинах чугунных прутьев, издалека несся вороний грай. Уже совсем стемнело, когда ему удалось отрешиться. Серая пустота заполнила сознание. Он прислонился к стене и опустил веки.
С грохотом и скрежетом явились четверо в черных бесформенных балахонах из колючего казенного сукна и в войлочных бахилах, подвязанных сыромятными шнурами. Еще были на них перчатки из шершавой прочной кожи то ли для того, чтобы лучше держать, то ли для того, чтобы не запачкаться. Они сняли с Эласа кандалы и вывели его в коридор, крепко подхватив под локти.
Стол Ниссагля был освобожден от привычных на нем свитков, листочков и цидулок. Несколько самых важных рескриптов торчали, клонясь, из поставленного сбоку темного резного перегородчатого ящика, напоминавшего домик без крыши. Медленно колебались в нагретом воздухе длинные очиненные перья. Ниссагль откинулся в кресле, с преувеличенным вниманием разглядывая широкие, плетенные из золота нашивки на своей одежде. Подбородок его упирался в грудь, кисти рук покоились на резных шишечках подлокотников, и перстни на пальцах казались тяжелыми каплями расплавленного золота.
- А вот и господин Элас. - Он раздвинул в улыбке сухие губы. - Добро пожаловать.
- Прошу титуловать меня как должно, - отозвался Элас, - иначе я не скажу ни слова.
- Хорошо, высокий магнат Элас. Спасибо за науку, высокий магнат Элас. Но покорнейше прошу вас учесть, что здесь титулы не имеют ни малейшего значения. Кроме моего и королевского. Вот так. Теперь вы согласны приступить к разговору?
Элас отрешенно кивнул. Слова звучали как бы со стороны. Смысл их не отпечатывался в его холодном сознании.
- Я хотел бы объяснить вам, Ниссагль, то, что вы не дали мне объяснить в лесу, напустив на меня ваших людей и собак, как будто я беглый убийца. - Голос звучал бесстрастно. Ниссагль склонил голову к плечу и нарочито высоко поднял брови. Это выглядело смешно, но Элас, отрешившись от всего, не мог засмеяться.
- Да? - запоздало повисло в воздухе.
- Рожок, который вы изволили найти, действительно служил для того, чтобы подозвать оленя. Я действительно почувствовал себя лучше и отправился в лес. По пути увидел этого оленя, подозвал. Я вообще не хотел бы про него рассказывать, потому что боюсь, как бы он не оказался в королевском зверинце. К сожалению, раз уж дело идет о моей жизни, придется открыть секрет. Он шел со мной, время от времени отдаляясь. Иногда я его подзывал, и он рано или поздно появлялся. Этот рожок слышен далеко.
- Вы любите этого оленя?
- Да.
- Тогда почему, зная о королевской охоте и даже попросив вашу сестру поехать вместо вас...
- На нее было особое приглашение.
- Пусть так. Я не о том. Почему в опасной близости от охоты вы стали отпускать от себя прирученного оленя, да еще такого красивого? Его могли убить. Очень легко. Вам было бы обидно.
- Во-первых, я не рассчитывал, что Анэху отбежит так далеко. Во-вторых, он обучен спасаться от охоты.
- Ага. Прыгая через овраг. Кстати, выходить к охотникам, насколько я понимаю, он тоже обучен. Но, поскольку вы в этом не были уверены, вы дали Кэри второй рожок, чтобы...
- Я ничего не давал Кэри. Этих рогов несколько, это ведь не талисман. Их часто дарят на совершеннолетие. Согласитесь, очень милый подарок. У этого рога чистый звук, его легко использовать вместо охотничьего. У Кэри мог быть собственный.
- Ладно, Господь с вами, все это похоже на правду. По крайней мере, я не вижу щелей. Если не правда, то хорошо выдумано. Вы, наверное, есть хотите, высокий магнат?
- Я больше хочу пить. Только не вина.
- Я знаю обычаи Посвященных. Сейчас принесут ягодник с медом. У простых людей и у нас он больше идет как лекарство. Укрепляет, знаете ли. Уж вы не взыщите, у нас скромно.
Дневальный внес лаковую ушастую корчагу с ягодником и разлил в оловянные кружки.
- Прошу.
Жидкость была густая и пряно покалывала язык. Порой в ней попадались мелкие терпкие семечки. Пилась легко, только кислинки недоставало. Элас скоро отставил пустую кружку.
- И сыт, и пьян, - слегка улыбнулся он. Ниссагль вежливо улыбнулся в ответ и стал глядеть куда-то вбок, в темный, щербатый, не прикрытый ничем угол, где в пол человеческого роста громоздились один на другом ящики с подлыми доносительными и пыточными пергаментами.
- А знаете, высокий магнат Элас, у меня все-таки еще один вопрос к вам остался, - неожиданно гулко прозвучал голос Ниссагля, и Элас вздрогнул, сразу почувствовав, как к щекам его приливает непрошеный жар, - всего один маленький такой вопросик. Вот вы гуляли, поправляли здоровье, играли с вашим премудрым оленем Анэху, смотрели на воду в речке...
