— Тесанцы, — прошептал Арлен, пробуя слово на вкус. — Мы все тесанцы.

Он достал перо и принялся копировать карту.

* * *

— Чтоб я этого больше не слышал, — набросился Роннелл на дочь и Арлена.

— Но… — начал Арлен.

— По-твоему, это новость? — перебил библиотекарь. — Его светлость велел арестовать любого, кто заговорит о Тесе. Хочешь годами ломать камень в карьерах?

— Почему? — спросил Арлен. — Что в этом плохого?

— Пока герцог не закрыл библиотеку, многие были помешаны на Тесе и за баснословные деньги посылали вестников в забытые точки на карте.

— И что с того?

— Арлен, король умер триста лет назад, и герцоги скорее пойдут войной, чем преклонят колени. Разговоры о воссоединении напоминают людям о вещах, которые им следует забыть.

— Лучше притворяться, будто за стенами Милна ничего нет?

— Пока Создатель не простит нас и не пошлет Избавителя, чтобы положить конец Напасти.

— Простит за что? Какой еще Напасти?

Роннелл уставился на Арлена с удивлением и негодованием. Мальчику даже показалось, что рачитель его ударит. Он напрягся.

Но Роннелл повернулся к дочери.

— Он правда не знает? — неверяще спросил он.

Мери кивнула:

— В Тиббетс-Бруке… необычный рачитель.

Роннелл кивнул:

— Припоминаю. Служка, наставника которого убили демоны. Он так и не доучился. Мы давно собирались послать нового…

Он бросился к столу, схватил перо и бумагу.

— Это нельзя так оставить. «Какой еще напасти?» Подумать только!

Он продолжал ворчать, и Арлен попятился к двери.

— Не так быстро, — окликнул Роннелл. — Вы оба меня разочаровали. Арлен, я знаю, что Коб не религиозен, но подобная небрежность непростительна.

Он перевел взгляд на Мери.

— А ты, юная сударыня! — рявкнул он. — Ты все знала и ничего не предприняла?

Мери смотрела в пол.

— Я оплошала, папа.

— Еще бы не оплошала! — Роннелл взял со стола толстую книгу и протянул дочери. — Обучи его. Если Арлен за месяц не вызубрит Канон от корки до корки, выпорю обоих!

Мери взяла книгу, и они с Арленом умчались со всех ног.

* * *

— Легко отделались, — выдохнул Арлен.

— Слишком легко, — подтвердила Мери. — Отец прав. Надо было раньше сказать.

— Не переживай. Это всего лишь книга. К утру прочитаю.

— Это не просто книга! — возмутилась Мери.

Арлен удивленно посмотрел на нее.

— Это слово Создателя, записанное первым Избавителем.

Арлен поднял бровь:

— Честно-честно?

Мери кивнула.

— Канон недостаточно прочесть. Им надо жить. День за днем. Он поможет человечеству очиститься от греха, навлекшего Напасть.

— Какую еще Напасть? — спросил Арлен, наверное, уже в десятый раз.

— Демонов, кого же еще. Подземников.

* * *

Через несколько дней Арлен уселся на крыше библиотеки, закрыл глаза и процитировал:

Человек вновь стал дерзок и горд,

Обратился против Создателя и Избавителя,

Перестал чтить Того, кто даровал жизнь,

Забыл о нравственности.

Наука стала его новой религией,

Машины заменили молитвы.

Человек исцелял смертельно больных

И мнил себя равным Создателю.

Брат шел на брата, и гибли оба.

Без внешнего зла росло зло внутри,

Укоренялось в сердцах и душах,

Марало чистоту и белизну.

И тогда Создатель в своей мудрости

Наслал Напасть на заблудших детей.

Недра разверзлись вновь,

Чтобы человек понял, как ошибался.

Так будет и впредь,

Пока Он не пошлет нового Избавителя,

И когда Избавитель очистит людей,

Подземники зачахнут без пищи.

Внемли! Ты узнаешь Избавителя

По узорам на его плоти.

Демоны устрашатся его вида

И в ужасе бросятся в бегство.

— Превосходно! — улыбнулась Мери.

Арлен нахмурился:

— Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Ты правда в это веришь? Рачитель Харрал говорил, что Избавитель — обычный человек. Великий полководец, но смертный. Коб и Раген тоже так считают.

Глаза Мери широко распахнулись.

— При отце этого лучше не говорить, — предупредила она.

— Ты правда веришь, что подземники — наша вина? Что мы их заслужили?

— Конечно верю. Это слово Создателя.

— Нет, — возразил Арлен. — Это книга. Книги пишут люди. Если Создатель хотел нам что-то сказать, зачем писать книгу? Огненные письмена в небе намного убедительнее.

— Иногда нелегко поверить, что Создатель наблюдает за нами, — взглянула на небо Мери, — но как иначе? Кто-то должен был создать мир. И метки были бы бессильны без воли Творца.

— А Напасть? — спросил Арлен.

Мери пожала плечами:

— В историях говорится об ужасных войнах. Возможно, мы заслужили напасть.

— Заслужили? — возмутился тот. — Выходит, моя мать умерла из-за дурацких войн сотни лет назад?

— Твоя мать погибла? — Мери коснулась его руки. — Арлен, я понятия не имела…

Арлен отдернул руку:

— Какая разница? — Он бросился к двери. — Мне нужно рисовать метки. Хотя зачем? Мы все заслуживаем смерти от лап демонов!

Глава 13. Должно быть что-то еще. 326 п. в

Лиша трудилась в огороде, собирая травы на день. Одни она выдергивала с корнем, от других отщипывала пару листьев или сколупывала почку ногтем.

Она гордилась своим огородом за хижиной Бруны. Карга была слишком стара, чтобы обрабатывать свой клочок земли, и Дарси тоже не заставила каменистую почву плодоносить, но Лиша нашла к ней подход. Теперь многие травы, которые Бруна часами искала в лесах и полях, росли прямо у двери под надежной защитой меченых столбов.

— У тебя острый ум и золотые руки, — сказала Бруна, когда из земли пробились первые ростки. — Скоро ты превзойдешь меня.

Похвала наполнила Лишу непривычной гордостью. Возможно, ей и не сравняться с Бруной, но старуха не привыкла хвалить попусту. Она разглядела в Лише то, чего не видели другие, и девушка не хотела ее разочаровать.

Набрав трав, Лиша смахнула пот со лба, встала и направилась к хижине — если ее еще можно было назвать хижиной. Эрни не желал, чтобы его дочь жила в нищете, и нанял плотников и кровельщиков, дабы укрепить стены и перестелить крышу. Вскоре в доме стало больше нового, чем старого, и он вдвое вырос в размерах.

Бруна жаловалась на стук молотков, но в тепле и сухости стала меньше хрипеть. Заботами Лиши старуха с каждым годом словно становилась все крепче.

Лиша тоже была рада, что ремонт закончен. Под конец мужчины начали поглядывать на нее со значением.

С годами Лиша обрела пышные формы матери. Она всегда об этом мечтала, но теперь сама была не рада. Мужчины пожирали ее глазами. Несмотря на прошедшие годы, многие еще помнили слухи о ее шашнях с Гаредом и нашептывали ей непристойности. Большинству хватало сердитого взгляда, некоторым — пощечины. Эвину пришлось напомнить о беременной жене при помощи перца и смердячки. Лиша теперь всегда носила с собой горсть ослепляющего порошка в одном из многочисленных карманов передника и юбок.

Гаред не подпустил бы к ней местных, даже если бы они ее интересовали. Могучий лесоруб доходчиво объяснял каждому, кто беседовал с Лишей не только о болезнях, что, с его точки зрения, она до сих пор сговорена. Малыша Джону бросало в пот, если Лиша с ним просто здоровалась.

Недолго ей осталось ходить в ученицах. Семь лет и один день казались вечностью, но пролетели незаметно, и свобода была не за горами. Лиша каждый день навещала больных и обращалась за советом к Бруне только в самых сложных случаях. Бруна заслужила покой.

«Герцогу важно, чтобы травницы чаще принимали роды, чем хоронили, — сказала Бруна в первый же день. — Но ты сосредоточься на всем остальном, и через год жители Лесорубовой Лощины не смогут без тебя обходиться».

Так и вышло. Бруна повсюду таскала за собой ученицу, не обращая внимания на протесты пациентов. Лиша заботилась о половине местных женщин, когда они были беременны, а другой половине варила яблуневый чай, и вскоре они прониклись к ней уважением и без стеснения жаловались на свои недомогания.