Налил немного виски себе и, немного подумав, предложил Юле. Раньше она почти не пила, но сейчас, к моему удивлению, полстакана выпила залпом. Да, она определенно изменилась, и определенно не в лучшую сторону.

— Прости меня, — прочел я по ее губам. — Я так виновата перед тобой.

И вот это побитое жизнью и выстраданное «прости меня» окончательно сорвало все планки. Я силой притянул Юлю к себе и впился в мягкие и желанные губы, вкус которых так и не смог забыть. Почувствовал легкие трепетания, будто вырваться хотела, и еще сильнее прижал к себе, давая прочувствовать всю степень своего возбуждения.

Ненавижу ее, ненавижу…! Кажется, об этом я шептал Юле, когда скинул со стола кипу бумаг и посадил на него желанное женское тело. Об этом я говорил, когда стаскивал с нее мешающую и такую тесную одежду. И об этом я закричал, когда, наконец, каждой клеточкой ее овладел, когда она дугой выгнулась, подставляя всю себя моим ласкам, и когда в голове фейерверком пронеслась острая, колючая, словно ядовитый шип, мысль: «Все равно я тебя люблю…»

Женя

Я безошибочно догадывался, где ОНА и С КЕМ. Сказала, что в командировку якобы свалила с тем радийщиком с цветными волосами. Интересно, она с ним тоже спит, как и с футболистом? Шлюха — такая же, какой и раньше была. А ведь я почти поверил в то, что она меня любит и хочет быть со мной. Не хочет, ведь за все то время нашей не совсем счастливой семейной жизни Юля ни разу не попыталась стать для меня примерной женой. Каждый день спорила со мной, пыталась унизить, доказывая свое превосходство… Ей был нужен раб на галерах, чтобы руки целовал и массаж пяток делал, так что даже о равноправии с ней говорить не имело смысла. «Женя, ты сам захотел быть с нами, поэтому привыкай к нашим правилам…» К каким таким правилам я должен привыкнуть? Что она вещи грязные целую неделю в корзине для белья хранит? Или чашку с остатками кофе постоянно оставляет возле постели? Или, того хуже, цветы на подоконнике забывает поливать? Если она за цветами забывает ухаживать, то что уже говорить о сыне…?

Мама была права в этом, а я позволил себе усомниться и оказался идиотом. Все-таки мама по-прежнему остается в моей жизни единственным человеком, которому я могу доверять. Ну, и тесту ДНК, который я сделал втайне от Юльки, потому что — мало ли…? Вдруг между мной и этим мальчиком просто внешняя схожесть? Но нет, Костик — мой сын. А его мать, к моего глубокому сожалению — лживая изменщица, не имеющая и капли совести. Хотя на что еще нужно было рассчитывать, если она с собственной свадьбы сбежала, чтобы со мной быть? Что на том ее метания по мужикам закончатся? Нет, баба, если на передок слабая, то будет бегать бесконечно. Это моя мать столько лет с отцом прожила, прежде чем развестись спустя тридцать лет брака.

Юля не такая, как она, совсем не такая. Увы. Чего ей не хватало…?

— Привози мальчика ко мне, — предложила мама. — Эта шалава все равно не сможет обеспечить ему должного воспитания!

И я согласился практически без раздумий. Оно и лучше — нечего сыну мамкиных мужиков считать!

— Жень, я вечером уже буду дома, скажи Костику, что я везу для него тот вертолет на радиоуправлении, который он просил!

— Да, хорошо, — чересчур покорно согласился я, пакуя в чемодан вещи ребенка. Не глядя забрасывал туда вещи на первое время. А позже мы с мамой обеспечим его всем необходимым, в том числе и должным воспитанием и развитием.

Когда Юлька сегодня вечером переступит порог — мы уже будем далеко от Питера!

— У вас все в порядке? — насторожилась Юля на том конце провода. — Что-то случилось?

— Нет! — я держался до последнего. Еще пару подобных вопросов этим обманчиво взволнованным голосом — и на Юлю обрушится вся моя ненависть, вся неприятная правда относительно ее морального облика! Но нет, пока нельзя, ведь, почуяв неладное, она может позвонить своим соседям. А те у нее бдительные, мигом начнут разбираться что к чему.

— Костик, пойдем со мной, — позвал я ребенка.

— Не хочу, — мигом насупился мальчик. Какой же он вредный! Ну ничего, мама эту Юлькину блажь из его маленькой головки скоро выбьет…!

— К маме поедем, — пошел я на обман, не желая сейчас выяснять отношения с сыном. Я ему объясню все потом, когда привезу его к себе домой. — Она нас уже ждет.

Сын тут же подскочил и начал одеваться, даже поторапливать не пришлось. И через несколько минут мы уже садились в такси до аэропорта.

Едва только я переступила порог квартиры, то спинным мозгом почувствовала, что что-то не так. На меня вдруг обрушилась глухая тишина, заставившая задрожать от неосознанного страха каждую клеточку моего тела. В голове одно за одним начали проносится предположения, как то: ушли за хлебом, вышли на детскую площадку, решили встретить меня на вокзале, и мы разминулись… Что угодно, лишь бы не самые страшные мои опасения.

Я прошла в комнату Костика и открыла шкаф. На вешалке одиноко висели пару футболок, и все. Ни единого признака присутствия в квартире сына или его отца.

Осознание произошедшего гранитным камнем обрушилось на меня и придавило к земле гранитной плитой. Все внутренности будто свернуло в тугой морской узел, и боль от случившегося мгновенно переросла в физическую. В горле появились спазмы, мешающие нормально дышать. Сердце противно защемило. В голове зазвенело. Я схватилась за живот, хватая губами воздух, и, словно заклинание, шептала самое родное имя в жизни: «Костик… Костик…»

Женя украл у меня сына. Другого объяснения быть не может.

Могла ли я догадываться, что это произойдет? Могла, но гнала от себя подобные мысли, свято веря в благоразумие и понимание с Женькиной стороны. Ведь мы с ним оба полноправные родители, имеющие одинаковые позиции и права на нашего общего ребенка. И пусть после случившегося в клубе между мной и Игорем я начала планировать развод с Женей, все же надеялась на мирный исход. Увы, видимо, я ошибалась, и у моего мужа совсем другие планы.

Меня охватили паника и дикий, животный страх за собственного ребенка. Я верну Костика домой во что бы то ни стало! Но телефон Жени был недоступен, а номер его полоумной мамаши, которая однозначно приложила к этому руку, я не знала. Все, что смогла — это медленно опуститься на пол, стараясь собраться с силами и привести в порядок мысли. Спустя недолгое время судорожных метаний я смогла взять себя в руки и более-менее хладнокровно размышлять о своих дальнейших действиях.

Первым делом начала звонить его знакомым, каким-то коллегам по музыкальной сцене — всем, кто мог подсказать местонахождение моего мужа, но ответы все были однозначны: Женька уехал домой и не обещал вернуться. На мои расспросы о концертах и гастролях с группой, в которой он играет, мне честно признались, что музыкант он посредственный, гитарные струны перебирает лениво и не по нотам, а потому о его уходе никто особо не сожалел. Наоборот, возникло вакантное место для более талантливого гитариста.

— Да и человек он, мягко говоря, ненадежный, — подвел итог директор той группы, в которой Женька числился: — Сам себе на уме, а в коллективе так нельзя…

Я дослушала слова директора и обессиленно выключила мобильник. Надо же, от Жени мне известна другая точка зрения о том, что он как самый талантливый и трудолюбивый, тянет группу за собой и что без него якобы эта группа бы уже развалилась. Оказывается, все с точностью наоборот… Интересно, зачем эта ложь и выставление себя в другом свете? Неужели Женя думал, что, узнав о его непрофессионализме и посредственности, я уйду от него? Водил меня за нос в надежде, что я буду восхищаться его талантом? Какой же он идиот… женщина никто не станет оставаться с мужчиной, если его не любит. А профессия, должность и прочие дарования не имеют ни малейшего значения, будь он хоть дворником без имени и племени. Самое главное — это любовь. И Женя своим отношением ко мне и сыну на корню убил эту любовь, растоптал и уничтожил!