VII
Проклятая юристка устранила проблему! Анна Фариховна чуть ли не бросила телефон, по которой говорила с подручным Максимом, на стол. Мерзавка поломала ей всю игру!! Да так, что ее налоговый инспектор беспокоился, отказывался и упрашивающим тоном просил больше не осуществлять никаких шагов! Видите ли у нее были связи на самых верхах! Издатель ООО «Стикер» не думал уходить с их рынка! Она в отчаянии стукнула по столу. Очки съехали ей на переносицу. Она поправила очки, одернула рукав белой блузки, которая задралась в момент неудавшегося замаха. Открыла и посмотрела на себя в пудренное зеркальце: обуреваемую яростью, точенный нос делал ее похожей на ястреба. Сейчас как этой хищной птице ей хотелось спикировать с вышины и наказать обидчицу ООО «Глобал». Догнать как не успевшего сменить на зиму шкурку зверька, вспороть брюхо и выпустить кишки. Стоило перекинуться парочкой слов и уладить проблему. Наглая девица зря надеялась на своих покровителей или высокопоставленных друзей. Пресловутой резвую дамочку наверняка можно было легко убрать с дороги. Госпожу Черниговскую могла сбить машина или обрушиться на голову еще какая кара… Директриса мечтательно прикрыла глаза, представляя вариации мучений. Все ходили под богом. Человек внезапно был смертен. Это неожиданно вспомнившееся реплика одного из персонажей перечитываемого ею классика успокоила ее. Пусть бы Черниговская еще побегала, пожила, пока она ей это разрешала. Но сперва надо было решить основную проблему. Необходимо было срочно что-то придумать! Немедленно отправить ООО «Стикер» назад домой! Министерство промышленности, торговли и развития предпринимательства Новосибирской области сообщило, что проведет следующий конкурс с учетом результата продаж игры, который должен был выпустить ООО «Стикер», а значит она опять теряла свои деньги! Это было непостижимо!
– Павел Витальевич, зайди ко мне, – Гнедов обещал быть немедленно и оборвал связь. Гнедова пристроил на работу, уходя в департамент культуры города, ее бывший помощник. Рекомендовал как понятливого, способного и охочего до денег. На последнем качестве они и сроднились. Оба хотели жить комфортно и легко шли на уступки. В прошлом Гнедов был преподавателем, уставшим от бессмысленной бюрократии и требований. Кандидатскую диссертацию написать он не смог, сказав, что был обманут. Этот вопрос она оставляла его совести, которая судя по всему была подпорченной. Ее это мало волновало. В любом случае сейчас им нужно было сообща поразмыслить. Гнедов зашел к ней в своем излюбленном брючном костюме. Его пристрастие к выглаженным рубашкам ей досаждало. Она блюла соблюдение дресс-кода, но быть до того прилизанным… Неужели эти рубашки по сей день не набили ему оскомину? Доставляли удовольствие? За то, каким бы напомаженным эстетом он не был, со своим заместителем она могла говорить начистоту.
– Павел Витальевич, дело приняло прескверный оборот. ООО «Стикер» грозит забрать наши контракты. Поэтому нужно действовать, дабы не потерять контрагентов. Скажем, направить в русло.
– Да? – Гнедов сконфузился и сразу не нашел ответа. В прошлый раз, когда дело касалось ООО «Стикер» Анна Фариховна уверила его, что он зря беспокоился. Направила его заниматься АО «Меркурий». Он и курировал их отношения, контрагент и вправду легко шел на уступки. Хотел понравиться и быстрее заключить сделку. А тут этот ООО «Стикер» наступал им на пятки. Главное, чтобы директор держала себя в руках. Тогда им удастся найти выход из сложившегося положения.
– Да, Павел Витальевич. Фить-фить, наши денежки в очередной раз от нас уплывают. За предыдущий откат нам вручили обязательство выполнить грошовые утилиты.
Судьбу дальнейших контрактов Министерство будет решать по результату продаж новой игры. Если мы и дальше заинтересованы в наших контрактах, то нужно пораскинуть мозгами. Что это за игра, о которой столько шума? Она может выйти позже намеченного срока или вообще не выйдет. А сколько пустых разговоров! Министерство вменило мне обязанность участвовать в программе по обмену и стажировке местных студентов! Ты представляешь какая наглость! Студенты, народ неблагодарный, особенно те, которых приглашает наш многоуважаемый международный издатель. Наделают ошибок, потом исправляй, разбирайся. Зачем это вообще нужно? Моим собственным дочкам и зятьям постоянно требуется помощь: то с машиной, то с квартирой, то с трудоустройством. А эти и того хуже… Бестолковые, несносные…
– А ведь это идея многоуважаемая Анна Фариховна, – Осторожно обратился к ней Гнедов.
Она осеклась и посмотрела на него, ожидая пояснений. – Подумайте сами, если этот несносный ребенок как раз и испортит игру, которая наделала столь много шума и так вам не нравится. Мешает ООО «Глобал». Может написать что-то свое для этих стажеров невыполнимая задача, но испортить, всегда смогут.
– Ты думаешь? – Хмыкнула Анна Фариховна. – А если поставить вопрос иначе? Если среди них найдется кто-то, кто сможет не испортить, но скомпилировать исходный код. Я заплачу. С этим дело не встанет. Найди мне такого умника. Игру надо испортить или купить.
Гнедов кивнул и пошел к себе, озадаченный. Он четвертый год не работал в техникуме и не вспоминал никого из студентов из данного учебного заведения. Их, всех без исключения, нельзя было противопоставить мнению Анны Фариховны.
В уме всплыл Grach, который проверял программу хакеров, слишком был ловок в написании кода. Они познакомились на подготовительных курсах для поступления в Техникум космического приборостроения. Его учить не приходилось, схватывал все на лету и сам мог кого хочешь научить как преподаватель. С внешностью ему при такой страсти к программированию не повезло. Слишком был заметен, хотя и не стремился выделяться. Прозвище Grach ему очень подходило: чернявый был как уголь, с зеленющими, как листва, глазами. Но как ни странно приросшая к нему кличка, которую ему дали в компьютерном клубе, ему до горечи не нравилась. Отнекивался, и шипел. Все равно приросла. Как клей. А вот с языками и гуманитарными науками у него были трудности. Еще кажется он был левшой: вечно мазался в гелевых чернилах. Звали его вроде бы Дмитрий. Компьютерный клуб, куда он его отвел, поняв, что мальчишки нужны учителя не его уровня, закрылся. Поспрашивать о Grache надо было в даркнете, этом вместилище онлайновых свобод и пространстве осуществления незаконных делишек. Наверняка нашелся бы общий знакомый. Прошло четыре года, Дмитрий, если его не попутала нелегкая, должен был быть на третьем курсе. Как раз под надзором его умника брата Бориса, который, не взирая на все тяжести, получил степень да еще в прошлом году стал заведующим по проектной части. Теперь костерил его при встрече. Заодно у брата надо было узнать о стажировке, которую проводил ООО «Стикер». Позвонил он ему вечером, в своем кабинете, когда основной костяк работников, разошелся и можно было насладиться одиночеством. Между ними не всегда были ровные отношения, в университете Павел не терпел его покровительства, а теперь каждый шел своей дорогой. Брат был крупнее, умнее, лощеней. Незащищенную им степень Борис считал его ошибкой. Но выйдя из этого соревнования Павел почувствовал себя свободней и спокойнее. Сейчас между ними не стояла зависть и это для него было первостепенным. Брат поднял трубку сразу и поприветствовал его. Сначала они обсуждали общие вопросы, брат подтрунивал над ним – Павел Витальевич в семье был младше Бориса Витальевича на пару лет, а потом Павел спросил о стажировке, проводимой ООО «Стикер». С той целью, если якобы открыть подобную для ООО «Глобал». Борис стал сетовать на постоянный недобор для ООО «Стикер», недальновидность студентов и на удачу припомнил Грачевского Дмитрия. Мальчик, все-таки, удержался, не сгинул, а учился на третьем курсе. В этом году даже починил сломавшийся университетский сервер за что ему поставили зачет по немецкому языку. Он все также бегло решал математические и физические задачи, находя выход в сложных заданиях, и совершенно не ориентировался в построении фраз немецкого и его грамматике. Благо хоть с английским, который мальчишка учил в школе, он справлялся. Борис был готов поставить памятник обучавшему Диму в школе в течение одиннадцати лет языку Великобритании. Это все, что надо было знать Павлу. Он попрощался с братом. Дима был жив, учился, был готов идти стажироваться. Оставалось найти Grachа в даркнете. Гнедов улыбался, стоя у окна в своем кабинете. Размышлял, когда удобнее переговорить с парнишкой: сейчас или на выходных. Он намеревался использовать браузер с повышенной приватностью и затрудненной идентификацией. Он знал, что сговориться с Грачевским Димой получится. Студенту же всегда нужны деньги. А еще припомнил Гнедов, цена их прошлой общей сделки был первый взнос на уплату ипотеки. Два миллиона или миллион пятьсот? Обязательство оплаты ипотеки стесняло в деньгах. Тем более у Димы помнилось не было родителей, ни матери, ни отца. Был какой-то работодатель, устроивший его на подготовительные курсы. Старавшийся достучаться до мальчишки, который в виду отсутствия авторитетов, хотел перепробовать все в своей непутевой жизни. Помнилось тот был нерусским и смуглым. Работодателем меньше, работодателем больше. Гнедов оставил свою затею вспомнить. Обустройство квартиры всегда требовало денег.
