Смитт перевел дух.

— Глухой ночью подземники прорвали оборону четырех домов. Двадцать человек оказались в лапах разъяренных демонов! Но благодаря вашему героизму погибли только семеро.

Толпа внимала.

— Никлас! — Смитт указал на мужчину с рыжеватыми волосами, сидевшего напротив. — Бросился в горящий дом, чтобы спасти свою мать!

Никлас покраснел.

— Джоу! — Гласный указал на другого мужчину, и тот подскочил. — Не далее как позавчера они с Дэвом поссорились у меня на глазах и даже обменялись тумаками. Но прошлой ночью Джоу ударил лесного демона — лесного демона! — своим топором, чтобы Дэв и его домочадцы успели забежать в охранный круг!

Распалившись, Смитт запрыгнул на стол — весьма ловко, хотя был под хмельком. Он расхаживал по столу, называл людей и перечислял их заслуги.

— Герои отыскались и днем. Гаред и Стив! — Он указал на них пальцем. — Оставили свой дом догорать и принялись тушить те, что еще можно было спасти. Благодаря им и остальным сгорело только восемь домов, хотя запросто мог сгореть весь поселок!

Смитт повернулся и внезапно взглянул на Лишу. Гласный указал на девочку пальцем. Ее словно ткнули в живот кулаком.

— Лиша! — выкрикнул он. — Тринадцатилетняя девочка спасла жизнь травнице Бруне!

Смитт обвел собравшихся рукой.

— В сердце каждого жителя Лесорубовой Лощины бьется сердце героя! Подземники испытывают нас, горе нас закаляет, и Лесорубова Лощина крепка, словно милнская сталь!

Толпа одобрительно заревела. Те, кто потерял близких, кричали громче всех, их щеки были мокры от слез.

Смитт наслаждался произведенным впечатлением. Через некоторое время он похлопал в ладоши, и люди притихли.

— Рачитель Майкл, — он указал на священника, — открыл двери Праведного дома раненым, а Стефни и Дарси вызвались ухаживать за ними всю ночь. Кроме того, Майкл предлагает метки Создателя тем, кому некуда больше идти.

Смитт поднял кулак.

— Но разве дело героям спать на жестких скамьях? Ведь они в кругу семьи! У меня в трактире легко поместятся десятеро, а то и больше, если нужно. Кто еще готов предложить свои метки и постели героям?

Все снова закричали, на этот раз громче. Смитт расплылся в широкой улыбке и похлопал в ладоши.

— Создатель радуется вам, — молвил он, — но час уже поздний. Я распределю…

Элона встала. Она тоже выпила несколько кружек, и у нее заплетался язык.

— Мы с Эрни возьмем Гареда и Стива. — Эрни недовольно покосился на жену. — У нас полно места, а поскольку Гаред и Лиша сговорены, они уже, считай, родственники.

— Как великодушно, Элона. — Смитт не сумел скрыть удивление. Элона редко проявляла великодушие, и никогда — без тайной корысти.

— А это прилично? — громко спросила Стефни, и все посмотрели на нее.

Стефни работала в трактире мужа, а в свободное время помогала в Праведном доме или изучала Канон. Она ненавидела Элону — очко в ее пользу, с точки зрения Лиши, — но при этом первой набросилась на Клариссу, когда ее положение стало очевидным.

— Два сговоренных ребенка под одной крышей? — спросила Стефни, покосившись не на Гареда, а на Стива. — Мало ли что может случиться! Лучше вам взять кого-нибудь другого, а Гаред и Стив поселятся в трактире.

Элона сощурилась:

— Полагаю, трех родителей достаточно, чтобы присмотреть за двумя детьми, — ледяным тоном возразила она.

Женщина повернулась к Гареду и стиснула его широкие плечи.

— Мой будущий зять поработал сегодня за пятерых. А Стив — за десятерых!

Элона покачнулась и ткнула великана в могучую грудь. Затем повернулась к Лише и едва не упала. Стив со смехом поддержал ее за талию. Его рука казалась огромной на ее тонком стане.

— Даже моя… дочь отличилась сегодня. Я не позволю своим героям спать в чужом доме!

Слово «бесполезная» Элона проглотила, но Лиша все равно его услышала. Стефни нахмурилась, но остальные горожане сочли вопрос решенным и принялись предлагать свои дома другим нуждающимся.

Элона снова споткнулась и со смехом упала Стиву на колени.

— Ляжешь в комнате Лиши, — сказала она. — Это рядом со мной.

Элона понизила голос, но недостаточно. Гаред покраснел, Стив засмеялся, а Эрни повесил голову. Лиша пожалела отца.

— Лучше бы подземники забрали ее прошлой ночью, — пробормотала девочка.

Отец взглянул на нее.

— Никогда так не говори, — велел он. — Ни о ком.

Он строго смотрел на Лишу, пока она не кивнула.

— К тому же, — печально добавил он, — демоны наверняка поспешили бы ее вернуть.

* * *

Погорельцев разместили, и люди начали расходиться, но тут пронесся шепоток и толпа расступилась. По проходу, хромая, ковыляла старая карга Бруна.

Малыш Джона поддерживал женщину за руку. Лиша вскочила, чтобы подхватить травницу за другую.

— Бруна, напрасно вы встали, — упрекнула она. — Вам надо отдыхать!

— Ты сама виновата, девка, — отрезала Бруна. — Кое-кому приходится хуже, чем мне, и я хотела забрать травы из хижины. Если бы твой сторож…

Старуха сверкнула глазами на Гареда, и тот в ужасе отпрянул.

— …не помешал Джоне передать мое послание, я отправила бы тебя со списком. Но уже поздно, и мы пойдем вместе. Переждем ночь за моими метками и вернемся утром.

— Но почему я? — спросила Лиша.

— Потому что остальные безмозглые девицы не умеют читать! — вспылила Бруна. — И перепутают флаконы еще хуже, чем дуреха Дарси!

— Джона умеет читать, — возразила Лиша.

— Я предложил свою помощь… — начал было служка, но осекся и вскрикнул — Бруна припечатала палкой его ступню к земле.

— Девочка, знахарство — женское дело, — сказала Бруна. — Праведникам остается лишь молиться, пока мы трудимся.

— Я… — Лиша оглянулась на родителей в поисках защиты.

— По-моему, прекрасная мысль. — Элона наконец слезла с коленей Стива. — Переночуй у Бруны.

Она подтолкнула дочь в спину.

— Моя девочка рада помочь, — широко улыбнулась Элона.

— Может, Гареду тоже сходить? — Стив пнул сына.

— Верно! Утром он поможет нести травы и зелья. — Элона заставила Гареда встать.

Древняя травница мрачно посмотрела на нее, затем на Стива, но кивнула.

* * *

Старуха еле-еле тащилась, шаркая ногами. Они добрались до хижины перед самым закатом.

— Проверь метки, парень, — велела Бруна Гареду.

Лиша завела старуху в дом, усадила в кресло и накрыла лоскутным одеялом. Бруна натужно дышала, и Лиша боялась нового приступа кашля в любую минуту. Девочка налила воду в чайник, положила в очаг дрова и трут и огляделась в поисках кремня и кресала.

— Коробка на полке, — подсказала Бруна, и Лиша заметила деревянную коробочку. Внутри не оказалось ни кремня, ни кресала, а только короткие деревянные палочки, обмазанные с концов какой-то глиной. Девочка взяла две и попробовала потереть друг о дружку.

— Не так, девка! — рявкнула Бруна. — Никогда не видела спичек?

Лиша покачала головой:

— Спички есть у папы в мастерской, где он смешивает реактивы, но меня туда не пускают.

Старая травница вздохнула и поманила Лишу поближе. Взяла палочку, прижала к искривленному высохшему ногтю и чиркнула. Та вспыхнула. Лиша выпучила глаза.

— Мы умеем не только лечить.

Бруна поднесла спичку к тонкой свече и держала, пока палочка не догорела. Затем зажгла лампу, отдала свечу Лише и подняла лампу повыше. Мерцающий свет залил пыльную полку, забитую книгами.

— Ого! — воскликнула Лиша. — Да у вас больше книг, чем у рачителя Майкла!

— И это не пустые россказни, выхолощенные праведниками. Травницы хранят крупицы знаний прежнего мира — с самого Возвращения, когда демоны сожгли великие библиотеки.

— Наука? — поразилась Лиша. — Но разве не спесь ученых навлекла Напасть?

— Это Майкл так считает, — фыркнула Бруна. — Знала бы, что мальчишка вырастет в такого напыщенного болвана, — оставила бы у матери между ног. Наука и магия вместе победили подземников в первый раз. В сагах говорится о великих травницах, которые лечили смертельные раны и смешивали травы и минералы, чтобы губить демонов без счета огнем и ядом.