– Черт! Ну и сколько мне тебя еще было ждать.

– На работе задержался, – это всегда отличное оправдание, когда девушка знает, что ты работаешь не абы где, а в крупной фирме.

Они зашли в подъезд.

– Я думала, что мы уже давно в таких отношениях, когда можно доверить ключи от своей квартиры любимой девушке, чтобы она не торчала на холоде черт знает сколько!

Еще чего. Чтобы ты потом заходила туда, когда вздумается?

– Надо было одеться теплее. Утром будет еще холоднее.

– Я думала, ты завтра отвезешь меня, – Родион был рад, что она идет впереди, и он не видит выражение ее лица.

– Я сейчас не на машине.

– Ты сейчас что? – она замедлила шаг и вся повернулась в его сторону, крайне озадаченная, – Почему?

Он знал, что на это сказать, готовился.

– В ремонте. Я в последнее время стал замечать, что при движении чувствовались рывки и толчки. Мне сказали, что это клапана залипают, так что придется полностью менять коробку.

Может сейчас в какой-нибудь мастерской и имеется автомобиль с такой проблемой, но Родион к нему точно не имел никакого отношения.

Он будет скучать по своей Хонде, хотя и был бы не против, если бы у него действительно она была. Только своя.

Он с трудом сглотнул слюну после этой лжи.

Она еще даже не знает, что этой машины у меня больше нет.

Родион, конечно же, знал свою девушку и что ей нужен самодостаточный мужчина рядом и очень хотел соответствовать, поэтому никогда бы не признался, что у него в жизни все не так гладко. Марина привыкла ни в чем себе не отказывать, большую часть за его счет. В начале их отношений он умолчал о реальном положении дел, и теперь приходилось хоть как-то соответствовать, чтобы все не рухнуло.

– Нам с тобой в субботу просто необходимо посетить одну выставку. Я уже говорила, нужно все распланировать, – она шла вперед, смотря что-то в телефоне, а потом резко развернулась и показала объявление этой самой выставки, на которой они просто обязаны были засветиться.

– Хорошо, я приеду за тобой на такси, пока машина в ремонте.

– Что? Разве к субботе она еще не будет готова? Ты что, серьезно?

– Скажи это мастерам, которые ее чинят, – она отвернулась и они, наконец, двинулись дальше.

– Отлично! Просто замечательно, – она стала идти резче, вбивая ногами ступеньки лестницы. Родион даже и не думал в такой момент что-то вставлять. Для него это было рискованно.

Они уже подходили к его квартире, как она вновь повернулась к нему.

Видно что-то придумала.

– Знаешь, было бы гораздо удобнее, если бы у меня тоже была своя машина, – ее глаза явно намекали, а рот стал меньше и напоминал букву «О», но Здравый не собирался поддаваться, – было бы здорово.

– Ммм, да, здорово, – Он думал, что тогда она может идти хоть сейчас в ближайший банк и оформлять кредит на себя, если ей так хочется обзавестись собственным транспортом, – хочешь купить?

– Знаешь, у меня сейчас нет денег на это, – начала канючить она. Тогда перестань покупать всякую ерунду, и они сразу появятся, подумал Родион.

Здравый знал, что Марина еще за телефон до конца не расплатилась (его деньгами кстати), а уже думает о новой покупке в кредит.

– У меня тоже сейчас нет таких денег, – а в кредит он брать не собирался.

Она тут же нахмурилась.

– Интересно, а когда они вообще у тебя бывают? – и отвернулась.

А когда они бывают у тебя?

Он никогда бы не стал такого озвучивать и еле сдержал себя, чтобы не ляпнуть лишнего.

Он прошел вперед и открыл ей дверь. В его квартиру она по обыкновению заходила первая.

Утром он проводил Марину, и возле такси она впилась в его губы поцелуем, благодаря за проведенную ночь. Родион постарался в постели выбить из нее лишние вопросы: о покупке машины, о том, почему он в пакете принес какую-то грязную одежду, о странном цвете кожи на щеке и почему в шкафу не хватает его дорогого пальто, которым он хвастался на прошлой неделе.

– Увидимся сегодня после работы?

– Не знаю, много работы, – в этот раз она не стала сильно возражать.

– Ладно, созвонимся. Пока, – на прощание она чмокнула его в губы.

Когда такси отъехало от дома, он пошел собираться на свою работу. Родион продумывал очередной план, как бы отделаться от встречи с девушкой, думаю, что работа допоздна все же сойдет. Скажу, что там больше не на кого надеяться кроме меня. Вот такой я незаменимый работник.

Выходя из подъезда, он увидел возле лавочки пожилую даму, подходящую для разминки Родиона в своей фальши.

Зинаида Григорьевна Харченко. Прямая противоположность твоей любимой бабушки из деревни. Она не из тех, кто будет каждый день готовить тебе и все твоим друзьям пирожки на обед после долгой прогулки.

Каждый день утром и вечером она выходит, чтобы накормить бездомных котов, нашедших свое пристанище возле этого дома. Родион в шутку называл это забегаловкой для котов.

Странно было, что он не застал ее вчера. Может, очередной артрит или еще что-то (погода в последние дни не радует), впрочем, Родиона это мало волновало. Ведь эта, безобидная на первый взгляд, старушка всегда выделялась своей ухоженностью и строгостью.

Ее нельзя было застать на улице, когда она выходила по своему обыкновению к котам, на прогулку или просто в ближайший магазинчик за углом, в простом халате и небрежно повязанном цветастом платке, откуда выглядывают туго накрученные старые бигуди. Это все было не про нее. Всегда холодное и надменное лицо, цепкий неприятный взгляд и большой острый нос делали ее похожими на хищную птицу, подстерегавшую свою жертву.

– Здравствуйте, – безразлично с неохотой бросил он.

– Хмм, – надменно, не смотря в его сторону. Они не поладили сразу, после того, как она случайно услышала про забегаловку. Так что неприязнь была взаимная, и Родион Здравый зная это, продолжал из вредности здороваться каждый раз, как только увидит ее. Хороший ритуал, по его мнению.

Должен же и я раздражать кого-то из соседей! Такое всегда поднимает настроение.

Она стала для него отличной кандидатурой из всех, кого можно было доставать. В такой ситуации, что между ними сложилась, нужно всего-то почаще попадаться на глаза тому человеку, который тебя недолюбливает, и все. Дело сделано.

Но сегодня Родион явно погорячился, что и сам был не рад, так как находился не в лучшем состоянии. А так как у нее был очень проницательный взгляд, то ей он особенно старался показать, что он из себя представляет нечто большее, чем есть на самом деле, словно чувствуя достойного противника, с кем можно помериться.

Она всегда держалась так, словно проработала лет тридцать начальником в крупной организации.

Он взглянул на женщину и очень надеялся не увидеть осуждения в ее глазах. Но тут было что-то другое.

Недовольство.

Она презирала его состояние, она видела, что с ним что-то не так.

Эта женщина особенно не любит нытиков и слабаков, если она в тебе это замечает, то просто говорит это в лицо или, если повезет, просто не будет обращать на тебя внимания.

Он попытался прищуриться, чтобы напряженные глаза не выдавали нервно дергающееся веко ей на обозрение, но она уже отвернулась от него. Зинаида Григорьевна видела его слабость и не брезговала дальше это созерцать. Вот так, ничего не говоря, смогла облить меня своим презрением. Настоящее искусство.

Она всегда умела смотреть на него свысока, так, что он чувствовал себя маленькой незначительной букашкой, которая ей досаждает. Зинаида Харченко тем временем смотрела на своих любимых котов. Ее такого теплого взгляда, наверное, еще никто из рода человеческого не удостаивался.

Черт! Так и хочется сделать ей какую-то гадость, чтобы самому успокоиться.

Его рука вновь нервно дернулась к замазанной щеке.

Заметила? Не похоже.

Он все еще надеялся, что искусно прячет синяк.

– Доброго вам дня, – ответа не последовало.

Он как мог весь подобрался, высоко подняв голову и твердо и гордо ступая, отправился на работу. Он тут же ощутил, как после этой сцены его шея и лицо пылали огнем.