– Фу. Грубо как! И даже пошло. Не надо оскорблять мое видение мира. Я исконный полиамор, таким родился и таким помру. И не дам оскорблять свою веру. А на счет работы, мне кажется, что тебе просто надо ее поменять, раз она тебе так не нравится. Тебя никто не заставляет там работать.

– Не хотела тебя ранить. Я не против полиамории! Просто не пробовала так и даже не смотрела на мир через честности призму. А с работой я тоже так думаю, просто никак не решусь. В моем случае очень сложно найти что-то подходящее. Необязательное, без ежедневного графика. Я правда, работаю, когда могу. И все свои сильные, лучшие дни не пропускаю. Знаешь, среди наших там всякий сброд работает и они бывают подпишутся на событие и время утвердят, а потом в последний момент не приходят. Так вот я у супервайзера в специальном списке на случай экстренной замены, она мне доверяет и первой зовет если что-то такое случается. Это серьезное достижение в нашей сфере. Я и зп потому получаю другую, не как все.

– А я именно честен, говоря, что у нашей пары есть серьезный шанс стать самой счастливой! Мы можем сделать это! Любовь витает в воздухе и лишь от нас одних зависит, что там ждет впереди. Будем ли мы потом друг другу грустным воспоминанием или… Знаешь, а ты молодец. Я верю в людей, в силу духа. Видишь, ты описываешь, что все плохо. Прямо на крайней черте стоишь. Но ведь не перешагиваешь. Это и есть мега классно!

– Будем ли мы потом друг другу грустным воспоминанием или веселеньким – ты хотел сказать? А на счет анализа моей жизни… Знаешь, я уже побывала там за чертой, и сейчас нахожусь на серьезной ступени эволюции. Да, для меня и это все достижение. И я знаю, что когда-либо я выберусь из этой темноты. Когда-нибудь, когда наберусь храбрости.

– Я всегда буду иметь в виду не то, что ты имеешь виду, мол мы лишь на время вместе. Ведь чувствую иначе! Мы можем быть вместе навсегда. Особенно, если ты сама дашь шанс этому произойти. И еще: расскажешь, что за фамилия у тебя такая? Нойманн – это же немецкий… Я не то, чтоб разбираюсь, но немного визуально языки различаю.

– Я мне кажется больше не верю в любовь. А фамилия – мамина.

– Я прилечу и ты сразу во все поверишь. Расскажешь про маму?

– И тебя не пугают перспективы после нашей встречи? Даже, если все будет хорошо и я в реальной жизни тебе понравлюсь так же, как издалека, что дальше? Мама же, как ты понимаешь, была немкой. Она оставила нас с отцом давным давно. Прежде мы жили в Германии, я там и родилась, но уже сознательное детство произошло здесь, в Киеве. Папа отсюда. Маму помню смутно. Опережу твой вопрос: немецкого не знаю. Только фамилия ее и говорит о корнях. Но на самом деле мы никогда не были близки, она мне чужая. Вот папа – да, мой ангел-хранитель и я, наверное, только благодаря ему жива. Не могу сделать ему больно. Он очень любит меня.

– Какие перспективы меня могут напугать? То, что ты самый скрытный человек на свете? Что у тебя нет жилья и работы? Что ты в тяжелом состоянии морально? Ха! Это разве то, что должно меня напугать или хотя бы насторожить? Нет, детка, этим меня не проймешь. Я доверяю своим чувствам и верю, что раз уж мы встретились значит мне это очень по жизни нужно. Ты мне нужна! А про родителей, расскажи еще, пожалуйста. Ты сама папу, получается, любишь или нет – не пойму? Если тебя заботит, что будет с ним, коли уж с тобой что-то случится, значит ты не сухарь. И не все потеряно. А что же с мамой? Тоже не могу понять. Что с нею случилось? Немецкого не знаешь, но там ты жила в раннем детстве. А украинский? Наверное же в школе изучала? В семинарии?

– Я не имею за душой ничего. Вот, что ты видел сегодня на фото и еще один пластиковый пакет под кроватью. Это должно напугать человека, говорящего о всей будущей жизни вместе. И если тебя это не отталкивает, значит с тобой самим что-то не так. Почему мама ушла я не знаю. Папа болезненно вспоминает ее. Наверное, он обижен за меня, за себя, за нас. Словом, вообще ничего не рассказывает. Знаю только, что она бросила нас, что у нее другая семья. Я люблю отца и забочусь о нем так, как могу. У него из-за меня и без того много проблем. Языка не знаю не маминого, не папиного. У нас ни там, ни здесь не учили на украинском, все на русском. Так что, так себе я украинка. Разве что, открытку к восьмому марта могу подписать на местном, да и то потому, что рекламные щиты на улице видела много раз.

– Пакет под кроватью?

– У меня очень мало вещей.

– Даже чемодана не наберется?

– Это хостел, здесь все воруют. Какой смысл что-то покупать?

– Ты копишь деньги?

– Если бы были, то так и поступала бы. Раньше, когда была нормальная жизнь, я вполне вела себя финансово грамотно. Не брала кредитов, откладывала на будущее. Но теперь, я через силу заставляю себя работать. Еле держусь, если честно. И буквально тяну как можно дольше то, что заработать удается. В итоге, мне хватает на еду чуд ли ни на месяц, стоит только отпахать выходные.

– И тебе больше ничего не надо?

– Оплатить хостел и что-либо пожевать.

– Что ты ешь?

– Когда деньги есть, самое полезное. Очень люблю вкусно и красиво.

– А когда нет?

– Если дотяну до последнего, а подработки нет и нет, то бывает соседи покормят.

– Прямо покормят? Ты так говоришь словно ты бездомная кошка, зашедшая под дверь на огонек.

– Так и бывает. У меня тут есть знакомая, соседка… Сказать, что мы прямо близки – нельзя. Мы больше спорим. Она младше меня, я учу ее жизни. И за это она иногда меня подкармливает. Скромное питание, банальное, но все же выход.

– Да, ты худовата не из красоты, и не из состояния болезни, что и то и другое некоторые почитают за романтичный аспект. Наверное, пельмени у соседки и бутрики. – подытожил я и не стал писать, что она просто ленива. Человек, который полностью снял с себя ответственность за свою жизнь и забыл что такое амбиции, не воспримет слово «лень» как мотивацию к действиям. Я не был лжецом, чтоб приукрашать действительность или лицемерить. Но я и не был жестоким человеком, чтоб хлыстать до крови беспомощного человека, упавшего, по моим меркам на самое дно. Но я тогда не догадывался, что дно бывает многоярусное и это только поверхность одного из них.

– Значит я для тебя недостаточно романтична? Что ты сразу про пельмени? Мы еще лапшу иногда запариваем!

– Мне все равно как ты жила до меня. Важно то, что будет теперь.

– А что будет?

– Ты ищешь того, кто тебя спасет?

– Нет. Наверное, нет. – медленно отвечала она. Я молчал. А потому она продолжила:

– Я не знаю. Был один парень, который хотел меня прямо вот действительно спасти. У нас был роман очень долго, приблизительно, год – полтора. Мы переписывались, пару раз он прилетал (тоже из России, питерский), он помогал мне, но потом что-то угасло. Впрочем, это было все из жалости. Я много времени уделяла ему в сети, тоже поддерживала, подбадривала. Но он был подавлен пуще моего и мы расстались в итоге.

– Так ты сейчас в моем лице видишь ему замену?

– С тобой все иначе. Ты говоришь о любви так, как говорят только в книгах. Ты так упрям и уверен в себе, в своих чувствах, что я невольно представляю себя Золушкой, которая когда-то попадет к тебе на балл. Мне не хочется верить во все, что ты пишешь. Но я не могу не верить в это.

– Правильно. Верь. Хотя я не буду тебе спасителем. Все придется сделать самой. Я могу лишь пообещать, что если ты позволишь себе полюбить меня и принять таким какой есть, то у нашей любви будет шанс стать абсолютной. Ведь я чувствую к тебе именно это.

– Не знаю почему ты так чувствуешь. Не могу понять, за что меня любить? Зачем? Почему я, а не кто-то более достойный?

– Я не выбирал, если честно. Может все дело в этом. У меня нет необходимости выбирать, сравнивать тебя с кем-то, нет нужды притворяться перед тобой. Я рассказал о себе все как есть. И чувство мое тоже нагое – оно самопроизвольное. Да, я искал нового в жизни. Как раз чего-то подобного в душе и желал! Но даже в воображении сложно нарисовать то, что человек может испытывать, любя. Как это можно предугадать, развить, раздуть? Как можно желать чего-то, чего еще не пробовал? Даже сформулировать ведь не получается. Любовь самостоятельное чувство, автономное полностью. Мы лишь выбираем, сдаваться нам или идти в атаку. Мы решаем, покориться любви или игнорировать ее. Струсить и сбежать, или взять всю ответственность в свои руки и действовать…