Да, конечно, то, каким способом заработаны деньги, имеет большое значение, ибо заработок, построенный на обмане, человеческих страданиях и подобном, никогда не принесет своему владельцу счастья, сколько бы их ни было, но фраза «не в деньгах счастье» – полная ерунда. Корректнее сказать «счастье не только в них», но в них оно точно есть, иначе на тот момент я был бы одним из самых счастливых людей на планете.

«И как такой молодой человек может иметь столько денег? Ему же от силы лет двадцать шесть! Наверняка у него попросту богатые родители»

Но, что бы я ни думал, второй «подзатыльник» так же подействовал на меня должным образом.

Завистливо проследив за задними фарами шикарного автомобиля, исчезнувшего спустя считанные секунды за поворотом, я продолжил идти в сторону офиса и чувствовал при этом внутри своей груди кошек, которые скребли мою душу своими острыми когтями.

Войдя внутрь через крутящиеся двери и минув турникеты, я вместе с остальными собратьями по несчастью принялся дожидаться лифта. Когда он приехал на первый этаж, мы набились внутрь, словно муравьи, и каждый нажал кнопку нужного ему этажа.

– Привет, Клим,– поздоровалась со мной коллега, Елена Вантеро.– Как дела? Выглядишь хмурым.

– Привет,– ответил я, лишь краем глаза взглянув на свою собеседницу.– Да так, все хорошо.

И вот она, ложь, которую практически каждый из нас говорит остальным. Вранье, помогающее скрыть наше внутреннее состояние. Все мы так поступаем, на вопрос: «Как дела?» отвечаем «хорошо», даже если в жизни творится полный ужас.

Постояв в нерешительности, Елена задала еще несколько вопросов, но я ответил на них скомкано и не спрашивал ничего взамен, потому она оставила попытки завязать беседу и, кивнув, замолкла. Вылезать из своего «панциря» я не желал, и это при том, что он мне был ненавистен и мешал жить.

Вскоре двери отворились на нужном этаже, и мы вместе с коллегой вышли и направились к рабочим местам. Достигнув своего стола, я по своему обыкновению оставил вещи и сразу же направился к кулеру, чтобы заварить себе чашку (на этот раз) зеленого чая.

Зайдя в небольшой уголок, располагавшийся в дальнем конце зала и служивший чем-то вроде небольшой офисной кухоньки, я открыл дверцу верхнего шкафчика и вытащил оттуда мою кружку с надписью «Босс своей жизни» на боку. Бросив в него пакетик и залив все это кипятком, я вернулся на рабочее место, уселся на стул, и принялся ждать, пока включится компьютер.

Наблюдая за тем, как загорается монитор, мне оставалось лишь похлебывать горячую горькую жидкость и слушать чужие разговоры. Кто-то уже работал, общаясь по служебному телефону, кто-то делал вид, что занят, а сам в это время «незаметно» набирал сообщения или просматривал свежие новости, а кто-то еще даже не уселся за свое место и болтал с коллегой, обсуждая недавние яркие события, случившиеся в его жизни и хоть как-то разбавившие серую рутину. В основном это были повести о загуле с какой-нибудь симпатичной молодой девчонкой, бурной вечеринке, с которой все всмятку пьяные участники еле уползли по своим домам, или обсуждения недавних покупок. Именно этим занималась Эльза Хаяси, красуясь перед подругой новомодным дорогущим телефоном и одновременно с этим стеная о том, как же долго придется выплачивать за него кредит.

«Вот дура»,– подумал я, фыркнув, но потом вспомнил, что сам полгода назад купил себе робот-пылесос, стоивший, как половина моей зарплаты, а потом через несколько дней наступил на него и раздавил, продырявив пяткой корпус, и заставил внутреннего критика замолчать.

Массируя пальцами усталые, покрытые сеткой из красных капилляров глаза, меня отвлекло уведомление компьютера.

Взглянув на экран и увидев рабочий стол, я недолго полюбовался заставкой в виде фотографии побережья с острова Праслен, представил себя, гуляющим по побережью, а после вспомнил фразу отца «мечтать не вредно, а на жизнь нужно смотреть реалистично», и внял его совету. Открыл папку, в ней еще одну папку, еще одну, и еще одну, а после включил программу, представившую моему вниманию множество графиков, которые мне предстояло изучить, разъяснить самому себе, а после все задокументировать и переслать на рассмотрение начальнику, и принялся за работу.

Каждые десять-пятнадцать минут мой рот подвергался нападению зевка, угрожавшего рваными ранами в области уголков губ, но мне все же удавалось каким-то чудом спасать свою кожу от повреждений. Прикрываясь ладонью, в эти моменты я ощущал себя самым измотанным и уставшим человеком на всей Земле, и вновь пообещал, что сегодня начну придерживаться режима и лягу спать раньше. Но, так же систематически, как давались эти «клятвы», они и нарушались. Это все равно, что заречься никогда больше не пить алкоголь после бурной вечеринки. Плохое самочувствие проходит, забывается, и вслед за ними, словно послушные утята за своей матерью уткой, уходят и исчезают за горизонтом данные обещания.

– Как дела, Клим?!– раздался вдруг за моей спиной громкий голос, заставивший меня вздрогнуть и едва не перевернуть стакан. Благо чая в нем практически не осталось, иначе добрая четверть жидкости точно залила бы клавиатуру.

– Все отлично, Итан! Лучше не бывает!– протянув и пожав приятелю руку, ответил я, широко улыбаясь, и это при том, что внутри было очень тоскливо и шел холодный дождик, заставлявший душу съеживаться и забиваться все глубже и глубже.– А ты что? Выглядишь уставшим!

– Да не говори, брат,– покачав головой, фыркнул друг.– Работаю последнее время как проклятый. Недавно еще и на вторую работу устроился.

– Серьезно?– удивился я, отпустив мышку и развернувшись в сторону Итана.– С чего вдруг? София (его жена) захотела рвануть на Бали?

– Сплюнь, дурень,– отмахнулся мужчина. Он засмеялся, но в глазах его промелькнул мимолетный страх.– Нет. Через несколько лет сын оканчивает старшую школу, нужно начинать копить на университет.

– А на бесплатное обучение он не может поступить?– я нахмурился.

–Очень сомневаюсь,– Итан покачал головой.– Он у меня в хорошистах едва удерживается. Занимается своей этой музыкой, витает в небесах. Смотрит на этого Майкла Джексона и других знаменитостей, на каких там еще наша молодежь молится? Говорит, что когда-нибудь станет таким же. Молодой глупыш. Не понимает он еще, как жизнь устроена. Стараюсь втемяшить в его дурную голову, что по нашей жизни высшее образование – самое главное. Без него ты – никто. Ну, ведь так? Без него ни на одну нормальную работу никогда не возьмут.

– Так, конечно,– согласился я, поглаживая свой старый, засаленный, потрепанный галстук.– Хорошие специалисты везде пригодятся и всегда будут пользоваться спросом.

– А я о чем говорю!– слегка хлопнув ладонью по столу, воскликнул Итан.– Вот объясни, приятель, как мне это донести до Эдварда? Он не хочет меня слушать! Едва приходит со школы домой, запирается у себя в комнате и начинает бренчать на своей гитаре, и эти песнюшки свои сочиняет, только тетради зря исписывает. Ни друзей толком нет, ни девушки, ни хороших оценок, только музыка. Вот, помню себя в его возрасте. Гулял, развлекался, друзей много имел, учился на «отлично»! А он что? Эх, глупая молодежь! Живут в своих мечтах, и ведь ничего им не докажешь! Пока на своем опыте не прочувствуют всю суровость мира, не угомонятся, а ведь он потом вспомнит мои слова. Никогда не слушают старших, мудрых, опытных людей, поживших немало лет…

– А ну хватит бездельничать!– вдруг раздался громкий крик, и все разом притихли. Из своего кабинета наполовину высунулся босс.– Быстро работать, бездари! Тот, кто оторвет свой зад от стула без уважительной причины, получит сверхурочные!

Словно мыши, испуганные неожиданно включившимся на кухне светом, работники начали разбегаться по своим местам. Начальник же, поправив лацкан пиджака, вновь скрылся в кабинете.

– Я тебе что хотел сказать-то…– прошептал Итан, пригнув голову.– Ладно, тогда после работы. Сходим выпить пива и поговорим. Я угощаю. Хорошо?

– Ну ладно.