Что ещё забавнее – здесь нет никаких валют: мы живём сами для себя, а отношения выстраиваются на доверии и взаимовыручке. Ну разве не Рай? Живи и радуйся! Получается, что и газеты у нас печатают просто для души. Вот бы так было всегда. Но чем здесь могу пригодиться я сам? Все места уже давно заняли, у всех свои хобби. К чему же можно стремиться, если всё итак есть? Вот и остаётся нам с отцом лишь грустить за свой никчёмный урожай.

Отец выглядел уставшим, в его глазах читалось полное отсутствие желания что-либо делать. Обед уже был готов. Вздохнув, отец сложил газету, и мы сели за стол. К нашему приходу мама приготовила борщ, который так любит её муж. Видимо, она тоже заметила, что он не в настроении, и решила его как-то подбодрить.

– Как прошёл день, отец? – спросил я.

– А как там наш урожай? Как видишь, не очень.

– Папа расчищал наш погреб для урожая. – уточнила мама. – Немного умаялся. Ешьте!

– Но дело не совсем в этом. Просто меня огорчает, что всё было зря. Мы с вами трудились всё лето, а год выдался неурожайный. Одна надежда – если через месяц другой ещё что-нибудь да взойдёт.

– На улице было очень жарко! – добавил Форзи. – Можно я пойду с братиком на охоту?

Чуть было не поперхнувшись, я посмотрел в сторону неунывающего братца, который словно прочёл мои мысли, когда мы обсуждали книжонку о моряке. А ведь я даже не предлагал ему пойти со мной!

– Нет уж, дудки, юноша! – настаивала мать. – Сегодня у тебя тихий час! А потом мы будем читать книги.

– Да ладно тебе! Пускай сходит, если действительно хочет…

– Форзи всего тринадцать лет! Я не хочу, чтобы вы и его потащили в эти чёрные леса. От них веет злом.

– Я не боюсь зла! – воскликнул Форзи. – Я хочу пойти вместе с Фоуэром, ну пожалуйста!!!

– Не переживай ты так! Мы с Фоуэром много раз были в этих лесах – там ничего нет. Если он пойдёт с нами, то мы будем за ним приглядывать.

– И отчего же никто, кроме вас двоих, не горит желанием даже приближаться к лесу?

– Двоих? – усомнился я. – А как же лесничие, что буквально живут там? С ними же всё в порядке!

– Фоуэр прав, они живут там уже много лет, но по какой-то неведомой причине это мало кого волнует.

– Что ж, ладно. Флаг вам в руки! – встав из-за стола и подойдя к окну, согласилась она.

Форзи обрадовался и побежал в свою комнату, чтобы переодеться. Отец помыл свою тарелку и ту, что оставил Форзи, после чего поставил их в настенную тумбу. Отец опустил взгляд на пол, явно о чём-то задумавшись. Он подошёл к матери, чтобы обнять и успокоить её.

– Я просто боюсь за него. – сказала она.

– Не бойся, всё будет хорошо. Всего лишь одна охота.

– Да. – подойдя к раковине, уточнил я. – Ему рано или поздно будет нужно учиться охотиться на диких животных. И всем будет лучше, если он научится этому уже сейчас.

– Наверное, вы правы. – ответила мама, прежде чем повернуться лицом к отцу. – Завтра снова будешь таскать древесину?

– Скорее, рубить деревья. – поцеловав её в лоб, ответил отец. – А впоследствии – да, таскать древесину.

– И почему этим должен заниматься именно ты? – поднося тарелку к тумбе, спросил я.

– Ты же знаешь, Фоуэр… – перебивала мама.

– Нет, пускай спрашивает.

– Почему никто не может ходить в лес, как и ты? Из всего поселения только ты и двое лесничих трудитесь в лесу! И те двое помогают тебе лишь потому, что с рождения жили там. Но древесина нужна всем, а работаете только вы.

– Не у всех хватает смелости ступить в наш лес. – не совсем уверенно отвечал отец. – Нам же остаётся трудиться ради общего блага. Советую поторопиться, а то братец убежит без тебя.

По его лицу было видно, что так он скорее хотел успокоить маму, а не ответить на мой вопрос. Может он и сам немного боится, а может не верит вовсе – это неважно. Отец всё равно не признаёт того факта, что другие просто используют его труд, а он и рад выполнять самую сложную работу словно почувствует себя от этого важнее, даже не замечая, что его жизнь проходит в рефлексии.

Он надеялся, что мы просто забудем этот разговор, поэтому и посоветовал поспешить за братцем. Я же не стал продолжать только потому, что мне его жаль. Он старается изо всех сил, чтобы быть первым. Но с кем он ведёт эту гонку и ради чего? Он выглядел таким уставшим, что я решил – будет лучше просто согласиться, чем продолжать неприятный для него разговор. В конце концов, Форзи и впрямь уже заждался, стоя у двери. Ну, зато хотя бы он встретил мои приближающиеся шаги счастливым блеском в голубых глазах.

Так, мы с Форзи должны были впервые отправиться в лес вдвоём. И, раз уж он никогда до сих пор не был там, то я – его провожатый и экскурсовод в этой прогулке. Я должен быть внимательнее к младшему брату, а это – мой шанс показать ему свою заботу и поддержку. Летом я был не особо разговорчивым, ведь с головой погрузился в бытовые проблемы и какие-то спонтанные мысли, размышления о жизни, которыми почему-то ни с кем не хотелось делиться.

Я взял отцовское охотничье ружьё, хотя побаивался, что братец его заприметит и точно захочет научиться стрелять. С другой стороны, ради этого мы и идём, верно же? Нагрузив рюкзак всем необходимым, я вновь встретил брата у двери и мы вышли из дома.

– В добрый путь! – воскликнул отец с ухмылкой посмотрев в нашу сторону.

– Скоро вернёмся! – ответил я. – Не скучайте без нас!

Дверь захлопнулась и юные охотники устремились в лесную чащу. Я и мой брат. Двое бесстрашных друзей, отправившихся в путь. Но главное, конечно, не это. Нам достаточно просто хорошо провести время до ужина и принести с собой хотя бы какой-то улов, раз с урожаем не повезло.

Рассказ ведётся от лица Ни’Файзеро

«Туман всегда скрывает страх, но он не скроет боли»

На следующий день после событий в баре Иори…

Мерцающие белые точки спускались с помрачневших небес на бренную землю нашего города. Словно маленькие пучки света в этой нескончаемой тьме. А я просто шёл по сырой асфальтированной дороге, ведущей прочь от серых домов. Туда, где на небольшом склоне у побережья знойной реки вознёсся величественный храм. Ступени спускаются вниз, направляя меня ко входу в здание. Усыпанная золотистыми листьями дорога, расположенная на высоком мосту в тени огромных деревьев, устремившихся в небеса. Они уже оголились перед зимой, оставив лишь приунывшие ветви под последними лучами блеклого солнца.

Мерсилесс ещё не знал, что я под завязку набит самым различным оружием. От тонких незаметных клинков из прочнейших сплавов до мощнейших пушек, покрытых светоотражающим покрытием, что делает их невидимыми для невооружённых глаз. Под рукавами скрываются браслеты с острейшими лезвиями, которые выдвигаются при определённом движении рук. Похожие механизмы есть и на ногах, в районе пяток. Всё это пригодится, если кому-то вздумается заковать меня, либо на крайний случай, когда другого оружия уже не останется. Мерсилесс был уверен в том, что сможет обмануть моё доверие, выдав слезливую историю о жестоко изнасилованной дочери. Но я выполнил этот заказ только потому, что Иори был той ещё сволочью, а мне… просто нужны деньги. И никто не сможет предложить больше, чем король преступного мира Северного Королевства.

Широкий каменный мост был обставлен людьми, охраняющими его от посторонних. Десятки вооружённых лиц в прочнейшей броне и шлемах по обе стороны моего пути. Здесь каждый шаг сопряжён с риском. Всего лишь одна роковая ошибка будет стоить мне жизни. На близлежащих холмах и крепостных башнях занимают свои позиции неприметные снайперы. Однако, они не посмеют выстрелить в меня, поскольку Мерсилессу нужен товар, который я получил у покойного наркодилера. Я сообщил заказчику, что его драгоценный порошочек будет уничтожен взрывчаткой, если в меня выстрелят, – это мера предосторожности.

Мерсилесс наверняка изучил меня, а потому знает, что я никогда не блефую, и не допустит даже малейшего просчёта, ведь намерен создать видимость того, что всё нормально. Будто мы знакомы с ним всю свою жизнь и не причиним друг другу вреда. Да, он определённо точно знает, что это стандартный блеф, но этот человек никогда не идёт на риск. Он заманивает меня внутрь, в самое сердце своего огромного храма. Конечно, оттуда мало кто уходит живым. Но не в этот раз. Этот лживый ублюдок получит по заслугам. После стольких лет…