Стараясь отчетливо выговаривать слова, Василий произнес:
– Извините, товарищи. Мне некогда. Я очень, очень занят. Давайте в другой раз.
Взявшись за перила, он хотел подняться на крыльцо, но дорогу ему преградил участковый.
– Вы отдыхающий? – спросил он.
– Да, я здесь лечусь, – ответил Василий, доставая из кармана санаторную книжку.
Полицейский взял ее, бегло взглянул на личные данные и положил к себе в нагрудный карман. Василий хотел что-то возразить, но полицейский жестом руки остановил его и строго произнес:
– Пройдемте с нами.
– Мне некогда с вами. Я занят, – возразил Василий.
– Что у вас?
– Мне надо сигарет купить, – ответил Василий, но тут же осознал, что сказал не то, что следует говорить в подобной ситуации. Эта причина – несерьезная. Поэтому с ходу назвал другую причину, показавшуюся ему более убедительной:
– Вы знаете, меня ждет женщина. Я обещал ей вернуться. Если не приду, то буду выглядеть в ее глазах недостойно! Она подумает, что я сбежал! А я так не могу поступить!
Сказать правду, что на лавочке его ждет напившийся друг, Василий не мог – тогда бы Петра отправили в медицинский вытрезвитель, а на следующий день без всяких разговоров выселили бы из санатория. А вместе с ним пришлось бы уезжать и ему. Поэтому с третьей попытки Василий наконец-то определился, почему его нельзя задерживать, а надо непременно отпустить. Он более-менее сносно объяснил, что на танцах его ждут женщины для участия в конкурсе, и если он не придет, то конкурс не состоится, а все мероприятие сорвется. И поэтому его нужно отпустить, и чем быстрее, тем лучше, так как конкурс с его участием начнется с минуты на минуту. Обосновывая уважительность причины, Василий даже сам удивился, насколько он был убедителен. Но полицейского его доводы нисколько не убедили.
– Значит, на танцах ждут? – спросил он Василия. С его стороны это прозвучало с явной издевкой, как и следующий вопрос: – Какие еще танцы и женщины в таком-то состоянии? Тут и до хулиганства недалеко.
– Какого еще хулиганства? Я не хулиган! – возразил Василий. – Вы меня не за того приняли.
– Ладно, разберемся, – спокойно произнес полицейский и тут же, пристально глядя Василию в глаза, спросил: – Где пил?
– Я не пил.
– Да по тебе видно, что пил. На танцплощадке, что ли? С кем?
– Я там не был – еще только собирался туда пойти, – произнес Василий, забыв, что минуту назад говорил совсем другое.
Участковый понял, что выпивший мужчина из категории обычных искателей приключений и сейчас по ходу разговора выдумывает разные объяснения, чтобы выкрутиться, поэтому приказал Василию следовать за ним в опорный пункт правопорядка, находящийся в главном административном корпусе, чтобы там спокойно во всем разобраться.
В чем хотел разобраться участковый, Василий так и не понял, но внутренне осознал, что общение с представителем власти ничего хорошего ему не сулит. Но выбора не было: спорить с полицейским бесполезно, и Василий нехотя, но подчинился его требованию.
В это время из кафе вышел какой-то мужчина средних лет; увидев, что полицейский с сотрудниками охраны повели Василия с собой, вступился за него:
– Эй, вы, куда его повели? Он ничего не сделал! Он просто сидел на лавочке и дышал свежим воздухом. Это отдыхающий.
– Мужчина, идите своей дорогой, – произнес участковый. – Или постойте, пройдемте с нами, побудете понятым при его досмотре.
– Каком еще досмотре? – в свою очередь возмутился Василий, не понимая, зачем его нужно досматривать. Мало того что незаконно арестовали, так еще и досматривать собрались!
Однако мужчина, вступившийся за Василия, явно не горел желанием ввязываться в это дело, да еще и быть понятым, и он довольно ловко избежал этой почетной обязанности.
– Вы знаете, я не могу…
– В чем дело? – спросил полицейский.
– Я оставил в комнате включенным утюг, и его срочно надо выключить, а то все сгорит.
Далее он как-то наигранно засуетился и настолько озаботился возникшей проблемой, что участковый махнул рукой и отпустил его.
А Василия привели в административный корпус санатория, в помещение службы охраны, где у участкового имелась отдельная комната. Там Василия посадили за стол у зарешеченного окна. Еще не успев собраться с мыслями, он услышал вопрос:
– Где пил и с кем? – как отрезал, спросил полицейский.
– Я, вообще-то, не пью, – произнес Василий. – Я здесь лечусь. У меня этот… как его? А, вспомнил: острый хондроз. Это когда спина болит.
– По тебе не скажешь, что больной, – усмехнулся участковый.
– Мне доктор запретил пить, – опустив голову, смущаясь и краснея, произнес Василий.
– Да какой ты больной? – улыбаясь, произнес один из охранников санатория. – Вон какой здоровый!
Участковый уже понял, что Василий выпил спиртное. И это могло быть серьезным нарушением правил внутреннего распорядка, если бы выяснилось, что пил он не в кафе, а в любом другом месте на территории санатория. Вот тогда бы на него, как на выявленного нарушителя, можно было бы составить протокол об административном правонарушении за распитие спиртного в общественном месте и в отчете о проделанной работе поставить еще одну галочку.
Но Василий упорно стоял на своем:
– Я не пил!
– Что ты врешь! – настаивал полицейский. – Да по тебе видно, что пьяный. Все признаки опьянения налицо: и взгляд затуманенный, и ноги заплетаются, и водкой от тебя несет как из бочки.
– Я водку не пил.
– А что ты пил? Вино, коньяк? – продолжал допытываться полицейский, вынимая из папки протокол об административном правонарушении.
Василий вспомнил, что в кафе он съел две порции мороженого с коньяком и выпил три слабоалкогольных коктейля, поэтому сразу возразил:
– Я был в кафе и съел там две мороженки с коньяком и выпил три коктейля с ликером. И, видно, алкоголь ударил в голову. Я не виноват, что в кафе продают такие коктейли и мороженое. И вообще, я не пьяный, – продолжал оправдываться Василий.
– Что ты нам голову морочишь? – возмутился один из охранников. – Такой здоровый лоб, под два метра ростом, и после двух мороженок с коньяком и легкого коктейля его болтает как г…но в проруби. Да такого быть не может!
К нему присоединился второй охранник. Глядя в лицо Василию, он уверенно произнес:
– Ну ведь пил же, пил! По тебе видно, зачем отрицать?
Василий молчал, не видя никакого смысла признаваться в употреблении спиртного.
– А ну, дайте я с ним поговорю, – вмешался участковый и, сурово взглянув Василию в глаза, с железом в голосе произнес: – Значит, так, спрашиваю в последний раз: где пил и с кем? Говори. Я не собираюсь с тобой церемониться!
– Один… в кафе. И не пил, а ел мороженое с коньяком по сто девяносто девять рублей за порцию. У меня даже кассовый чек есть.
Для вида Василий стал искать в карманах чек из кафе, понимая, что никакого чека у него нет – он даже не брал его, но участкового это не интересовало. Продолжая сверлить Василия все тем же холодным взглядом, он задал следующий вопрос:
– У нарколога давно состоишь на учете?
Василий перестал копаться в кармане и удивленно уставился на участкового.
– А с чего вы взяли, что я состою у него на учете? – растерянно произнес он.
– Ну как с чего? Раз пьешь один, без компании и повода, значит – алкоголик. И тебя, видно, сильно тянет к выпивке, раз и в детском кафе умудрился напиться.
– Никакой я не алкоголик! – решительно запротестовал Василий. – Я просто решил прогуляться перед сном, подышать свежим воздухом. Мне так врач велел…
– А пить тебе тоже врач велел? – прервал его участковый.
– Нет, вы что! Я еще раз повторяю: был в кафе, ел мороженое. Целых две порции, а оно с коньяком. И еще три коктейля с ликером выпил. И все. Я просто хотел культурно отдохнуть после процедур. Что, нельзя? Нам женщина, Зинаида Васильевна, говорила на инструктаже, что…
Но участковый не стал слушать, что говорила женщина на инструктаже, а, глядя Василию в глаза, резко произнес: