И, понятное дело, в результате совсем разучился бывать один. Элла была занята работой, а я думаю, что в карьеру она сознательно ушла, заняв серьезный руководящий пост. Конечно, трусила поначалу, переживала от количества ответственности, но как только впряглась совершенно забыла, что никто ее менеджменту не учил. Элла была на коне! Казалось, чем сложнее у нее рабочая задача, тем легче она с нею. В итоге, через пять лет ее командования на работе мы оба привыкли, что ее частенько не бывает на выходных, а на буднях она может задержаться прямо до поздна. Хотя работала на том же районе, где мы и жили – в Ясенево.

Мне не нравилось, что я так много времени провожу у девчонок, а иногда и у не частых друзей с похожей ориентацией, но выхода я не видел. Все мои бесчисленные отношения были пустыми, до краев наполненными сексом, какими-то страстями, но не имели будущего. А отсутствие перспектив меня угнетало и потому я не проводил ни с кем время чаще, чем раз в десять дней. С некоторыми встречался только раз в месяц, а с другими и того нреже. Но это всегда были отлаженные, обговоренные отношения: никаких обязательств, все завязано на романтике и моя семья вне конкуренции. Впрочем, как и моя свобода. Как только кто-то заговаривал о том, чтоб с полиаморией было покончено, покончено было и с ним.

Я, наверное, даже не выбирал, не делал в детстве выбора, каким мне быть. Всюду в примерах других семей была разруха из-за ревности, доказательства слабости из-за предательств, и я никак не мог выбрать ссоры, скандалы, угрозы психике, интриги, грязь и прочий бред, связанный с моногамией. Я всегда не парясь шел по простому пути – говорил как есть и перед выбором не ставил. Это был чистой воды шантаж: либо мы взаимодействуем на моих условиях, либо мы не взаимодействуем вообще, в каком бы статусе ни были.

Это о том, что иногда я вступал в связи даже с моими родственниками или родственниками супруги, не говоря уж про всех близких друзей, которые и были нам в понятном смысле и без того семьей. А уж после того, как все превратилось в классическую Санта-Барбару, я бы сказал, что наша система взаимодействия была похлеще, нежели у грибов. Не сказать, что нас это напрягало. Наоборот, казалось: чем сильнее все становилось запутанным, тем вроде становилось комфортнее жить.

Например, с таким плотным графиком работы, Элла сначала завела одного любовника прямо в подчиненных, а потом и второго из своего холдинга. И ее пребывание вне дома стало мне более приятным, ведь я знал, что она теперь отвлечена от нашей семейной драмы с неудавшимся родительствованием, и еще больше почувствовала себя на своем месте. До тех двух ребят, которые тоже были младше ее по возрасту и один был даже намного младше меня, Элла словно не могла погрузиться в серьезные отношения глубоко. Ее редкие связи были нервными, почти всегда пьяными, и мне казалось, что это от безвыходности, от срыва – не более. Здесь же она расцвела. Стала лучше выглядеть, энергичнее и что самое главное – веселее. А это, понятное дело, украшает любую женщину.

Я был рад за нее. Искренне. Полноценно. Даже немного больше – горд! Словно сам воспитал эту женщину и ее достижения в амурных связях были моей заслугой. Но это только отчасти было так – я развратил ее понимание о дозволенности, провоцировал личным примером, ведь даже среди полиаморов я редкий экземпляр – все мои взаимоотношения могли тянуться годами. Так, как поддерживал связь я, еще не каждый обычный семьянин умудрится выдержать.

Но обо всем по порядку. Расскажу, как мы жили и про наших самых близких друзей – Боней, которые практически жили с нами. Старшая сестра которых была лучшей подругой старшей сестры моей Эллы – Стеллы. Стелла жила с нами уже не знаю сколько, и я в целом не парился, но надеялся, что это когда-то закончится. Стелла – прекрасная сестра моей жене. Они не из тех, кто вечно конкурирует, а из тех, кто всегда нежно заботится, словно они не сестры, а матери друг другу. Я восхищался их близостью, их отсутствием ревности хоть к чему-либо. Но я все же наделся, что когда-то в нашем доме будет только наша с Эллой семья.

Вслух, особенно в интимные моменты после близости, когда мы откровенничали с любимой, я мог позволить себе мечтать, что у нас будет большое семейство. Например, Элла соблазнит своих кавалеров жить с нами, я возможно тоже. Что когда-то у кого-то появятся дети и мы будем большой счастливой семьей, просто с разными спальнями. Понятно, я даже уговаривал Эллу не предохранятся с ее рабочими ребятами, в надежде, что она забеременеет от них. Уговаривал провести серьезные с ними беседы о нашей семье и о возможных перспективах, мол, все задачи по отцовству я возьму на себя, а они могут после поступать, как сами того захотят. Умолял-таки познакомить меня с ними и размышлял не устроить ли якобы случайную встречу, чтоб самому все прояснить. Но Элла говорила, что там накал страстей. И если бы мы с нею спохватились раньше, когда она встречалась только с Антоном, который был моим ровесником и работал с Эллой бок о бок уже много лет, еще что-то можно было решить. Антон думал, что Элла будет его. Просто выжидал, когда она со мною разведется, чтобы быть тем самым спасительным кругом в бракоразводный процесс. Но когда Элла вдруг на большом корпоративе в Мальте, на который Антон не смог поехать, ибо путешествие на выходные было только для руководящего состава, замутила с Яном, все было кончено. Антон пилил Эллу за все свидания со вторым любовником, который был явно успешнее, моложе, привлекательнее и сильно отличается от надуманного Антоном типажа. Сам он немного чем-то напоминал меня самого и потому, думал, что Элла в нем искала более лучшую версию своему мужу. Но Ян был из другой категории: зеленые глаза, блондин, накаченный до нельзя, беззлобный и набалованный пуще меня самого, что уже граничило с шутовством. Он даже из любопытства не желал со мною знакомиться, ему было плевать на всех. Ведь мы с Антоном – не конкуренты в его мнении. Мы были такие обычные парни: брюнеты, успешные в карьере, но на низших позициях, оба носили косухи и не всегда брились. Элла именно с Яном поменяла стиль, стала еще больше следить за собой и прямо скажу, преобразилась!

Меня это только вдохновляло и радовало, а вот Антон все никак не мог взять в толк, что Элла со всеми нами по другой причине, нежели принято в простом обществе. Словом, как ни разговаривала она с ребятами, на сближении со мной они не пошли и в какой-то момент вообще поставили ее перед выбором. Но Элла тоже не промах, взяла и включила стерву: мол, либо я со всеми тремя, либо идите лесом и никого я выбирать не буду. В итоге я от такого топанья каблуком еще больше оказался влюблен в свою женщину и ржал над поведением пацанов. Элла рассказывала мне их поступки, приступы ревности и выкрутасы, как на работе, так и во время интимных свиданий. Конечно, в нашем случае, это не было пошло или гадко, она делилась сдержанно, не переходя на личности. Я качал головой, иногда шутил, но в основном был ей опорой и поддержкой. Мы даже вместе придумывали способы утихомирить парней, выбирали им вместе подарки в шоппинг и планировали отдельные отпуска тоже вместе, чтоб Элла могла по-отдельности спокойно провести с ними время в необычной обстановке.

А сам я после того забил на мечты о большой семье. Они не исчезли полностью, но как-то поблекли. Из всех моих отношений было лишь человек пять, с кем я мог раздумывать о подобном. Например, был один парень… Шамиль. Мы знали друг друга прорву лет. Я был свидетелем на каждой его свадьбе. И он был влюблен в меня страстно с первого взгляда, а я как тогда не словил дзинь в знакомство, так и после всех проб и ошибок – тоже нет. В итоге, мы остались близкими друзьями, с кем можно приятно провести время в любой из дней, даже при этом не появлявшись на горизонте хоть год. Он рассказывал обо мне каждой жене правду, соблазнял на любовные треугольники и иногда мне даже казалось, что он бесчисленных жен своих выбирает под меня, проверяя: как на новую отреагирую. Он тоже был полиамором до глубины костей, но в отличии от меня был би, а я пансексуалом. И вот это разное видение мира вечно портило мне жизнь. Таких как я, я не встречал…