— Итак, завтра занятия с девяти утра по расписанию, — подвила итог Ансэнтана.

Посчитав, что педсовет окончен, волшебники исчезли в фиолетовой дымке.

***

Пропущенные две недели школьной программы дали о себе знать. Если под тяжестью знаний Полина как всегда ныла, так и ныла и при этом ничего не делала, то Эдик, стремящаяся вызубрить от корки до корки, сдавала позиции. Ансэнтана Святославовна без зазрения совести гоняла их по всем дисциплина, и к ней присоединился Мальтус Сигизмундович. Если у Полины удавалось схалтурить у Швайна и «Вэ» в квадрате, то с этими двумя забить не получалось. Отрадой для принцесс был долгожданный выходной, хотя у них в школе в субботу не учились, но вследствие отставания в программе они были лишены одного из двух законных внеурочных дней.

После первых дней усердных занятий девочки завыли волком.

— Нет, но надо же! Прошло только три дня, а я так и к концу четверти не уставала, — ныла Поля.

— И не говори, — протерла опухшие с черными кругами глаза Эдик, бессонные ночи за учебниками не прошли даром: ночью информация отказывалась запоминаться, а днем мозг не соображал. — Пару дней в таком режиме и я сдохну.

— Вот тебе и принцессы. Один корявый бал, а проблем сколько! Нет тебе, как у нормальной принцессы, толпы воздыхателей, серенады, конфеты, цветы, а у нас все, как не у нормальных принцесс, — печально вздохнула первая красавица. — Я-то думала Сэнта нормальная тетка, а, как оказалось, таких стерв поискать надо, и Мальтус ей подпевает. Тряпка. Совести у них нет.

***

После бала случилось много неожиданных вещей. На кухне завелся барабашка, гремел посудой и приставал к кухарке. Дородная баба Маня, женщина на вид под сорок человеческих лет с пышными аппетитными наружностями и со скалкой в руке, заверяла, что: у нее над ухом за спиной, словно кто-то дышал, она оборачивалась, а там никого не было; постоянно переставлялась кухонная утварь, именно, которой она пользовалась; воровались пирожки; и, тут баба Маня заливалась ярким румянцем, кто-то шлепал ее по попе, когда никого не было рядом. Многие крутили пальцем у виска, мол, женщина не молодая и мужика давно нету, а начальству было не до страстей простых рабочих.

Нифи летала по замку с важным видом и пугала слуг, но потом они быстро привыкли к странному питомцу и перестали от него шарахаться, что несколько расстроило летучую мышку, но она быстро нашла себе новое занятие — источник согревающего зелья.

Валентина Валентиновна по вечерам на балконе пила мартини и курила сигареты или сигары, зависело от ее настроения. Вот и Нифи потягивала зеленый напиток, закусывала виноградинкой и выслушивала гадости про Сэнту, поддакивая собутыльнику, неприязнь к повелительнице огня у них была обоюдная.

На днях случилось нечто необычное, то, что так жаждала и о чем мечтала Полина. Глубокой ночью, когда все давно спали, под балконом старшей принцессы раздался жуткий грохот, от которого проснулась добрая часть замка и виновница торжества. Когда Полина, осознала суть происходящего, выпорхнула на балкон, в чем была, то сильно разочаровалась, поскольку перед ее очами стоял оркестр и воспевал ее неземную красоту карлик, а не принц Викториан, который являлся в ее романтических снах. Так что наутро с синяками под глазами от недосыпа сестры были вместе.

В долгожданные выходные принцессы встретились со своими друзьями и разбежались по разным направлениям: Полина в бальный зал репетировать, а Эдик, взяв пирожки и сладости, засела в комнате с девчонками, готовясь к очередным археологическим раскопкам.

Эпилог

— Снова вместе!!! — мужчина зло стукнул кулаком о стену.

У него было все и ничего. Обожание многих и призрение родных. Он имел колоссальную власть, но ему было не с кем ее разделить.

— Спаситель! Да возрадуемся Спасителю! — мелодичным звоном колокольчиков благоговела толпа.

Облаченный в мантию, обвешанный золотыми украшениями с драгоценными камнями, мужчина надел золотую маску и вышел к марионеткам.