— Это кто? — Петя снова напомнил о себе, и я уже собралась все рассказать, как в коридор выскочил Костик:
— Дядя Петя? Ула! Дядя Петя! Пливет! — так радостно приветствовал мой сын друга семьи, будто не с ним вчера до позднего вечера в лото играл.
— У, малый, не сбей меня! — подыграл мужчина, подхватив ребенка на руки. — Ты подрос за ночь, что ли?
— Да, я большой, — Костик сжал кулачок и показал несуществующий бицепс. — Мама говолит, что я буду таким же большим, как дядя Иголь!
Петя, продолжая вопросительно смотреть на меня, красноречивым взглядом требуя объяснений, все же подколол:
— Главное, чтобы ты не в маму ростом пошел.
Я нервно сглотнула и снова прильнула к глазку, стараясь скрыть волнение, но куда там…! Следователь Лихачев преступников раскалывает на раз-два, а в моем случае даже усилий не потребовалось.
— А что тебе не нравиться в моем росте, а? — нервничала я и пыталась удержать ускользающий между пальцами самоконтроль, словно сыпучий песок. — Увалень двухметровый!
— Полтора метра не в моем вкусе.
— Естественно, не в твоем, — послышался из-за двери голос его жены, и мне невольно пришлось открыть ей дверь. — Петь, ты завтракать будешь? Я, между прочим, омлет приготовила…
— Не могу, — выдал меня со всеми потрохами мужчина. — Нас тут поклонник непрошенный преследует, — и кивнул в сторону подъезда.
— Тот симпатичный парень на лестнице? — мигом догадалась Настя и игриво подмигнула. — Как по мне, очень даже прошенный…
— Так, родной, — выдала я задание сыну, чтобы его маленькие ушки не услышали ненужную информацию. — Бегом умываться и зубки чистить. Проверю! — и только удостоверившись, что мой ребенок не подслушивает, я шепотом призналась друзьям, что «симпатичный парень», так понравившийся Насте — это никто иной, как отец Костика. И зубы заскрежетали от одного этого словосочетания. Нет, никакой Женька не отец. И никогда им не станет!
— Да иди ты…! — подпрыгнула Настя в восхищении. Вот она как любительница дешевых мелодрам, которые ежедневно крутят по центральному телевидению, раньше всех предположила начало довольно-таки интересного сюжета для лав-стори. Ее хлебом не корми, дай за любовными историями понаблюдать на экране, а уж если в жизни, так и вовсе джек-пот! — А что он здесь делает? А как он тебя нашел? — вопросы посыпались один за другим.
— Понятия не имею, — честно ответила я и пожала плечами для пущего эффекта.
В самом-то деле, как Женя меня нашел? Как он вообще смог разыскать меня в одном из самых больших городов нашей огромной страны?! Кто такой добрый слил обо мне конфиденциальную информацию…?
Я прокручивала в голове один вариант за другим и тут же их футболила в сторону. У нас с Женькой за эти пять лет не осталось общих знакомых, все канули куда-то в небытие сразу же после моего переезда в Питер. У меня тут новая жизнь, вон, Игоря встретила, поэтому в ностальгии по прошлому не нуждаюсь. И, кстати, напрашивающийся вопрос: зачем это прошлое ноги сюда принесло? Неужто Женька решил годы молодые вспомнить и предаться ностальгическим воспоминаниям? Или, что гораздо хуже — как-то узнал про Костика и теперь хочет забрать его у меня? Не отдам…!
— Девочки, отец Костика — это, конечно, здорово, но стоять в коридоре и рассматривать его в замочную скважину как-то не с руки, — попытался воздать голосу разума Петя. — Так мы все на работу опоздаем!
Черт, еще и работа… Если сегодня снова приду не вовремя — Воробьев лишит меня премии. А в этом месяце мой лимит по опозданиям уже исчерпан, как, впрочем, и терпение начальства. Но чем-то жертвовать все же придется, и из двух зол я благоразумно выбрала наименьшую. Уж лучше получить по шапке от программного директора, чем подставить под удар своего сына. Мало ли что там у Женьки на уме…!?
Всеми правдами и неправдами и обещаниями манны небесной я буквально заставила маму Макса приехать и присмотреть за Костиком — из квартиры выводить я его категорически отказалась. Бережного Бог бережет.
— Так ты только тянешь время, — после моего спешного обзора ситуации предупредила, но все же согласилась Ирина Петровна, которую Костик почему-то зовет Ириской, закрывая за мной дверь на все три замка. Так, на всякий случай…
Уверена: эта интеллигентная женщина тут же прилипла к глазку и наблюдает за развитием сюжета. Да и к черту, не до церемоний сейчас, нужно как-то разобраться с Женькой и выдворить его куда подальше. Желательно, навсегда.
Глубоко выдохнула и повернулась прямо к нему. Лицом к лицу, как он любит, показывая, что теперь на его многообещающий взгляд больше не поведусь. Поздновато спохватился.
— Что ты здесь делаешь? — я даже не пыталась показаться для него дружелюбной после пяти лет затишья. Или Женька рассчитывал на более радушный прием? Хлеб-соль-алкоголь? Увы, но даже на снег с холодильника ему не стоит рассчитывать, не говоря о чем-то большем.
— К тебе приехал, — и голос его до боли знакомый и уверенный. Вот его эта уверенность тут же разгромила ко всем чертям мою непоколебимость, с которой я нацелилась вести диалог. Я почувствовала, как она начинает складываться аккуратным карточным домиком где-то в подсознании, сводя на нет вот эти мои надежды избавиться от Михалева.
Дубль два: снова попыталась взять себя в руки и нажала кнопку лифта.
— Зачем? — поинтересовалась как бы между прочим и тут же отмахнулась: — А знаешь, неважно. Извини, Женя, была рада тебя видеть, но мне пора идти!
И проскользнула в подъехавший лифт. Женя без раздумий втиснулся следом за мной, и сразу же в лифте стало тесно и неудобно. Ну что еще ему от меня нужно, а? Последний вопрос задала вслух.
— Я знаю, что у меня есть сын, — при этих словах я замерла и, кажется, поменялась в лице от страха. — И я хочу его увидеть.
Где-то я читала, что, если солгать и при этом все же сказать часть правды, то высока вероятность, что тебе поверят.
— Ты ошибаешься, Жень, — последовала я литературному совету. — К моему сыну ты не имеешь никакого отношения.
У меня дрожали руки и подкашивались ноги, даже сверхудобные кеды сейчас казались мне самой неудобной и тяжелой обувью в мире. Благо, лифт, наконец, открылся, и я выскочила на свободу. Подальше, как можно дальше от этого человека! О сыне он узнал, видите ли…! Черта-с два я позволю им увидеться!
И, как в спасительную шлюпку, я заскочила в такси в надежде, что Женя мне поверит и напрочь забудет мой адрес. И я забуду о его приезде как страшный сон.
Бежать за мной, догонять меня Женя не стал, и до офиса радиостанции я добралась в относительном спокойствии.
— Юля, мать твою! — закричал на всю студию Ваня при виде меня. Напоминать ему о том, что повышать голос на девушку — признак дурного тона, я не стала во избежание дальнейшего конфликта. — Где тебя носит? Время почти полдень, а у нас в рубке один ведущий! Где твой гребаный план? — так некстати вспомнил директор.
Ни капли не боясь истошного крика Воробьева, я все же сделала вид, что глубоко сожалею о своей провинности. Ну, не сдала я план вовремя. И невовремя тоже не сдала. Я вообще ненавижу писать планы — у нас для этого специально обученные негры есть. Или штатные логисты только в день выдачи зарплаты появляются? Не хочу я писать эти гребаные планы! К тому же работа на радио опасна своей импровизацией.
— Ты! — указал на меня пальцем Ваня. — Завтра же лично мне все тексты на полгода вперед!
— Но… — я попыталась обратить начальство к здравому смыслу, но бестолку. Иван лишь больше рассвирепел.
— Без «но»! Иначе не посмотрю на твою ипотеку и уволю к чертовой матери! Распустились… Крылов! — накинулся он на новую жертву своего разгневанного настроения. — Ты чего здесь ошиваешься? У тебя прямой эфир!
— У меня эфир через полчаса, — на редкость спокойно отозвался Артем и похлопал указательным пальцем по часам на запястье, давая понять, что все контролирует. Не помогло.
— Быстро все работать! — еще немного, и Иван кинется драться. В таком состоянии я видела его лишь однажды. Аккурат в тот день, когда я во время эфира вещала о том, что шаверма, дескать, несвежая и невкусная. Удивительно, как я тогда вообще жива осталась, но какая муха его сегодня укусила? Разъяренный Воробьев не давал никому даже слово в свое оправдание вставить, накинувшись теперь на бедного техника: — Что…? По нужде вышел…? Так уборная в другом конце коридора! Или ты тоже от работы отлыниваешь?
