Алик зачерпнул кружкой воду, поднёс её к глазам, после чего бросил туда крошечный голубой кристаллик. Некоторое время ничего не происходило, а результат был виден только экспериментатору.

— Что там? — спросил я, не будучи уверен, что хочу слышать ответ.

Вместо ответа, наш алхимик перевернул кружку. Вода не вылилась, вместо этого ярко-красный кристалл, по форме копировавший кружку, выпал и разбился о камни.

— Вся вода стала кристаллом, — Алик развёл руками. — Это не просто яд, это… я, пожалуй, кружку выброшу.

— Ясно, давайте тогда займёмся покойником. Как его достать? Лезть в эту воду отчего-то не хочется.

— Стрелой могу, — предложила Дарья. — А у вас пистолеты есть.

— Ну, попробуй стрелой… — начал я, но тут же передумал. — Ульяна, отправь железного, здесь неглубоко, он дойдёт. Пусть подойдёт к покойнику и даст ему леща.

— Подойди к покойнику, — велела Ульяна. — И ударь его по лицу.

— Этого покойника нельзя бить, — заявил железный болван. — Это великий Тёмный Лорд, повелитель мёртвых и губитель живых. Он пребывает в покое и не нам тревожить его.

— Оно разговаривает, — с нескрываемым удивлением сказал Василий.

— Оно не может разговаривать, потому что… — начал Алик, но его тут же перебили.

— …у него нет лёгких, гортани и голосовых связок, чтобы он заговорил, нужны навыки чревовещателя, — это уже говорил тот самый покойник, который сейчас вставал со своего ложа. — Удивлены? Вижу, что нет, вы за время своего похода насмотрелись всякого, хотя и не посетили десятой доли гробниц. Я несколько удивлён тем, что вы не стали пить мёртвую воду, это довольно необычно и характеризует вас, как людей умных и предусмотрительных. И, тем не менее, вынужден вам сообщить, что поход ваш прерывается прямо здесь, бесславно и трагически.

— А что в этой воде? — Алик больше не нашёл места и времени, чтобы удовлетворить научный интерес.

— Сама смерть, любое живое существо, в чьё тело попала хоть капля этой воды, моментально перестаёт быть живым. Это не яд в привычном вам понимании, такой не сваришь с лаборатории, это Эссенция Смерти, так её назвал один мудрец, ныне, разумеется, покойный.

— А на вас она не действует? — спросил Алик, видя, что наш собеседник вошёл в воду по колено (бассейн оказался неглубоким).

— Нет, догадываетесь, почему? Правильно, потому что я уже мёртв. Та тонкая субстанция, которую принято называть жизнью, покинула меня давным-давно, но это, как вы могли заметить, вовсе не повод вести себя спокойно. Разум мой существует отдельно, да и это тело, будь оно хоть трижды мертво, получается сохранять в целости. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Более чем, — подтвердил я, вынимая пистолет и направляя ствол ему в рожу.

Выстрел грянул с небольшой задержкой, но эффект был впечатляющим. Осколки серебра разорвали кожу на его лице, превратив его в кровавую маску. Вот только кожа стала постепенно затягиваться, а маска снова становилась лицом.

— Серебро? Хорошая идея, — проговорил он изменившимся голосом. — Пожалуй, я не стану развеивать вас в пыль, после того как вы отдадите мне свою жизненную силу. Вы сможете послужить мне и после смерти, как ваш мёртвый друг.

Он кивнул на застывшего железного рыцаря.

— Он ведь был таким же путешественником, как и вы, но добраться смог только до первой гробницы, не помню уже, чьей. Теперь он служит мне. Впрочем, хватит уже болтовни, вы мне надоели.

Мгновенно переместившись вперёд, он схватил за горло Алика и поднял его в воздух, сам лорд выглядел довольно субтильным, да и ростом особо не вышел, но на его силе это не сказалось. Второй рукой он замахнулся, очевидно намереваясь вырвать доктору сердце.

Грянули одновременно три выстрела, всем пришла одна и та же идея, после конфуза с моим попаданием, они просто стреляли в руку, разорвав её в клочья. Покойника, кажется, пробрало. Рука его разжалась, Алик без чувств повалился на каменный пол. Враг поднёс обрубок кисти к глазам, культя на глазах стала вырастать обратно, хотя процесс этот был медленным, видимо, серебро всё же было ему неприятным.

Но мы не стали ждать развязки и атаковали его всем, чем только можно. Шар кистеня Бориса пролетел по воздуху и обрушился на голову мертвеца, не сказать, что эффект был серьёзным, но внимание врага он всё же отвлёк. А следом в дело вступил наш главный козырь, меч Василия оказался с магическими способностями и, как следовало из описания, мог поражать магические сущности.

Вот только и мертвяк не собирался стоять и смотреть, как его разделывают. От прежней бравады не осталось и следа, теперь он был собран и действовал как профессиональный боец. Магию применил только один раз, вытянув руку в сторону своего лежбища. Оттуда прямо ему в ладонь прилетела рукоять шестопера, довольно внушительной дубинки, навершие которой представляло собой шесть заточенных пластин, торчавших в разные стороны. А в следующую секунду это оружие встретилось с кистенем Бориса, перерубив цепь. Бронзовый шар полетел в воду, оставив богатыря безоружным.

Но и самому лорду это особой пользы не принесло, пока он отражал удар Бориса (который не факт, что смог бы ему навредить), прозевал колющий выпад Василия. Чёрный клинок с горящими золотом рунами вошёл в то место, где у людей правая почка, пронзил тело по диагонали и высунулся из подмышки.

Мертвяк взвыл так громко, что затряслись стены, а ядовитая вода в бассейне пошла волнами. Он попытался ухватить меч за клинок, но оказалось, что правую кисть он так и не отрастил. Культя бессильно скользнула по режущей кромке. Крутанувшись всем телом, он попытался сбросить Василия, двумя руками вцепившегося в рукоятку меча, но два острия протазана пресекли эту активность, воткнувшись в него под разными углами.

Тут его проняло по-настоящему, вой начал переходить в ультразвук, а глаза вспыхнули красным огнём. Неизвестно, что было бы дальше, возможно, нас накрыло бы заклинание класса «Армагеддон», действующее по площади, но мертвец ничего не успел сделать. Ульяна применила костяной амулет, сказав вдогонку пару слов на непонятном языке. Визуально действие Трупной Гнили не выглядело никак, но объект сразу перестал выть, хитрым движением соскользнул сразу с трёх клинков и начал отступать в угол.

Глаза его стали почти человеческими и по-человечески же испуганными. Кожа на лице стала стремительно стареть, цвет её изменился на серый, появились морщины, а глаза стали напоминать варёные яйца. Поняв, что время работает против него, мертвец бросился в атаку.

Увы, нас было больше, а теперь, почуяв, что противник всё же теоретически смертен, мы стали работать с удвоенной энергией. Удар шестопера был отбит мечом Василия, в этот момент я прошёл в ноги и рубанул алебардой по голени. Перерубить не получилось, но рана осталась внушительная, теперь уже не сможет скакать, как молодой. Стрела Дарьи вонзилась в правый глаз, напрочь перекрыв обзор, что позволило Алику нанести укол протазаном.

Ран на его теле становилось всё больше, будь он живым, точно истёк бы кровью, а для мертвеца это было просто серьёзная помеха. Но даже так мы побеждали, заклинание Ульяны продолжало действовать, плоть его разрушалась, кожа трескалась, обнажая гнилое мясо, после удара шпагой Марины слезла половина скальпа, а умелый выпад ятагана лишил его второй руки. Минут через десять изрубленный до неузнаваемости разлагающийся мертвец стоял перед нами на коленях, куски плоти отваливались с костей, а в довершение Ульяна ударила огненным заклинанием, превращая останки в пепел.

Глава двадцатая

— Готов, — Василий упал рядом с поверженным мертвяком, хватая ртом воздух, так уж вышло, что работать пришлось большей частью ему. — А экспы-то…

Экспы отвалили столько, что я поднялся на два уровня, попутно добавили секиры и алебарды на два очка за три нанесённых удара, поднялась на один пункт сила, а ещё почему-то наблюдательность. Наверное, за вовремя обнаруженную ядовитую воду. Кинул два очка в ловкость и по одному в силу и интеллект, а очки обучения направил в дистанционное оружие.