— Ты… — выдавливаю я
— Что я? — нервно спрашивает актер
— Роберт…
Я обнимаю его так крепко, как только могу. Зажмурившись, прячу лицо на его груди, начинаю дрожать от собственных мыслей, в которых он был без признаков жизни. Несколько секунд озадаченный Дауни стоял как солдат, но все-таки сдался и я почувствовала одну руку за своей спиной, а вторую на голове. Страх начал отступать от меня, правда, вместе с опорой, из-за чего я стала скатываться вниз.
— Эй, ты чего? — актер удивленно посмотрел на меня, придерживая, чтобы я не упала
— Кажется, ноги не держат от страха. Я от своего врача убежала, он сказал, что нужен покой и лежать, — криво улыбаюсь, — Какой покой, если… Я услышала имя и все…
— Что все? Подумала, что я?
— Да. И немного сознание потеряла, — я снова скрестила руки за его спиной и закрыла глаза, — Ты в порядке…
— Головой ударилась? Я не такой старый, чтобы у меня были проблемы с сердцем, — фыркнул он
— Ударилась, вообще-то. Только из-за этого не буду обижаться на такую фразу. Как твой папа?
— Трудно. Доктора стараются.
— Он такой у тебя вредный и сложный, что не захочет уходить раньше времени. Все будет хорошо. Так же? — поднимаю голову, чтобы увидеть его глаза, которые выглядят весьма потерянно
— Не знаю. Присядь, а то я долго держать тебя не смогу. Ты на меня, как на стенку оперлась, я не предмет.
— Ну да, — делаю шаг назад с его помощью и сажусь на сиденье, — Капризный и заносчивый Роберт Дауни младший снова в своем эгоистичном образе, — копирую его холодный голос, — Где мои дети?
— С Мэг, никто до них не доехал.
— Хорошо. Они знают, что папа там? — киваю в сторону стены
— Не называй его так, — Дауни младший скривился, — Откуда им это знать? Хоть бы думала, о чем спрашиваешь. И вообще, можешь ехать к себе. Интересного ничего не будет.
— Роберт, — тяжело выдыхаю, — Ты нервничаешь, это видно. Можешь передо мной не притворяться? Я буду тут, пока эти люди в белых халатах, не скажут, что с ним все хорошо. Дети под присмотром, а ты без.
— Синдром супергероя? Не нуждаюсь, — он расправил ладони, — И не понимаю, зачем ты вообще приехала.
Я закрываю рот одной рукой, чтобы остановить порыв оправдаться. Что он делает? Почему Роберт так реагирует на меня? Я ведь не злорадствовать пришла сюда. Миллион вопросов бьются пульсом в висках. Сказать то, что рвется наружу или нет? Промолчать? Спросить? Что делать? Буду жалеть если ничего не скажу, и если скажу все. Выглядит ситуация абсолютно бесперспективно. Плевать уже на все. Хуже вряд ли будет.
— Роберт, — я разворачиваюсь к нему лицом, — Что случилось? Откуда столько злости…
— Твой папаша бегает по телкам как горный козел, а мой при смерти лежит за стенкой! Вот, что случилось! — актер явно раздражен и слишком активно тычет пальцем в стену
— Я о нас с тобой, старый идиот! — психую и перекрикиваю его, — И я прекрасно знаю, как ты себя ведешь в разных ситуациях, вижу, что в данный момент происходит с тобой! Вопрос был о другом!
— Считаешь, вопрос к месту?! — он смотрит на меня, я киваю, — Хочешь знать, что случилось?! — интонацией, Дауни явно бросает вызов, — Действительно?!
— Перестань кричать на меня! Да, хочу! Иначе не спрашивала бы!
— Да надоела ты мне, вот, что случилось! На-до-ела!
— … — я задерживаю дыхание и смотрю на Роберта
— Что за щенячий взгляд? Я вообще не понимаю, зачем ты сюда примчалась. Свободна. Можешь идти по своим делам, — он вытягивает руку и прогоняя, машет кистью, — И вообще, кто приходит в больницу в вечернем платье?
— Откуда в тебе столько злости? — поджимаю губы, — Я услышала имя, испугалась, что это ты и…
— Элла, тот кто тебе позвонил, сделал это без моего разрешения! То, что произошло, касается только моей семьи! Ты к ней больше не относишься!
— Я была ее частью несколько дней назад, — от слов Дауни, что я не его семья, меня начинает трясти, — И мне не все равно на то, что в ней происходит. Даже после того, как я перестала быть ее частью, — вполголоса оправдываюсь я
— Кидай такие слова журналистам и на разных шоу! Здесь мой отец, не твой! И он умереть может через секунду! Просто выйди отсюда и все! Не зли меня!
— Я знаю, что тебе нужен кто-то рядом, чтобы в такие моменты не сойти с ума.
— Да не нужна мне твоя жалость, как ты не поймешь?! — Дауни отворачивается к стене и закрывает лицо обеими руками
— Роберт…
— Уйди. Элла, просто уйди сейчас.
— Я хочу быть здесь, рядом с…
— Проваливай туда, откуда приперлась, — прошипел актер
Прикусив губу, я молча отхожу в глубину коридора, где в тени виднелся чей-то силуэт. Мне было все равно, кто там, что он слышал и что знает. Сев на свое новое место, я уперлась локтями в колени и уронила лицо в ладони. Хотелось не просто уйти, а выбежать отсюда подальше. Но поступив так, я бы никогда не смогла простить себя за побег. В голове крутятся слова Роберта: уйди, надоела, ты не относишься к семье. Подавив желание разреветься в голос, я твердо решила прирасти к сиденью и не вставать, пока не увижу или не услышу доктора. Из саможалости меня вытащила чья-то рука, которая накинула куртку на плечи.
— Кто… — вздрагиваю я, — Индио? Ты меня напугал, — быстро вытираю щеки от слез
— Ты ледяная, как из холодильника.
— Да, замерзла, — пытаюсь улыбнуться, — Спасибо. Только приехал?
— Нет. Я тут почти с самого начала. Скажу больше, — парень наклоняется, — Он и на меня накричал.
— Все… Все в порядке, Индио. Он волнуется. Это объяснимо.
— И что? Объяснимо, но не оправдывает. Скажи, ты действительно думала, что это папа здесь? Серьезно? Примчалась за ним? — парень усмехнулся
— Как ты после вчерашнего? — проигнорировав его вопрос, я сменила тему, — Я волновалась, но побоялась вчера звонить.
— Благодаря ему, никак. Она выключила телефон. Домой меня не пускает ее папаша. Из его набора слов я понял, что Роб как-то наследил и в его жизни тоже. Ничего нового. Рушит и себя, и тех кто рядом. Я понял лишний раз, что если хочешь что-то сделать, — парень делает глубокий вдох, — То сделай это за его спиной.
— Мне жаль, что так вышло, Индио. Если ты в ней не ошибся, то мнение других людей, даже родных, будет неважным. Настоящие чувства не сломает даже семья.
— Не знаю, — парень снова усмехнулся, — Видимо, ты одна безбашенная, готовая всем наперекор идти. Хотя, ты в любом случае в плюсе, благодаря бабкам родителей. А мне, как и моей мнимой невесте весь воздух перекроют.
— Толку от того, что ты назвал плюсом? Смысл иметь кучу денег, но не иметь возможности сказать любимому человеку, что дышать без него не можешь? Или услышать, что ты больше не часть семьи, которую так любил…
— Брось! Он просто волнуется за деда, ты же сама сказала! Тебе ли не знать его особенности поведения? Кстати. Ты не из дома? Думал, девушки не ходят в одном платье два дня подряд.
— Дура, просто. Вот и во вчерашнем…
Я думала говорить или нет старшему сыну Дауни о том, почему на мне вчерашнее платье, но к счастью, вышел доктор и встал напротив Роберта. Мы с Индио сразу подбежали туда, чтобы услышать, как чувствует себя самый старший член семьи. Не моей семьи, а их. Не сказав абсолютно ничего внятного, мужчина в халате велел нам идти по домам, и ждать его личного звонка. Необходимо время, чтобы что-то стало ясным. Роберт раскричался еще сильнее. Я попыталась на словах его успокоить, но мне досталось еще сильнее, чем обруганному доктору. Мужчина направился в кабинет, чтобы передать какие-то бумаги, попросив пройти за ним самого адекватного из нас, Индио. Мы с Робертом остались в коридоре вдвоем, что лично мне причиняло больше дискомфорта, чем радости. Что ждет Дауни старшего, сколько вдохов он сможет сделать, это пугало так же сильно, как если бы это касалось моего родного отца. Актер стоял спиной ко мне и пытался дозвониться Джону, который не поднимал трубку. Знаете выражение такое: напряжение в воздухе можно было разрезать ножом? Так вот, наш случай. Не в силах сдерживать желание обнять своего бывшего мужа, я все-таки поддаюсь этому порыву. Прижавшись, в очередной раз, своей щекой к его спине и скрестив руки в районе живота, слышу, как сильно бьется его сердце. У меня не слабее. И могу поклясться, что он чувствует мое. Не знаю, кому из нас двоих нужны были эти объятия сильнее, мне или Роберту, но возлагала я на них большие надежды.
