Какое-то время мы молча шли через ярмарочную площадь. Вокруг сновали преимущественно влюблённые парочки, занятые друг другом. Одни плясали под очередную песню красивой кудрявой женщины в блестящем желтом платье, поющей со сцены и покачивающейся в такт мелодии.

Другие толкались около бесконечных лотков с сувенирами, одеждой. Различная утварь для дома, цветастые платки ручной работы, расписная посуда, изящные дамские сумочки из натуральной кожи тонкой выделки… Да чего тут только не было!

Разглядела я и ювелирную лавку, около которой стояла очаровательная молодая парочка, примеряющая кольца. Девушка с длинными темными кудрявыми волосами, типичными для салахцев, улыбалась до ушей и вытирала со щек слезы тыльной стороной ладони. Ее молодой человек надел девушке кольцо на безымянный палец, и парочка слилась в счастливом поцелуе, празднуя свое маленькое счастье. Почему-то это зрелище вызвало во мне какую-то короткую вспышку жгучей зависти, и я отвернулась, поджав губы.

Было здесь и много лавок с различной едой. От них вкусно пахло запеченным картофелем, жаренным на открытом огне мясом, салатом из свежих овощей. А еще – нежными пирожными, которыми лакомилась, например, вон та парочка за столиками уличного кафе. Мужчина с женщиной дурачились, пачкали друг друга кремом, громко смеялись и сливались в сладком поцелуе.

Нам тоже следовало где-то поесть, но не тут, а где-нибудь подальше от площади. В какой-нибудь придорожной таверне, где цены будут подешевле, чтобы я могла спокойно накормить нас обоих.

Да, только по этой причине. И нет, всеобщая атмосфера любви тут не при чем.

Хотя вон те двое, что открыто целовались около фонтана, могли бы быть и поскромнее, да! А то ишь, удумали тут показывать прилюдный мастер-класс по глубоким поцелуям, бесстыдники!..

Вспомнила, что вот буквально только что мы с Фьюри выглядели ничем не лучше. Пожалуй, даже покруче выглядели, потому что от воспоминаний о вкусном жарком поцелуе вновь мигом запылали щёки. И стало немножко стыдно. Самую малость. Чуть-чуть.

Но вообще-то, это был вынужденный поцелуй,

да!! Просто чтобы убедить охранников в своей, хм, семейственности. Ничего личного. Да!!

В общем, во всей этой толпе мы с Фьюри совсем не выделялись и выглядели обычно. Ну, почти. Не считая того, что на Фьюри была моя меховая накидка, а я так и шла без верхней одежды, но не испытывала холода, согреваемая внутренним жаром. Щеки до сих пор пылали от прилившей крови.

– Так, ну что, какие у нас планы? – выдернул меня Фьюри из раздумий. – Сколько времени мы тут на ярмарке проведём?

– Не знаю пока, гуляем, переключаемся и успокаиваемся. Вроде твоя магия постабильнее сейчас стала, но я бы еще немного переждала.

Фьюри недовольно сморщился и что-то проворчал неразборчиво себе под нос.

– Чем ты там опять недоволен?

– Босыми ногами, – нервно усмехнулся Фьюри. – Я, конечно, как коренной лакорец, чрезвычайно морозоустойчив, но даже мне, знаешь ли, не доставляет удовольствия бегать босиком по заснеженным улицам. И я за тобой уже набегался по булыжной мостовой.

– Ой, точно! – я хлопнула себя по лбу, вспомнив, что так и забыла про свёрток с одеждой и обувью, который я ранее вместе с сундуком Лики уменьшила и положила к себе в карман. – Я же подготовила для тебя кое-что, совсем забыла с этой беготней и с этими… хм… Прости, в общем. Идем сюда.

Я свернула в темный закуток между пестрыми палатками и достала из кармана тот самый сверток. Быстренько увеличила его, протянула Фьюри.

– Держи. Не бог весть что, но лучше, чем ничего.

Тот с опаской развернул свёрток и тупо уставился на его содержимое, всем своим видом выражая "восторг".

– Что это?

– Твоя временная одежда. Накидывай на себя мантию, надо сделать тебя незаметным.

– Э-э-э… Точно незаметным? – Фьюри с крайним недоумением взял в руки оранжевую мантию с ярким витиеватым узором. – Знаешь, есть у меня сомнения на этот счет…

– Это же лекарская мантия. В Салахе такие носят лекари-практиканты, коих тут пруд пруди. Да, одежда яркая, но как раз в ней на тебя не будут обращать внимания. Ну лекарь и лекарь, подумаешь. Идет по своим делам, не один идет, возможно, со своей пациенткой, – а значит, лучше не беспокоить. Тем более сейчас, когда у нас эпидемия, и лекари вечно куда-то бегут по своим делам. А мантия зимняя, между прочим! Теплая и комфортная, с меховой подкладкой и большим капюшоном. Узор видишь? Это специальные руны, которые регулируют температуру тела, учитывая температуру внешней среды. Так что не замерзнешь, тебе будет удобно. И капюшон скроет при надобности.

– Ага. Не замерзну, значит. Удобно будет, значит, – сдержанно произнес Фьюри и помахал перед моим носом подготовленной для него обувью. – В летних сандалиях мне тоже будет удобно?

– Чего нос воротишь? Это всяко удобнее, чем босыми ногами по снегу бегать! Одевай давай и не выпендривайся.

– Я не буду ходить в женских сандалиях! – уперся Фьюри. – Раздобудь мне нормальную обувь!

Я тяжело вздохнула и, игнорируя требовательный тон Фьюри, жестко так произнесла, уперев руки в боки:

– Свои хотелки тебе сейчас придется засунуть куда подальше и заткнуть свою гордость до возвращения в Лакор. Ясно? Это там ты у себя можешь выпендриваться сколько угодно, а здесь и сейчас мы выживаем, понял? Нам нужно хоть что-то, в чем ты мог бы добраться до границы Салаха и Лакора, желательно живым. У меня, знаешь ли, кошелек не трещит по швам, и я не имею возможности купить тебе сейчас нормальную обувь. Попросить кого-то о помощи найти мужские ботинки тоже не могу, потому что эта просьба будет выглядеть подозрительно, лучше никого к нашей проблеме не привлекать. Меньше свидетелей – больше шансов выйти сухими из воды. Я нашла для тебя то, что смогла раздобыть в академии в имеющихся условиях в кратчайшие сроки, свою функцию я с горем пополам но выполнила. И тебе должно быть абсолютно все равно, женские это сандалии или мужские. Главное, что это обувь, хоть какая-то. И главное, что она есть. Так что ты сейчас берешь это и надеваешь. Усёк?

Фьюри какое-то время молчал, буравя меня тяжелым взглядом. Возражать не пытался: видимо, моя речь его проняла. Только соглашаться все равно не хотелось. Из принципа.

Вот сейчас очень сильно ощущалась сословная разница между нами. В этой принципиальности архана крылось намного больше, чем просто "не хочу", "не нравится", "неудобно". "Неудобно" ему было в первую очередь морально, перед самим собой, остальное сейчас было вторично.

– Но они с розочкой! – бессильно взвыл Фьюри, тыча в цветочек-застежку на сандалиях.

Я очаровательно улыбнулась и развела руками.

– Ну упс, чем богаты, тем и рады. Я сделаю вид, что розочки там нет, и никому не раскрою эту страшную тайну, а больше об этом никто и не узнает. Так ты одеваешь или как? Нам идти надо. Через эту площадь быстрее всего пройти к Ленорскому бульвару и как раз двинуть в Лакор. Я знаю короткий путь. Ну чего ты куксишься? Ты лакорец, тебе не критично, что на ногах нет зимних сапог.

– Но это ведь критично для салахцев! Как ты предлагаешь нам незаметно передвигаться по Салаху в таком облике?

– Мантия у лекарей длинная, твои ноги попросту никто не увидит, – отмахнулась я.

– А если всё-таки увидят?

– Ну, прикинешься душевнобольным. Какой с тебя тогда спрос?

В моей голове раздался хохот… нет – гогот Ластара. Дракон буквально захлёбывался хохотом, и бомбило эмоциями его так сильно, что это услышала даже я.

"Хозяин, соглаш-ш-шайся! – подвывал от смеха Ластар. – Ты в такую дичь еще ни разу не влезал! Нас-с-ставник будет тобой гордиться! А Морис-с-с пойдет нервно курить в с-с-сторонке! Не всё ж только твоему куз-з-зену в идиотские ситуации попадать! Утрём им вс-с-сем нос, да-а-а? Будет что вспомнить на с-с-старости лет! Если выживеш-ш-шь…"

Добрый у него дракон, конечно, ничего не скажешь.