— Да, но мне хотелось, чтобы он пришел сюда.

— Ясно. Ты была сегодня лучше всех! Но, уже поздно, мне пора домой. Утром работать.

— Да, я понимаю, Аманда. Спасибо, что приходишь сюда каждый раз.

— Кстати, да! Это мой шестой спектакль, по одному в день. П-поддержка! — подруга обняла меня

— Пока, Ам.

— Не грусти, — она хитро улыбнулась и выбежала за дверь, тут же кто-то зашел за ней

— Цветы для мисс Риччи! — мужчина заносит букет, из-за которого видно лишь форму, лицо прикрывает кепка

— Несите обратно. Я не принимаю цветы, — отворачиваюсь к зеркалу и собираю косметику

— Элла, я думаю, что их нужно оставить, — курьер снимает кепку

— Роберт? То есть па… — не договариваю это слово, — Что ты тут…

— Смотрел твою игру, захотел поздравить лично.

— Спустя неделю? — отхожу от столика на пару шагов

— Да. Старенький, реакция не та, тормозить стал. Я проезжал мимо, увидел, что сегодня ты еще раз выходишь на сцену. В общем, молодец. Мне понравилось, — актер закрывает замок двери, — Личная гримерка?

— Слушай, поздравил? Спасибо. Можешь уходить. Аманда должна…

— Аманда должна была выйти, когда я ей скажу, — он снимает «форму», стоит в черном костюме, видимо сегодня у него были встречи, — Она молодец, сделала свою работу, свободна.

— Подговорил мою подругу?! А зачем закрыл?! Я боюсь замкнутых пространств.

— Ну да, конечно, — Дауни тяжело вздохнул, — Не рассказывай сказки.

— Пусти к двери. У нас с ней были планы! — возмущаюсь я

— С кем? С дверью? — улыбается актер, — Что делать собирались? Открываться или закрываться?

— Глупый юмор.

— Людям нравится, — он пожал плечами и улыбнулся, — Я должен что-то ответить на твою громкую речь, которая была в моем доме.

— Ты ответил, когда свалил, — отворачиваюсь к зеркалу и зачем-то достаю все из косметички, расставляю на столике

— Мне было нужно время, чтобы осмыслить все слова. Понять, как они отзываются во мне. Согласись, ситуация нестандартная.

— Да? И как же? — поворачиваюсь к нему, — Никак?

— Ведешь себя как невоспитанная девочка! Тебя не учили старших не перебивать?

— Нет, папа с нами не жил, а мама такая же, как я, — отворачиваюсь к зеркалу, стараясь не смотреть на него

Роберт шумно выдыхает и молчит. Я жду, что он начнет объясняться, но этого не происходит. Поднимаю глаза на зеркало, вижу как актер делает шаг в мою сторону. Опускаю взгляд, чтобы не смотреть. Неожиданно, его руки оказываются на моей талии. Я замираю, пока по телу бегают мурашки. Еще шаг, и руки Дауни прижимают меня себе. Спиной упираюсь в его грудь и чувствую, как часто она поднимается. Неужели он волнуется? Я все еще стою напротив зеркала и вижу, как актер неуверенно смотрит на меня. Для родственных отношений довольно странная картина. Где-то внутри меня появляется мысль, что он может чувствовать тоже самое, что и я, хоть это и маловероятно.

— Я не умею читать мысли, — разворачиваюсь, и наши лица оказываются довольно близко, — Молчание не объясняет ничего…

— Ты говорила, что сможешь прожить без меня, — Роберт хитро улыбается, — Но не хочешь.

— И? — смотрю ему в глаза и держусь из последних сил

— Ничего не изменилось?

— Ничего…

— Хорошо.

Я собираюсь возразить, но он не дает такой возможности, начав поцелуй. Отвечаю мгновенно, хоть внутри появляется жуткий страх от того, мне это может померещиться. Видимо, Дауни думает так же, потому что это совершенно невесомый и не свойственно-спокойный для него поцелуй.

— И? Что это значит? — я отстраняюсь от него с закрытыми глазами, но все еще прижимаюсь к актеру

— Мне нужно найти слова для ответа, — актер наклоняется и начинает целовать шею, — Дай мне время, — параллельно, расстегивает молнию на платье

— У тебя есть две минуты, — шучу я, запуская пальцы в волосы Дауни, и сразу чувствую укус, — Ай! Роберт!

— Это за две минуты, — усмехнулся актер

— Ок, две с половиной! — отталкиваю его и с вызовом смотрю в глаза, — Справишься?

— Элла, тебе так мало нужно? — хитро щурится

Он мгновенно делает несколько шагов вперед, я назад и впечатываюсь в столик у зеркала. Одним движением, Роберт поднимает меня за талию и сажает на этот столик, я машинально раздвигаю ноги, обхватив ими актера. Скидываю с Дауни пиджак, он начинает опускать молнию платья еще ниже, но в один момент, просто разрывает его пополам. В отместку, я рву рубашку, пуговицы которой летят во все стороны. Обращаю внимание на то, что он накачался, роль Железного человека явно идет ему на пользу. Дауни разрывает поцелуй и странно смотрит на меня.

— Роберт? — я сижу на своем столе в нижнем белье, — Что случилось?

— Это неправильно.

— Ты издеваешься? — я сильнее сжимаю ноги за его спиной, чтобы не отошел, — Правильные неправильности, так же? — беру его руку прижимаю к груди, — Только попробуй убрать ее! — расстегиваю его брюки

— Ты уверена? — взгляд актера становится уверенным и голодным

— Роберт, блин! — я начинаю нервничать, — Ты дверь закрыл, чтобы сомневаться? Или ты ко мне пришел?! — тянусь за поцелуем, — Не веди себя как школьник!

— Мы будем жалеть, — произносит он в губы

— Жалеть? — я отстраняюсь

— Да, — Дауни кивает

— Слабак, — психую я, отталкивая его, — Ненавижу тебя! — спрыгиваю со стола, наклоняюсь за платьем, — Жалеть он будет!

— Элла, послушай!

— Катись к черту, Роберт! — кричу я, — Ты мне одежду разорвал! В чем мне выходить?!

— То, что мы срываемся-неправильно! Дети не должны…

— Заткнись и проваливай из моей гримерки! Трус! Мне надеть нечего! Из-за тебя одни проблемы!

— Как ты меня бесишь, Элла! — еще громче кричит он и выхватывает платье, — Это твоя проблема?! — швыряет его в угол, — Нет проблемы! Ты понимаешь, что ты моя дочь?! Нельзя нам так себя вести! Даже если хочется!

— Пошел, — беру в руку бутылку воды и кидаю в него, — Вон!

Он уворачивается от стеклянной бутылки и она бьется о стену, разлетаясь на тысячу осколков. Лицо Роберта напрягается и его грудь начинает часто подниматься. Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить истерику. Тело воет от желания, мозг противится ситуации, сердце болит от осознания, что мое желание невозможно. Актер останавливается напротив меня, резко хватая за волосы, тянет их вниз, пока я не встречаюсь с ним глазами. Я стою не сопротивляясь.

— Ты хоть немного осознаешь, что происходит между нами? — вторую руку он кладет на мою шею, довольно сильно сжимая пальцы

— Между? Может, с нами? Нет. Со мной, да. Отпусти.

— Дети не могут заниматься любовью с родителями. Это абсурд и противоестественно, — его рука слабеет, плавно спускается с шеи к груди, цепляется за бюстгальтер и останавливается на животе

— Я согласна, — смотрю на него, — Но ничего не могу с собой сделать. Из-за тебя, я схожу с ума. Ты уже здесь, значит тоже что-то чувствуешь? Иначе, я не понимаю, зачем ты пришел.

— Не знаю, — отпускает волосы, — Все это меня жутко злит. Пожалуй, ты права. Прийти сюда, плохая идея. Лучше мне уйти.

— С каких пор Роберт Дауни младший такой неуверенный?! Когда его что-то останавливало?! Ты всю жизнь правила нарушал! Что сейчас не так?! — ловлю себя на мысли, что выгляжу жалко, хоть и стараюсь быть уверенной

— Элла, послушай, это даже для меня слишком!

— Нет, это ты послушай! Я все это время ждала тебя, и когда ты уже раздел меня, ты говоришь, что лучше уйти?!

— Ты сама этого хотела минуту назад! Кто прошипел «Вон!»?!

— Единственное, чего я безумно хочу, — расстегиваю бюстгальтер и кидаю его в сторону, — Только тебя. И не смей отказывать мне! Мы уже зашли слишком далеко, и глупо это отрицать!