– Одиннадцать тридцать. Дальше?
– Последние полтора часа я был в…
– Вы были в земельном управлении! – взревел сержант. – Не припомню, чтобы поручал вам отправиться туда, констебль Гудноу!
Чертов клерк, проныра…
– Нет, не поручали, сержант.
– Что вы делали в земельном управлении, Мик? – Брэдли сложил на груди короткие руки.
– Искал кое-какие регистрационные записи, сержант.
– Какие еще записи?
– Последние сделки по приобретению земельных участков.
Брэдли с недоумением покачал головой.
– При проникновении в кабинет советника Курио были похищены три документа, сэр. Соглашения о намерениях по передаче контроля над тремя земельными участками. Процесс смены собственника уже инициирован.
– Пожалуйста, выражайтесь яснее, Гудноу.
– Одна леди предложила совету округа Мурабул приватную сделку. На следующей неделе совет будет голосовать по вопросу окончательного ее утверждения.
– Сделка с земельными участками? Какого черта, о чем вы говорите?
– Участки, судьбу которых советник Курио считает вопросом чрезвычайно деликатным. Хотя, полагаю, она несколько поторопилась, сказав, что переход прав уже начался. Поэтому я…
– Надеюсь, вы не проболтались клерку об этих бумагах? – насупился Брэдли.
– Я не знал, какие именно документы ищу. Просто попросил показать мне все регистрационные записи за два года, сделки по которым еще не завершены. Судя по всему, советник Курио приобрела невостребованные муниципальные земли в Армидейле по соглашению с местным советом. Планировалось построить там дом престарелых при сотрудничестве с советом Армидейла.
– Тоже мне новости, – перебил Мика сержант. – Что тут такого?
– Земельные участки, в которых заинтересована Курио, находятся в заброшенном имении в Фоллз-Лейн. Там когда-то жила семья в доме-трейлере. До того, как их всех убили восемнадцать лет назад.
– И что? Хлам это, а не земля. – Брэдли ткнул пальцем в грудь Мика. – Обожаешь самостоятельность? Вынюхиваешь заговоры? Меня предупреждали.
– О чем предупреждали? – В желудке Мика словно набух твердый ком.
– Твой помощник комиссара, Терри Бирн, говорил, что ты не командный игрок. Волк-одиночка. Не любишь подчиняться. Правда, другие твои качества это компенсируют, вот что он сказал. Только что это за «другие качества», Мик?
– Вряд ли мне стоит самому себя нахваливать.
– А больше-то тебя никто не нахваливает, парень! Даже твой дружок Терри. – Брэдли протер очки подолом рубашки. – Мы ведь с тобой договорились, Мик. Ты констебль на испытательном сроке, занимаешься общими вопросами. Опять корчишь из себя детектива? Ты больше не детектив, неужели еще не дошло?
Гудноу внимательно изучал пол кабинета.
– Нечего совать нос в дела, которые никак не связаны со взломом и проникновением! Это дела гражданские.
Обвинение признает вас виновным…
– Да, но…
– Советник Курио на тебя жалуется. Говорит, что ты вел себя совершенно бестактно, а ведь она рассказывала тебе конфиденциальные вещи. Более того, ты ее оскорбил!
– Оскорбил? Я поинтересовался пропавшими документами! А как еще я могу распутать дело? Это моя работа.
– Вынюхивать, копаться в грязном белье? Устраивать бессмысленные раскопки регистрационных записей? Это твоя работа? Нет, Мик, ты ведешь протоколы, ты утешаешь жертв преступлений, заносишь происшествия в журнал, докладываешь старшему по званию. Вот твоя работа! – Он уставился на Мика. – Да кто ты вообще такой, Гудноу?
На этот раз Мик не стал отводить взгляд.
– Констебль на испытательном сроке, сэр!
– Да. На испытательном.
Мик кивнул и уткнулся в журнал происшествий, игнорируя усмехавшегося Пе́тровича.
– Хочешь совет, Мик?
Он повернулся к Брэдли.
– Может, Курио и чудна я стерва, но для Мурабула они сделали много. Горсовет, клуб для полицейских. Здание под участок тоже передали нам они, ты в курсе?
– Никак нет, сэр. Понятия не имел, – отрапортовал Мик, пытаясь произвести впечатление покорного, пристыженного младшего чина.
– Так вот, теперь знаешь.
Глава 9
Хэл ударил по педалям нового велосипеда и пролетел мимо разноцветных домов, оставляя позади детвору. Малыши махали ему, кричали вслед; Хэл только тренькал звонком. Далеко позади взвыл Эван:
– Не гони! Подожди меня!
Хэл попытался притормозить на ухабистой дорожке и едва не перелетел через руль. Нет, на скорости безопаснее. Через несколько минут он осмелел настолько, что выехал на проезжую часть. Никакого сравнения с тротуаром, по дороге ехать куда легче. Он получал такое наслаждение, что из головы совсем вылетело – он ведь должен присматривать за Эваном. Когда он наконец оглянулся, брата и след простыл.
Хэл незаметно для самого себя заехал в бедную часть города. Улицы тут были в рытвинах, некоторые участки затянуты ограждающими лентами комиссии по ветхому жилью, газоны пожухшие или совсем лысые. Тощие пацаны бросали на него хмурые взгляды из обшарпанных дверей.
Хэл развернулся и поехал искать Эвана, по пути громко тренькая звонком в надежде, что брат услышит. Эван не появился, зато худой парнишка постарше Хэла, по виду – стреляный воробей, швырнул в него камень.
– Чего трындишь, черт бы тебя побрал, вефь мозг уже вынеф! – оскалился парень.
Хэл с визгом тормозов остановил велосипед. Парень скривился, обнажив давно не чищенные зубы, затолкал грязную футболку под ремень джинсов.
– Эй, кент, думаешь, фамый умный? Вфтретимфя в школе, пофмотрю, что ты за гребаный умник! А ну, проваливай! – Он подхватил еще один камень, и Хэл нажал на педали.
Он мчался дальше, потрясенный злобой, которую источал мальчишка. Его странная шепелявость только усугубляла неприятное ощущение. Лишь в конце квартала Хэл решился снова тронуть звонок велосипеда. Он свернул за угол и тут же наткнулся на одинокого Эвана. Тот сидел на корточках, уставившись в сточную канаву. Слава богу…
Хэл подкатил к брату, небрежно спрыгнул.
– У тебя все нормально?
– Ты же обещал подождать! Я потерялся!
– Никуда ты не потерялся. Смотри, там парк. – Хэл уверенно ткнул пальцем вперед.
– Я домой. – Эван отмахнулся от мухи. – Пить хочу!
– В парке есть фонтанчик. Пойдем. – Хэл понятия не имел, можно ли в парке попить, просто не мог допустить, чтобы Эван побежал жаловаться маме. – Ну прости. Поедешь на раме?
Эван пожал плечами и молча проводил взглядом брата, который прятал в кустах его самокат. Эван запрыгнул на раму, и они, покачиваясь, поехали по пустым улицам.
Солнце палило немилосердно. Хэл внимательно глядел по сторонам – не выскочит ли откуда тот отвратительный мальчишка. К счастью, никто их не преследовал.
Через несколько кварталов братья добрались до Т-образного перекрестка. На углу работал паб под вывеской «Бэтсманс армс». Ожидая, пока мимо проползет машина, Хэл увидел в окне паба десяток мужчин в футболках и шортах. Посетители покуривали, пили пиво, разглядывали туристические справочники. Хэл свернул к парку напротив паба, держа курс на красную телефонную будку с серой, загаженной птицами крышей. На ветвях большого камедного дерева плотной кучкой сидела дюжина сонных какаду. Братья проехали мимо заброшенной игровой площадки. У детей, для которых в свое время устанавливали качели, лодочки и заржавевшие турники, наверняка уже были собственные дети.
– Пойдем на лодочки, Хэл! Ну Хэ-э-эл!
– Тихо, Эван.
Сквозь заросли деревьев, за качелями, Хэл разглядел желтоватые пустоши и подъехал к большим железным воротам, которые перекрывали извилистую дорожку. Тропка вилась между деревьями и исчезала в зарослях засыхающих эвкалиптов, а уже дальше, до самого горизонта, простирались пастбища.
Хэл снял ржавое кольцо с железного штыря, распахнул ворота и выехал на тропинку. Притормозив, попросил брата:
– Прикрой ворота!
Эван сердито соскользнул с рамы, вернулся назад, запер вход в парк. Снова залез на велосипед, и мальчики покатили дальше.
