— Дай мне сказать, иначе я с ума сойду, — прижимаюсь к сильной спине еще сильнее, — Мне страшно. Безумно страшно за многие вещи, которые происходят. Я вижу, хоть ты усиленно это скрываешь, что тебе тоже нелегко. У людей обязанность прорываться через трудные обстоятельства, а у супергероя, вообще, задача быть сильнее остальных. Ты прав, не мой папа там, и я не смогу понять то, что чувствуешь ты сейчас. Но поверь, мне не все-равно. Я волнуюсь за него не как сын, а как человек, который когда-то был маленькой частью семьи, пусть и временной. Но еще больше, я боюсь за тебя, — упираюсь лбом в его спину, не распуская рук, пока актер продолжает стоять как натянутая струна, — Когда что-то выходит из-под твоего контроля, я сразу вспоминаю ту страшную ночь, когда ты первый раз позвонил мне, будучи в ванной среди осколков. Каждый раз, когда все выходит из-под контроля, я боюсь, что что-то подобное может произойти с тобой еще раз. Похоже, произошло, раз мы больше не семья. Мне кажется, что именно в таких ситуациях как эта, нужно всем сплотиться, чтобы пройти вместе через трудности, а не ссориться, и не тратить остатки нервов на самозащиту от мнимого врага в лице когда-то близких людей. Я последний раз хочу предложить побыть рядом с тобой. Вчера ты расстроился из-за Индио, сегодня проблемы у Роберта. Я уверена, что мое место сейчас здесь. С тобой. Но… Если ты… Если я тебе так надоела, что мое присутствие так раздражает, то я уйду насовсем. Джон или Скотт могут заехать за детьми, когда ты будешь готов их принять. Они тебя очень любят и ждут встречи со своим папой.

Затаив дыхание, жду от Роберта хоть какой-то ответной реакции, надеясь, что он хотя бы обнимет. Но вместо этого, Дауни резко одергивает мои руки вниз и отходит в сторону, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Ответ без слов? Все без них понятно. Чувствуя сильный холод внутри, от которого по телу побежали мурашки, я сразу достаю телефон и вызываю такси. Ощущение, будто я публично опозорюсь, находясь здесь.

— Что этот урод сказал?! — актер повысил голос

— Где Элла?

— Что сказал этот недоврач!

— Что нужно, то и сказал! Элла где?!

— К мамаше помчалась!

— Все-таки прогнал? — усмехнулся старший сын, — Рад, что она перед тобой не любезничала и не унижалась!

Роберт поджимает губы, стараясь не выпускать всю свою злость на старшего сына, но эмоции все-таки побеждают в этой борьбе. Абсолютно не контролируя свое тело, актер все свое раздражение вымещает в сильной пощечине, от которой парень едва удержался на ногах.

— Еще раз скажешь что-то словами своей чокнутой мамаши…

— То что?! — Индио держится за щеку, — Уйдешь? Ударишь? Убьешь?! Я тебя всю жизнь принять пытался, а ты вечно противился мне! Как и ей сейчас! Оглянись, скольких людей по всему миру ты знаешь?! Где они?! Сюда пришла только Элла и я! Не нравимся? Подыхай один, забытый всеми! — старший сын, неожиданно для себя самого, замахивается Дауни младшего и наносит ответный удар, но уже кулаком, — Никто никогда не смеет называть мою мать чокнутой. Тем более, такой человек как ты! — сквозь зубы прошипел парень, — Прошло то время, когда я не мог дать сдачи в ответ на твое отвратительное поведение. Ты унижал маму, меня, людей до нас и после. Я не собираюсь называть тебя своим отцом, — Индио смотрит, как Роберт выплевывает кровавую слюну на пол, — Нравится отвергать неравнодушных к тебе людей, пожалуйста. Помирай один, забытый всеми. А Элла еще найдет настоящего мужика, который будет ценить ее преданность. И последнее. Можешь забыть, что у тебя есть сын, — пройдя мимо ошарашенного отца, Индио гордо направился к выходу

— Как ты с отцом разговариваешь?! — вслед сыну, еле выкрикнул Роберт

Вместо извинений, Индио, не поворачиваясь, показал средний палец. Дауни младший устало сел на ближайшую скамейку и устало оперся спиной на стену. Попытка найти в кармане что-то, чем можно вытереть кровь из носа, закончилась провалом. Проклиная в тысячный раз свою жизнь, актер воспользовался своим же рукавом.

Выйдя из такси около отеля, я села на самое большое кресло в лобби. Подниматься на последний этаж в номер мне абсолютно не хотелось, но тогда зачем я здесь? Как всегда улыбчивая девушка, кто-то из сотрудников, предлагает выпить. Двойной кофе. Два двойных. Через несколько минут, эти тридцать два зуба, которые меня раздражают, приносят кофе для миссис Дауни. Видимо эта фамилия будет преследовать меня еще очень долго.

— Надеюсь, там не коньяк? — сквозь спокойную музыку врывается голос

— Ты напугал меня!

— Это не входило в мои планы, — британец улыбнулся, — Я могу радоваться тому, что ты вернулась?

— Не думаю.

— Кхм, — он на секунду щурится, — Ты не светишься от счастья. Могу узнать, как Роберт?

— В больнице Дауни старший. Младший не обрадовался моему визиту. Чувствую себя идиоткой.

— Ты хотела оказаться там, не вижу ничего идиотского в этом. Не наговаривай на себя, Элла. Я хочу, чтобы ты улыбнулась.

— Что ты делаешь в лобби? Или ты так любишь со всеми фотографироваться? — я подняла глаза на Хиддлстона

— Хотел бы ответить красиво: ждал тебя. Но ты же за правду?

— Да.

— У меня была встреча в ресторане. Я действительно выходил оттуда и узнал тебя по платью. Заметил лишь часть, но этого хватило.

— Хочу в парк. Центральный. Там есть один мороженщик, он все еще работает.

— Едем? — британец хитро улыбнулся

— У тебя нет дел?

— Есть, — он кивает

— В другой раз, — я грустно улыбнулась

— Вообще-то, в мои дела входит прогулка по вашему центральному парку и поедание мороженого. Полет в детство, да?

— Вроде того.

Том взял меня за руку и быстрым шагом потянул к гостевой парковке. Хиддлстон сделал все, чтобы я хоть немного расслабилась и признаться честно, у него получилось. Общей темой стал театр. Он делился тонкостями, чтобы игра была более правдоподобной, я призналась почему так мечтала именно о театре, а не о кино. Мы цитировали многие отрывки из разных произведений, а некоторые из них даже пытались сыграть. Актер рассказал о будущих постановках, а я о своем последнем спектакле перед уходом из любимого места. Мороженщик, который помнил меня, хотел отдать нам угощение просто так, но Том уговорил его на чаевые. Вкус легкого детства и разговор о любимой профессии помогли хоть на немного, но все же выйти из своей депрессии.

— Спасибо, — я села на пассажирское место, — Знаешь, я очень давно так не отдыхала.

— Я запомню, что можно сделать девушку счастливой за сто долларов, — смеется Хиддлстон

— А мог вообще забесплатно!

— Этот милый дедуля радовал тебя еще в детстве, как же мы могли уйти без оплаты?

— Ты прав. Но иногда нужно принимать такие вещи.

— Учту, — он подмигнул, — Так, куда тебя отвезти теперь?

— Тони и Морган ждут. Они не попали к папе, если мама не придет второй день подряд, будет неправильно.

— Пусть будет так. Я рад, что ты улыбаешься.

— Мне очень не хватало такой прогулки.

От легкости, которая накрыла меня пару часов назад, я обняла его. Это было как знак благодарности, не больше. Но Том понял это иначе. Я отстранилась всего на несколько сантиметров, как встретила сопротивление в виде рук актера. Логично, что любой нормальный мужчина захочет в знак благодарности не детские объятия. Я думала, что мне удастся избежать такого зрительного контакта, но все пошло иначе. Музыка на заднем фоне создавала довольно приятную, даже киношную атмосферу. Решив, что терять мне нечего, будучи уже в миллиметрах от Хиддлстона, закрываю глаза. Едва я коснулась его губ, как телефон запел голосом Дауни младшего. Да, его песня все еще стоит у меня на его звонки. Том морщит нос, я же, не меняя положения, смотрю на имя в телефоне. Делаю глубокий вдох, сбрасываю вызов и продолжаю то, на чем мы остановились.