— Иголь, плиходи к нам в гости, мы с мамой тебя ждем! — выкрикнул он так громко и воодушевленно, как красные на митинге!

Я была в шоке. Сидящий рядом Женя, которого секунду назад распирала гордость за сына — напрягся и нервно сжал кулаки. А вот Игорь, если и смутился, но виду не показал. Подмигнул ребенку и вместе с остальными футболистами стал раздавать сладкие подарки.

— Что это сейчас было? — слегка заикаясь, поинтересовался у меня Женя. Как будто бы я должна знать! О Господи, у меня аж дыхание сперло… — Что ты молчишь?

— Понятия не имею, к чему был этот детский экспромт, — честно призналась я, пряча в карман дрожащие ладони. Упоминание Игоря было не только неожиданно, но и максимально неуместно.

Зато Игорь интерпретировал гостеприимство Костика по-своему. Он подошел к нам с ребенком на руках и невозмутимо поинтересовался о делах насущных. Как будто бы не от него я сбежала со свадьбы к Женьке!

— Предложение вашего сына заманчивое, но я уже ему объяснил, что вы тоже должны дать на него согласие.

— Даже не надейся, — протянул сквозь зубы Женя и буквально вырвал Костика на себя. — А с тобой мы дома поговорим… — заявил он сыну, отчего Костик нахмурился и поджал губки. Мой мальчик огорчен…

— Отойдем на пару слов? — попросил Игорь, обращаясь уже лично ко мне. — Мне сказать кое-что надо…

— Нет! — ответил за меня Женя. — Забудь о ее существовании!

— Жень, — я предупредила точно таким же тоном, с которым мгновение назад муж разговаривал с ребенком: — Я на минуту…

— Здесь говорите, — мужчина настаивал на своем, но я сходу дала понять, что со мной этот номер не пройдет. Понимая, что дома меня ожидает очередной разбор полетов, я внутренне приготовилась к самозащите, но все равно решила стоять на своем до победного и самостоятельно выбирать для себя круг общения. Поэтому без всяческих зазрений совести отошла вслед за Игорем в коридор.

— Что-то случилось?

— Да… нет… — спортсмен немного стушевался. — Я хотел поблагодарить тебя, за то, что помогла мне с поисками Шурика.

— Ты прекрасно справлялся сам, — мне было приятно вновь видеть и общаться с Игорем, и я не скрывала этого. — Тем более что я пыталась хоть немного загладить перед тобой свою вину… — напомнила о несостоявшейся свадьбе и была удивлена реакции Игоря.

— Не вижу в этом ничьей вины. Встретились, разбежались — на дворе двадцать первый век, и глупо обижаться на расставание. Так что предлагаю остаться друзьями.

— Ну конечно!

У меня будто гора с плеч свалилась. Все это время я была уверена, что Игорь ненавидит меня, не может простить и желает мне кары небесной, а он… «остаться друзьями». Как-то обыденно и прозаично, без единой эмоции, что вызвало легкое чувство разочарования. Даже ненависть гораздо больше и важнее, чем безразличие.

— Юля! Пора домой! — попытался нарушить наш мировой договор Женя. Он подошел к нам, громк-о заявляя на меня свои права и подтверждая их Костиком, обиженным и оттого притихшим после нотаций на руках отца. Женька уже наверняка высказал сыну свое недовольство отступлению от сценария.

По приходу домой Женя устроил настоящий вынос мозга и ребенку за его самодеятельность, и мне за упущение в его воспитании. Себя и свои вечные «Я» он благополучно не замечал и старательно делал вид, что в случившемся его вины нет. А я смотрела на него и не видела. Только белое пятно вместо лица, словно кто-то ластиком стер все черты. Какая же я идиотка! Мне даже захотелось ударить мужа, чтобы привести его в чувство! Чтобы выбить из его головы весь тот бред, который старательно вбивала все в него его полоумная мамаша. Немного подумав, я отправила сына спать, а сама доступно и популярно объяснила мужу, что, если бы не его эгоистичность, которая проявляется в чувстве превосходства надо мной, запугивании Костика и преобладанию в большей степени безразличных эмоций по отношению к сыну, а так же в невыносимом послушании неадекватных советов Ольги Владимировны, — то подобных бы проблем не произошло. Соревнуясь с Женькой в познаниях ненормативной лексики и громкости голоса, я все же смогла донести до мужа, почему за более чем полгода он так и не подружился с сыном. Почему Костик начинает истерику, когда Женя ведет его на тренировку или забирает из садика. Кажется, он меня понял, а потом всю ночь доводил меня до исступления, вымаливая прощение. На словах-то я его простила, но вот неприятный осадочек остался, продолжая скапливаться на дне неприятной бурой мутью.

А следующим утром, махнув Костику ладонью и пообещав забрать его сегодня пораньше, я побежала через площадь на работу. С одной стороны площади стоял один из многочисленных памятников Петру, тот, где он держит в руках макет корабля, с другой — белая православная церковь с золотыми, как в песне, куполами. На фоне безоблачного голубого неба она казалась нарисованной. И глядя на всю эту сказочную красоту, окружавшую меня, мысленно сравнивая с городом, в котором я выросла, понимаю, что Санкт-Петербург — это не просто отдельный город, это отдельная страна. Странная, прекрасная и тяжелая одновременно.

Я взглянула на часы. Время до эфира у меня было, и я решила на пару минут заглянуть в церковь. Вспомнила, что нечем прикрыть голову, но уходить не стала. В лавке купила дешевую косынку и несколько свечей. Спрятала свои длинные темные волосы, почти не заботясь о том, как выгляжу со стороны.

В Бога я верила. Не так чтобы фанатично, но мой сын — это мое чудо. Мое маленькое, мое умное, мое любимое чудо, за которое я всегда буду молиться… Сегодня я хочу, чтобы наши скандалы с Женькой никак не отразились на Костике. Надо прекращать это бесполезное выяснение отношений ради сохранения детской психики.

На студию я буквально влетела и тут же натолкнулась на Ваню. Он яростно жестикулировал, размахивая руками перед глазами своей секретарши. Ничего не меняется, Иван по-прежнему эмоционален и возбудим. Мне кажется, даже когда он станет дряхлым дедом, будет так же тыкать на тот момент уже побитыми артритом пальцами в каждого, кого увидит. И старческим скрипучим голосом продолжит заставлять всех работать.

Я попыталась слиться с мебелью и незаметно пройти в эфирную. Незаметно не получилось.

— Юль, подожди!

— Вань, у меня эфир через пять минут, — я указала на висящие над дверью часы с логотипом радио и поспешила ретироваться, но не тут-то было. Ваня всегда любит начинать день с неприятных известий.

— У тебя контракт, Юля! Не выполнишь мое условие — уволю к чертовой матери!

— Не уволишь, — упрямо возразила я. — Мне еще кредит за квартиру платить.

Я посмотрела на программного директора и, ничуть не смущаясь, закивала головой, как болванчик, подтверждая свои слова.

— Тем более! Там неплохие деньги обещают, съездишь, выплатишь за два месяца вперед! — не унимался Воробьев.

Здесь мне крыть было нечем. Меня с Максом приглашают в столицу на обозревание гостевой встречи между двумя футбольными клубами, на которой однозначно будет Игорь как ключевой нападающий. И да, Ваня был прав — оплата обещает быть приличной. Понятное дело, что цели у организаторов спортивного мероприятия открыто-корыстные, если можно так выразиться — чтобы о матче было рассказано в прямом эфире, и мы, радиоведущие, подняли бы планку в рейтинге у футбольных фанатов. Но не могу же я открыто признаться, что не хочу оставлять Костика на попечение отца!? Это как минимум глупо…

— Юль, ты зависла? — Ваня помахал ладонью перед моим лицом. — Что с футболом?

Воробьев — человек с железным характером, и если перед ним ходить на носочках и покорно во всем соглашаться, то свободы действий он никому не даст. У нас на радио было несколько человек, кто может без последствий отказать нашему директору, я так совсем — слушала его, но не слышала.

— Извини, но я не могу, — с тяжелым вздохом мне пришлось пойти в отказ. А раньше я бы за эту командировку зубами бы вцепилась! И все из-за Жени… Если я оставлю их с Костиком вдвоем — с ума сойду от волнения.