– Что ты сделал? – закричал Аркадий, до этого молча наблюдавший за происходящим.

– Успокойтесь, – невозмутимо ответил Никитин, сдвинув брови, и, не сказав больше ни слова, вышел из машины.

Сазонов яростно выругался и поспешил протиснуть свою тушу между креслом и рулевым колесом, чтобы последовать за Ильёй, который уже успел дойти до двери подъезда.

Никитин поспешил догнать зашедших в подъезд – они уже поднялись на лестничную площадку четвёртого этажа. После того как дверь пятьдесят девятой квартиры им никто не открыл, они начали стучать во все двери на площадке. Жильцам, оказавшимся дома, задавались одни и те же вопросы: «У вас пахнет газом?», «Вы звонили по поводу запаха газа?»

На удачу Ильи, который затесался среди быстро собравшейся толпы зевак, дверь шестидесятой квартиры открыла женщина, которая на вопросы пожарных затараторила:

– Я пожилая женщина и редко выхожу из дома. И вы знаете, в последнее время я очень часто стала чувствовать запах газа.

– А сейчас у вас им пахнет?

– Сейчас – нет, но в подъезде это бывает часто.

– Это вы звонили сегодня по поводу запаха газа из пятьдесят девятой квартиры?

– Нет. Но вы знаете, там живёт очень подозрительный тип. Он никогда не здоровается, часто собирается со своими дружками по вечерам. Они постоянно что-то празднуют и кричат. Ну никакого покоя!

– Понятно, – перебил женщину участковый. – А сейчас он дома?

– Да вы знаете, с вечера был дома и из квартиры вроде как доносились голоса. Наверное, опять отмечать что-то собирались, а потом всё резко как-то стихло.

– Скажите, а кто мог позвонить по поводу запаха газа из пятьдесят девятой квартиры?

– Да, наверное, Иван Петрович из шестьдесят третьей. Он часто жалуется на запахи из соседней квартиры, в том числе и газа. Стояк-то у них один. Только его сейчас нет дома, он уже ушёл на работу.

– А вы откуда знаете, что он ушёл на работу?

– В нашем доме такие стены, что здесь просто невозможно не заметить, когда кто-то уходит на работу, – закачала женщина головой, закатывая глаза, видимо, осознавая, что представитель власти пытается её обвинить в излишнем любопытстве и наговорах.

– Понятно, – закончил разговор с пенсионеркой участковый и обратился к пожарным: – Ну, что делать будем?

– Взламывать дверь! А что ещё делать? Сигнал поступил, по косвенным признакам подтвердился. Просто так мы уже уехать не можем.

Участковый быстро нашёл из числа соседей понятых, и в их присутствии пожарные принялись взламывать дверь пятьдесят девятой квартиры.

– Ну, Никитин, – прошипел Сазонов, стоявший за спиной Ильи, – ты у меня за это ответишь.

Дверь пятьдесят девятой квартиры открылась, и всем, кто был на лестничной площадке, стало видно, что в прихожей висит труп мужчины в трусах с петлёй на шее из толстой верёвки. Толпа зевак загудела, а Аркадий, рассмотрев мертвеца, схватил себя за голову.

Никитин, на секунду остолбенев, еле слышно произнёс:

– Значит, мне всё это не приснилось.

Поняв, что сказанные им слова были лишними и не могли быть не услышаны Сазоновым, Илья заторопился спуститься вниз по лестнице и выйти из подъезда.

– Никитин! – окликнул Илью Аркадий.

Но тот, не обращая внимания на напарника, стремительно спускался вниз и прокручивал в голове недавние события: «Сазонов ничего не помнит о том, что было ночью, так как его опоили зельем беспамятства. Но почему я помню, ведь я тоже пил это зелье?»

– Никитин, что ты знаешь о случившемся с нашим объектом? – прервал размышления Ильи Сазонов.

– Я ничего не знаю, – решил соврать Илья, чтобы Аркадий не принял его за сумасшедшего.

Но дело было не только в этом. Ещё он помнил слова Рыкова о том, что сведения об ФСКА строго-настрого засекречены, а, следовательно, за их распространение, скорее всего, полагается довольно серьёзное наказание.

– Да ладно отбрёхиваться! – напирал Аркадий. – Я же слышал, как ты сказал: «Значит, мне всё это не приснилось», когда увидел труп. Ты же понимаешь, что теперь, когда выяснилось, что объект нашего наблюдения двинул кони в период нашего дежурства, у начальства появится много вопросов к нам. И чтобы нам не влетело по первое число, мы должны выработать какую-то стратегию, план, что ли…

– Аркадий Иванович, а вы слышали когда-нибудь про ФСКА? – Никитин решил ещё раз убедиться в том, что Сазонов никогда не слышал об этой службе.

– Да сдалась тебе эта ФСКА! – вспылил Сазонов, вскидывая руки. – Наш объект наблюдения – труп, а ты всё твердишь про какую-то ФСКА! Не знаю я, что это такое! Может, налоговики или таможенники.

– А в домовых вы верите?

– Ты что, издеваешься надо мной? Какие к чёрту домовые? – ещё сильнее прежнего закричал Аркадий, а потом покосился на Илью и ткнул пальцем ему в грудь. – Признайся, ты всё-таки пил?

– Нет.

– Точно пил! И, пьяный, не смог понять, как нашего объекта убили.

– Я ничего не пил, – упрямо сдвинул брови Никитин. – Если хотите – понюхайте, от меня даже не пахнет.

– Значит, какие-то колёса глотал, – продолжал настаивать на своём Сазонов. – Я с тобой заодно огребать не собираюсь и начальству так и доложу, что это во время твоего периода наблюдения объект стал жмуром. А ты мне об этом не доложил, так как находился под кайфом.

– Но это неправда! – возмутился Илья.

– Да мне без разницы! Это пусть начальство выясняет, где правда, а где кривда, – ответил Сазонов и, отвернувшись, принялся искать в записной книжке смартфона номер дежурного по отделу.

Вечером того же дня Илья, не раздевшись, прямо в верхней одежде сидел в своей квартире на диване напротив выключенного телевизора и обдумывал всё, что с ним случилось за прошедшие сутки. Он не моргая смотрел на пар от кружки с чаем, стоявшей на журнальном столике. Приглушённый свет точечных светильников плохо освещал углы комнаты и придавал стенам и потолку желтоватый оттенок.

«Вот это денёк! – размышлял Илья. – Сначала какая-то чертовщина, которая произошла ночью. Потом этот мерзкий жиробас Сазонов, который, чтоб себя выгородить, во всём обвинил меня и вышел сухим из воды. И в завершение всего куча объяснительных и нотации с непременным обещанием уволить или отправить служить в самые неприглядные места нашей необъятной Родины».

Стук в дверь прервал размышления Никитина, и он нехотя встал с дивана. «Кого ещё там принесло?» – подумал он.

Стук сменился звонком в дверь, вызвавшим в Илье ещё больше раздражения и заставившим выкрикнуть:

– Иду!

Открыв дверь, Илья увидел на пороге высокого мужчину с усами и уставшим взглядом. Весь внешний вид незнакомца выдавал уныние и безысходность. Мужчина был одет по-деловому – в тёмно-серый костюм, белую рубашку и тёмный однотонный галстук; надетая сверху чёрная кожаная куртка была полурасстёгнута. На левом плече у него висела чёрная папка для документов.

«Это ещё что за Друпи?» – подумал Илья.

– Никитин Илья Алексеевич? – монотонным голосом спросил незнакомец.

– Да, – ответил Илья и отметил про себя, что мужчина говорит полностью под стать своему внешнему виду.

– Я подполковник Плотников Владислав Сергеевич, отдел кадров ФСКА, – представился высокий мужчина и показал удостоверение. – Ты сейчас один?

– Один. Я проверил: никакого ФСКА нет, – недоверчиво сказал Илья и начал прокручивать в голове план своих действий на случай нападения незваного гостя.

– Нет, есть, – всё так же отрешённо ответил Плотников и, видя недоверие Никитина, добавил: – Информация об ФСКА строго засекречена, поэтому ты нигде и никогда раньше не мог о нас ничего слышать. Позволь, я зайду и всё объясню.

– А вы один?

– Да, я один! Не переживай, это никакой не развод, – поднял подполковник открытые ладони на уровень плеч.

– Ну, проходите, – пригласил Илья и, не упуская из виду Плотникова, закрыл дверь после того, как тот вошёл в квартиру.

Подполковник, едва переступив порог, ещё раз раскрыл своё удостоверение, поднял его над головой и чуть громче, чем раньше, произнёс приказным тоном: