– Андреевна!

– Вот как, – изогнул бровь Рома и кинул взгляд на меня. Я же закусила нижнюю губу и молчала. Роман решил, что у меня был после него какой-то Андрей, от которого родилась Оля. А на самом деле это отчество моего отца, и я просто вписала его и Ольге. Впрочем, Рома может думать всё, что угодно – мне всё равно. Сам тоже с девушкой приехал. Должен понимать всё, не маленький. Да и не его это дело, в общем-то… Чего я вообще переживаю, какой он меня видит и что думает по поводу моего ребёнка? Он пока никакого отношения не имеет к нам.

– Нам пора, – прервала я их диалог, боясь, что Роману придёт в голову выяснять информацию об отце девочки. – Спасибо, что подвёз. Не думала, что ты согласишься.

– Какая бы ты ни была, то ты женщина, а женщин надо оберегать и защищать, – ответил он мне.

Я аж зависла от такой фразы. Она была одновременно правильной и оскорбительной. Что значит, какой бы я ни была? А какая я, по его мнению? Впрочем, не хочу знать и слышать этого, всё и так ясно по его пренебрежительному тону. Не стану развивать эту тему и просто уйду.

– Доброй ночи, – произнесла я, изо всех сил делая вид, что меня не волнует всё то, что он наговорил опять.

Я помогла Оле выйти из машины, мы попрощались с Романом, и он уехал, а мы поднялись в квартиру. Едва я успела накормить себя и ребёнка ужином, как тут же нарисовалась Суворова.

– Ну, как прошёл рабочий день? – спрашивала она меня по телефону, пока я наливала себе чай.

– Отвратительно, – отозвалась я. – Ты просто себе не представляешь даже – насколько!

– А что случилось? – удивилась Суворова. – Обычно ты довольна работой. Пётр, что ли, загонял?

– Да нет, – вздохнула я. – Не Пётр. Роман вернулся, уже сегодня. Он был в офисе.

– Да ты что! – тут же всколыхнулась она, и на заднем фоне я услышала какой-то грохот.

– Ты что там – со стула свалилась, услышав новости? – спросил я подругу.

– Почти, – отозвалась та. – Слушай, ну и как?

– Что – как?

– Как он выглядит?

– Хорошо, – изогнула я одну бровь. – Ещё бы рот не открывал – вообще бы золотко был, а не мужик.

– Так, а что он говорил? – тут же поинтересовалась Даша. – Вы уже и поговорить успели? А он тебя вообще узнал?

– Узнал, конечно, – хмыкнула я. – Был безумно рад встрече, и на Петра Сергеевича потом ругался в кабинете. Дрянью обзывал меня, зная, что я нахожусь рядом в приёмной и слышу их.

– Вот сволочь, а, – начала злиться Суворова. – Как был козлом, так и остался. Характер не меняется.

– Ну почему козлом, – ответила я. – Он мне и помогал ведь… Пока не случилась вся эта история.

– Да, помню…

– Хотя сейчас он ведёт себя действительно ужасно, – признала я. – Как в школе до того, как у нас всё завязалось.

– Цепляет тебя тоже?

– Ну да.

– Странно, – хмыкнула Даша. – Я думала, он повзрослел всё же, и надеялась, что Питерский не станет тебя цеплять как малолетка. Видимо, это тоже из характера не вымывается со временем.

– Наверное…

– Кать…

– Что?

– Ты только смотри не купись на его красивые серые глазки опять, – осторожно сказала Даша. – Не вздумай ему поверить снова.

– Да ты что! – рассмеялась я. – Я уже не такая дурочка, какой была в семнадцать. Я больше не попадусь на его уловки и не влюблюсь второй раз в того, кто меня обижает, и делает это намеренно лишь бы сделать больно.

– Вот и умница, – вроде бы успокоилась Дарья. – А то второй раз тебя из такой депрессии вытащить будет уже сложнее.

– Не беспокойся, – заверила я её, и сама уверовав в это. – Никаких отношений между нами быть не может. Я его больше не люблю, не умираю по нему, а он – кажется, женат.

Мы ещё какое-то время обсуждали Романа, его девушку или даже жену, то, что про Ольку ему придётся рассказать рано или поздно, и очень даже интересно – не сбежит ли его краса когда узнает, что у её любимого есть дочь от другой женщины?

Время покажет…

А ночью уснуть удалось с трудом.

Во сне я вдруг оказалась снова семнадцатилетней, влюблённой и счастливой…

– Ромка! – выдохнула я, когда увидела его идущим по воздушному коридору прямо из самолёта.

Он тоже выискивал глазами меня, а когда нашел, заулыбался и начал мне махать рукой.

Какой же он у меня красивый! Высокий, широкоплечий. Мой. Мой вредина и грубиян.

До сих пор с трудом верится, что из всех он выбрал меня и что меня он любит по-настоящему. За эту улыбку на его губах я готова лечь и умереть, и не жаль будет.

Как же я истосковалась по нему, пока Роман исполнял приказ суда. Но зато теперь все долги возвращены, и мы можем начать жизнь с чистого листа…

Он прошёл необходимые процедуры и наконец оказался возле меня.

Мы откровенно бежали друг другу навстречу, и я просто запрыгнула на него, обхватив мощную шею парня.

Тот бросил чемодан на полу и подхватил меня под попу.

– Ромка! – целовала я его в щеки, глаза, куда попадала.

– Котёночек, – отвечал он, нагло сжимая мою попу на глазах у всех.

Рома остался собой…

– Я так рада! Наконец ты рядом.

– И я рад, – улыбнулся он мне. – И знаешь что, Рыжая?

– Что, Питерский?

– Теперь так будет всегда.

Котёнок спала у меня на плече. Уснула в машине от длинной дороги.

Я ласково гладил свою драгоценность по её рыжим волосам и думал обо всём, что мы пережили.

Нет тех слов, которыми я мог бы высказать свою благодарность ей и свою любовь.

Я просто рад, что она есть, со мной и отвечает мне взаимностью.

Я просто люблю свою маленькую рыжую девочку несмотря ни на что.

Я – ошибка природы.

Сочетание порочных генов.

Бракованный.

Неправильный.

Я родился под несчастливой звездой.

Наверное, в эту ночь Луна была в заднице Козерога…

Но я родился. И теперь этот мир страдает от таких, как я.

Дефектный.

У меня есть всё, но я не умею ничего ценить.

Я не умею благодарить судьбу за то, что имею.

Я постоянно нарушаю правила и запреты.

Нарушаю законы, после чего следует наказание…

Она – свет.

Она всех обогреет и поймёт.

Ангел.

Святая.

Идеальная во всём.

Когда родилась она – Луна встала на своё место.

Она знает цену жизни.

Она знает то, чего не знаю я.

Но узнаю.

С ней я узнаю, как любить.

Без неё я никто.

Ноль.

Меньше чем пустое место.

И лишь с ней я обретаю силу.

Лишь с ней я – всё.

– Я не могу поверить, что всё закончилось, – говорила я ему, лёжа у него на плече вечером после праздничного ужина, который закатила по случаю возвращения Романа Наташа.

Наши пальцы тесно переплелись. От их касаний мурашки бегали по спине… Я так отвыкла от него и одновременно впитывала в себя губкой каждое касание, каждый его вдох.

– Всё закончилось, – сказал он и сжал крепче мои пальцы. – Теперь ты никуда от меня не денешься, Котёнок.

– Я и не хочу никуда деваться, – улыбнулась ему я. – Не представляю жизни без тебя, Ром.

– А я – без тебя, – тихо ответил он и прижался к моим губам.

Хотелось большего. Я чувствовала. И мне тоже хотелось, но мы сдержали своё обещание и дождались моего восемнадцатилетия и выпуска из школы.

А на выпускном…

Мы просто сбежали вдвоём с праздника и предпочли провести вечер на базе отдыха, где сняли уютный домик на ночь. И это была лучшая ночь в моей жизни…

Одежда с выпускного осталась небрежно валяться на полу, пока мы, опрокинув мой бокал вина перемещались под поцелуи, обнажённые, в спальню. Темнота вокруг, тишина вокруг дома, стрекот сверчков и Ромины губы на моём теле. Кожа к коже, губы в губы, рука в руке…