Войдя в квартиру, включаю свет и ставлю угги на полку. Бросаю сумку на пирамиду из больших картонных коробок и убираю шубу в шкаф.

Я живу здесь неделю, и еще не очень привыкла.

Мы разменяли бабулину квартиру на две, и мой брат отдал мне гораздо больше половины, хотя мы никогда об этом не говорили. Еще он отдал мне всю мебель. В его квартире даже дивана нет, только надувной матрас.

Усевшись на подоконник, смотрю на город с высоты одиннадцатого этажа, чувствуя предательское одиночество. Все из-за нового места, я знаю, что это пройдет. Набрав брата, подтягиваю к груди колени.

– Внимательно, – басит он в трубку.

– Что мужчине нравится в женщине? – спрашиваю, пристроив подбородок на коленях.

Он молчит, а я кусаю губу.

– Кхм… чего? – уточняет, после гнетущей паузы.

– Что привлекает мужчину? – повторяю я. – В… эм-м-м… женщине…

Слышу, как скрипнул его стул. И как хлопнула дверь. Его шаги эхом отстреливают в трубку.

– Кхм… какого мужчину?

– Любого, – поясняю я, жмурясь.

Его вдох такой шумный, что я начинаю царапать пальцами свою коленку.

– Э-э-э… кхм… ну, прежде всего отсутствие зае… кхм… закидонов.

– Например?

– Например… – даже не видя я знаю, что он почесывает свою ужасную бородищу. – Когда не берешь трубку, а тебе за это выносят мозг.

– Ты не берешь ее специально?

– По-разному.

– Мне бы тоже это не понравилось, – сообщаю убежденно.

Вообще-то, это звучит, как скотство.

– Выносить мозг не обязательно.

– Тогда как ты поймешь, что это не нравится?

– Я пойму, поверь.

– А что еще?

– Что еще… привлекает?

– Угу…

– Пф-ф-ф… ты не пробовала гуглить?

– Нет, так что?

– Пум-пу-пум…

– Только честно, – подталкиваю я. – Почему эта, а не другая?

– Ну, может потому что она двигается не так. Или у нее волосы нерасчесаны, – продолжает он. – Блин, – снова вздыхает. – Есть такое понятие, как “предпочтения”. Все это вместе.

– Хм-м-м…

– Как-то так.

– И как понять, что ты… эм-м-м… привлекаешь?

– Люба, – тянет он. – Есть один безотказный способ это понять, но мы с тобой про него разговаривать не будем, это я сразу говорю.

Мои щеки загораются, и я закусываю костяшку своего пальца.

– Если женщина привлекает мужчину, он захочет увидеть ее опять, – говорит быстро и с расстановкой. – Если этого не происходит, значит не судьба. Так понятно?

– Да, – бормочу я.

Понятнее некуда.

– Вот и… кхм… славненько. Так что, я пошел?

– Угу.

Кладу трубку и снова смотрю на город.

И теперь меня терзает совсем другая мысль.

Уйдет ли мой преподаватель из этого чертового спортзала один или… в компании своей подружки. А еще я думаю о том, что бы было, если бы я не была такой трусливой.

Глава 11

Романов

Самые странные поступки в своей жизни, не считая женитьбы на Яне, я совершал в возрасте от нуля до двадцати трех. Прежде всего потому, что приблизительно к двадцати трем мир поворачивается к человеку жопой и предъявляет вызовы, которые до этого брали на себя его родители. Проще говоря, приходится активно взрослеть и оправдать ожидания всех подряд, и это помимо того, что многие социальные связи рушатся как раз в это самое время, оставляя в жизни только самых проверенных людей.

Дуя на руки, прихожу к выводу, что творение фигни все-таки не имеет возрастных ограничений. На часах пятнадцать минут девятого, а я какого-то черта топчусь перед дверьми тренажерки с перспективой отморозить задницу и жду.

Твою мать.

Она что, меня продинамила?

Запрокинув голову, тихо смеюсь и вдыхаю поглубже, чтобы прочистить мозг.

Небо черное, но и звезд хватает.

Посмотрев на фойе спортивного комплекса через стеклянные двери, не вижу там никакого движения.

Никаких белых шуб, розовых прибамбасов, пушистых кроликов и котят в корзине. Ну или что там у нее в загашниках, я не знаю.

Трудно сказать, нафиг я вообще все это затеял, но она там чуть в обморок не свалилась, пока ждала ответа на свой неубедительный подкат. Может я случайно глотнул чего-то психотропного, но я… вроде как залип, когда увидел маленькую Любу. Хорошенькую, белую, пушистую и такую же наивную, как и два дня назад.

После тренировки мне нужно закинуться углеводами, и, раз уж такие дела, мир бы не перевернулся, сделай мы это вместе. Засовывать ей язык в рот совсем не обязательно. Можно просто сводить погулять и накормить, большего она все равно не потянет. Не знаю, что там за мужик был у нее на проводе, но не думаю, что она когда-нибудь мужика видела голым в живую.

– Блин… – снова смотрю на часы, а потом на дверь.

Больше чем на полчаса даже Яна никогда не опаздывала, а опаздывала она постоянно.

Что за тупой поступок? Может случилось чего?

С определенной вероятностью мы вообще можем больше никогда не пересечься. Именно это сейчас меня и злит. Об этом она подумала?

Найти ее контакты для меня не проблема, но она-то об этом не знает. Да и зачем они мне. Если в ее компании меня увидит кто-нибудь из знакомых, решат, что у Романова крыша съехала, особенно на фоне последних событий. Но я какого-то хрена все еще здесь. Стою и жду.

Пора сворачиваться.

Детский сад, блин.

Подхватив с земли сумку, забрасываю на плечо и иду к машине.

От холода сводит зубы.

Достав из кармана звонящий телефон, снимаю трубку:

– Да?

– Не передумал? – интересуется Марго.

Открыв дверь, сажусь в прогретый салон и бросаю сумку на соседнее сиденье.

– Ты меня переоцениваешь, – откидываю на сиденье голову и тру глаза. – После сорокаминутной тренировки я мало чем буду тебе полезен.

Хотя от ее предложения еще в зале я отказался совсем по другой причине, но теперь, когда эта причина самоликвидировалась, желания заглянуть к Марго все равно нет.

Стареешь, Александр Андреевич.

– Романов, ты не джентльмен, – фыркает Маргарита. – Ну пригласи меня тогда в ресторан. Поболтаем, поедим. Калинкин новый ресторан открыл, ты в курсе? Повар у них непростой. Говорят, меню необычное.

Втянув носом воздух, стучу пальцами по рулю.

По непонятным причинам предложение сегодня не прельщает.

Мне хочется дать себе в бубен, потому что пока она говорит все это, у меня перед глазами стоят чистейшие голубые глаза с мультяшными неправдоподобно длинными ресницами, бледная кожа и рыжие волосы, выглядывающие из-под розовой шапки.

– Сегодня никак, – дернув рычаг, трогаюсь с места. – А завтра с удовольствием.

Осознаю всю тупость ситуации, но тащиться сейчас в ресторан с ней нет никакого желания, как и переводить наши отношения на уровень чуть более сложный, чем есть сейчас.

Как бы то ни было, я никогда не рассматривал Марго в качестве спутницы своей жизни. Почему? Наверное, потому что не судьба.

– Ясно, – тянет она, и за этим коротким словом я не слышу никаких претензий.

В том и дело, что мы взрослые люди.

– Извини.

– Романов, – смеется она. – Я переживу, не волнуйся.

– Ага, – непонятно зачем притормаживаю, проезжая мимо дверей тренажерки. – Хорошего вечера.

– Пока, – кладет она трубку, и я бросаю свой телефон на сидение.

У дверей никого.

Зараза.

Выехав на шоссе, включаю радио и прибавляю газа. Дворники гоняют по лобовому снег, термометр в машине показывает минус десять.

Город пустой, поэтому до дома добираюсь за двадцать минут. Пять километров от города, а по ощущениям другая планета. Воздух чище и земля дорожает каждый год.

Открыв с пульта ворота, заезжаю во двор и паркую машину перед въездом в гараж. Он забит коробками с вещами Яны, которые она, по всей видимости, решила оставить мне.

Войдя в дом, бросаю ключи и сумку на банкетку рядом с синим рюкзаком племянника. Елка в гостиной – идея сестры, правда не наряженная. Этим я уж точно заниматься не собираюсь, они должны заскочить на неделе.

После их развода с Чернышевым, я как под пулями нахожусь.