Помыв чашку уже, наверно, десятый раз за вечер, убрал ее в шкаф и взглянул на циферблат настенных часов, подаренных матерью жены на год моей с ее дочуркой совместной жизни.

«Давно следовало их выбросить»,– подумал я, но часы висели высоко, потому, чтобы достать их, нужно было нести стул, а он находился в другой комнате, потому я поленился и отложил это намерение на следующий раз. Снова.

Стрелки указывали на 11:34.

Осознавая, что пора бы уже укладываться спать, я решил перед этим принять душ и, зайдя в небольшую ванную комнату, по привычке, так и не исчезнувшей после развода, закрылся на шпингалет.

Стянув с себя замусоленную футболку и бросив ее рядом со стиральной машинкой, я случайно взглянул в зеркало и увидел свое отражение. Оно мне не понравилось, но не настолько сильно, как если бы я посмотрел на него сейчас, спустя восемь лет.

Колкая щетина, уставшие глаза, правый висок весь в маленьких прыщиках.

– Красавчик,– сказал тогда я и еле заметно улыбнулся той улыбкой, какой улыбаются измученные своей никчемностью, погруженные в глубокую апатию люди.

И куда делся тот жизнерадостный мальчик, с таким оптимистичным настроем смотревший в будущее, думавший, что сможет покорить все верха, на которые нацелится? Где не там мне не повезло свернуть, что из этого любопытного, всем интересующегося, с искрящимися глазами ребенка я превратился в живого мертвеца? Призрака. Да, в самого настоящего призрака. Как так вышло? Тогда ответа мне известно не было.

Стянув с себя оставшуюся на теле одежду, я бросил ее рядом с футболкой, забрался в ванну, заткнул отверстие слива пробкой, включил горячую воду, и устроился в наполовину лежачее, наполовину сидячее положение, словно покоился на больничной койке под капельницей.

Ударяясь о дно ванны, струя воды постепенно наполняла ее, и я бездумно таращился на облупленный потолок, слушая при этом шипение и представляя, что сейчас нахожусь у какого-нибудь водопада. Вокруг меня множество зелени, ее свежий аромат повсюду, счастливые люди, держащие в руках разломленные напополам кокосы, наполненные вкусными напитками, проходят мимо меня и смеются… в какой-то момент мне даже показалось, что мой нос чувствует запах той природы.

Но, открыв глаза и осмотревшись, я увидел лишь старую потертую плитку на полу и стенах, потемневшую от старости дверь, и грязный потолок, и легкая, неплотная галлюцинация тут же пропала, развеялась, будто дымка в воздухе. Жуткая реальность затягивала в свою тьму счастье, будто черная дыра. Какое же это неприятное слово. Реальность. Оно убивает всякое воображение, оставляя за собой лишь серое и угрюмое настоящее.

Подождав, пока ванна наполнится, я выключил воду и около получаса пролежал без движений, лишь моя грудная клетка приподнималась и опускалась при дыхании. Когда же меня едва не унес сон, я понял, что пришло время вылезать, принял быстрый душ, вымывшись шампунем с запахом мандарина, а после вылез и обтерся полотенцем. Не задумываясь, надел ту же одежду, в которой пришел, и направился в спальню, где упал на кровать и завел будильник.

Решив перед сном посмотреть какие-нибудь смешные видео, я открыл социальные сети и принялся просматривать последние публикации. Глаза уже слипались, но я все равно продолжал смотреть, не желая ложиться спать. Так не хотелось, чтобы наступал следующий рабочий день!

И все же по истечении тридцати минут я отложил телефон на прикроватную тумбу и погрузился в ночную тьму.

II

Спустя семь часов раздался самый ненавистный звук в мире, заставив меня пробудиться.

Разлепив под него глаза, я нащупал рукой будильник и отключил его, после чего сел и широко зевнул. Сбросив с себя одеяло, я почувствовал, как мое тело озябло и содрогнулось, и едва не соблазнился вновь им укрыться и лечь обратно. Понимая, что сила воли моя не безгранична, я встал с кровати и направился в ванную комнату. Спустя несколько минут стало легче.

Умывшись и почистив зубы, я медленно оделся и, даже не позавтракав, вышел из своей убогой, тесной, и даже при утреннем и дневном свете покрытой мраком квартирки с тяжким грузом на сердце.

Тротуары были полны людей, шедших в разные стороны по своим делам, и на лицах большинства застыли те же самые выражения, что и у меня.

Добравшись до входа в метро улицы Горемыки, на которой я жил, я спустился под землю и через десять минут уже ехал в поезде, сидя на одном из немногочисленных свободных мест.

Попивая из картонного стаканчика капучино, купленный по пути, я, слившись со всеобщей серой массой, не занимал свой мозг ничем и просто смотрел в окно, как вдруг, спустя примерно четверть часа после посадки, в моем кармане завибрировал телефон. Перехватив портфельчик из правой подмышки в левую, тем самым освободив руку, я залез ею в карман, вытащил устройство, и взглянул в окно уведомлений. Мне пришло письмо от Диего Самерса, мужчины старше меня лет на двадцать, у которого я арендовал квартиру.

«Доброе утро, Клим. Напоминаю, что через неделю ты должен отдать мне деньги за два месяца, этот и прошлый. Я все понимаю, приятель, но и ты войди в мое положение, поэтому не обижайся. Если будешь продолжать задерживать выплаты подобным образом, мне придется выселить тебя. Хорошего дня ;)»

Я мысленно застонал.

«Чтоб этот старый хрыч под землю провалился! Его только и беспокоят эти деньги! Всем нужны от меня только деньги, все помешаны на своих деньгах, гонятся за ними, словно обезумевшие от голода гиены за раненной добычей!»

Тогда я был вне себя от негодования, думал, что мне выпала роль самого потерянного бедолаги во всем мире, и даже не подозревал, что за многие годы Господь по какой-то неведомой причине впервые решил мне помочь, пусть и таким своеобразным способом. Он напоминал что-то вроде родительского подзатыльника, неприятного, но поучительного и готовящего к будущему повороту. Лишь спустя несколько лет я понял, что самая сильная помощь от Бога идет не дарами, а неприятностями и преградами. Именно они помогают нам подготовиться к будущему и справиться с ним.

И именно тогда, в метро, началась моя подготовка к будущим переменам, и уже час спустя передо мной встал выбор, результат которого должен был изменить мою жизнь в две стороны, или хорошую, которая должна была меня спасти, или плохую, ведущую еще глубже под землю во мрак.

Выйдя на нужной станции, я выглядел еще хуже, чем обычно. Вся кровь буквально оттекла от моего лица, а в животе будто поселился клубок изворотливых змей. В голове, перебивая друг друга, роились мысли и страхи. Я не мог поверить, что мне грозит участь быть выгнанным на улицу, словно пес, чьи хозяева скончались и он стал никому не нужен.

Держа свой портфельчик ватными руками, я вышел на поверхность и без задней мысли выбросил наполовину полный стаканчик в мусорное ведро, после чего направился в сторону офиса. Перейдя дорогу и даже не осматриваясь по сторонам, до моих ушей вдруг донесся мощный, даже, не побоюсь сказать, «звериный» рев двигателя.

Вырвавшись ненадолго из мрачных мыслей и переживаний, я взглянул в сторону дороги и увидел черный спортивный автомобиль без верха. В нем сидел мужчина лет на шесть младше меня, в красивых очках-авиаторах с темно-коричневыми стеклами, рубашке с закатанными по локоть рукавами, и большими золотыми часами на левой руке, лежавшей на руле.

Внутри меня опять что-то укололо.

«Да вы издеваетесь!»– подумал тогда я, обращаясь в своих мыслях ко всему миру. Это было поистине жестоко. Я иду на скучную работу, думаю о том, как мне расплатиться со всеми долгами и не остаться с голым задом на улице, а тут, как нарочно, прямо передо мной проезжает молодой парень на шикарном автомобиле, одетый, словно модель с глянцевого журнала, пишущего статьи о молодых миллионерах. Но, что хуже всего, на его лице сияла улыбка.

Улыбка!

И это ранним-то утром! А еще говорят, что деньги делают людей несчастными! Как по мне, такое мог сказать только человек, никогда не имевший их и желавший скрыть свою бедность от своих же глаз и попросту не думать о ней.