Я разыскал Лернера.

Похоже Миша не прекращал пить с той минуты, как мы расстались. От него разило перегаром, и, против обыкновения, он не побрился с утра.

— Телефон починили? — спросил я.

— Нет еще. Ик!… Я послал… ик!… человека в Коробицыно. Он еще… ик!… не вернулся.

— А ретранслятор? — спросил я.

— Сейчас… ик!… проверим. — Он набрал номер на своей трубке. — Не-а. Не фурычит.

Ты можешь что-нибудь сделать?

— А на х… — Миша вцепился мне в руку. — Вот ты, всегда такой правильный, ты мне скажи: на х… мне что-нибудь делать. Все само образуется.

Я сбросил с себя руки Лернера:

— Щи проспись, Миша.

— Нет! Я лучше еще выпью! — Он повернулся и неровной походкой направился к своему кабинету.

Что я могу сделать? Нужно связаться с ребятами в Агентстве. Они смогут помочь.

Если здесь телефон не работает, то…

Деревня Красноозерное! Примерно три километра по озеру. Нужно отправить туда Свету. На лодке?

Водный мотоцикл!

Завгородняя была в номере. Она сидела в кресле у окна и смотрела на озеро.

— Ты на водном мотоцикле ездила?

— В Турции, когда мы с Аркашей там отдыхали. А что?

— Придется прокатиться.

— Сейчас?

— Да. Одевайся. Быстро.

Пока Света натягивала джинсы, кроссовки и куртку, я просмотрел бумаги.

Вот это мы оставим. И вот это.

Я отложил четыре страницы и пару фотографий. Остальное сунул в пластиковый пакет.

— Это ты возьмешь с собой. Из Красноозерного позвонишь в Агентство…

— Сегодня выходной, Шах!

— Позвонишь на мобильник. Обнорскому, Повзло, Скрипке — кому угодно.

Объяснишь ситуацию.

— Все так серьезно?

До этого я еще сдерживался, но тут сорвался:

— Мы влипли! Понимаешь — влипли в настоящее дерьмо! Нужно из него выбираться!

Света отшатнулась от меня и вся сжалась. От этого по-детски беззащитного движения я разом остыл.

— Все очень серьезно. Очень. И нам надо выбираться. Ты готова?

Она кивнула, засунула пакет во внутренний карман куртки.

— Пойдем.

Мы спустились по пожарной лестнице. Из багажника своей «лохматки» я забрал канистру с бензином — на всякий случай.

Лернер окликнул нас, когда мы уже были на главной аллее:

— Витя! Шаховский!

Я оглянулся. Миша стоял на веранде главного корпуса. Он был не один.

Рядом с ним стояли Самарин и еще двое парней.

— Бежим! — Я дернул Свету вперед.

От неожиданности она едва устояла на ногах. — Бежим!

Когда мы были у лестницы, «мальчики» Самарина только двинулись с места.

Их босс остался на месте, рядом с Лернером.

Я перепрыгнул через поручни лестницы, помог перебраться Свете, и потащил ее к деревьям. Нам нужно было выиграть немного времени, чтобы вывести мотоцикл из лодочного сарая.

Двери сарая были заперты.

— Черт! — Я сунул в руки Свете канистру, подхватил с земли камень. Ударил по новенькому замку. Еще раз. И еще…

Не выдержали скобы: они вылетели из деревянных дверей. Ногой я распахнул створки.

— Идем!

Мотоциклы были на месте. А рядом, у стены, стояли канистры с бензином.

Я сорвал крышку бака с одного из мотоциклов, схватил канистру и, расплескивая топливо, начал лить его в горловину. Оглянулся на Свету:

— Тележка! Здесь должна быть тележка!

Света словно очнулась от забытья.

Огляделась по сторонам. Шагнула куда-то в сторону. И через пару минут вернулась с двухколесной тележкой.

— Подойдет?

— Да!

Я затащил мотоцикл на тележку, вытолкал ее на улицу. От дверей сарая к озеру вела узкая дорожка. Маленькие колеса тележки задевали за корни, пробуксовывали. Я напрягал все силы, чтобы толкать ее вперед.

Десять метров… Пять… Три…

На берегу тележка пошла легче. Я с разгона влетел в озеро. Мотоцикл соскользнул на воду и плавно закачался на небольшой волне.

— Садись! — Я придерживал мотоцикл, пока Света садилась.

— Эй! Стой! — Громилы заметили нас. Они были на лестнице. Похоже, они нас потеряли из виду, когда мы свернули с лестницы в лес. Чтобы добраться до нас, им нужно было пробежать кругом метров сто. Пара минут форы еще оставалось. Я не думал, что они начнут стрелять здесь, в курорте. Слишком много свидетелей.

Я подтолкнул мотоцикл:

— Заводи!

Света повернула зажигание. Двигатель мотоцикла чихнул, но не завелся.

— Еще раз! Давай, Света!

Мотор чихнул и — заработал. Уже отплывая от меня, Света обернулась:

— А ты? Как же ты?

— Выкручусь! Главное, доберись до телефона!

Она еще раз оглянулась и прибавила газу. Я посмотрел на лестницу. Парни уже добрались до нижних ступеней.

У меня оставалось еще одно дело.

Я бросился в сарай. На пороге схватил камень, которым сбивал замок. С размаху опустил его на блок зажигания одного из двух оставшихся мотоциклов. «Приложил» еще раз. Камень выскальзывал из пальцев.

По второму мотоциклу я ударил только один раз.

— Стой, гаденыш! — Мне на затылок опустилось что-то тяжелое.

На ногах я устоял, выронил камень.

Второй удар сбил меня с ног, а третий погасил сознание.

— Обыщите его, — скомандовал властный мужской голос.

Сознание медленно возвращалось.

Я лежал на боку, мои руки были завернуты за спину и скованы наручниками.

Кто— то наклонился надо мной, резко перевернул на спину. Разбитый затылок отозвался вспышкой боли, и я застонал.

— Он уже очухался, — произнес кто-то у меня над ухом.

— Крепкий парень, — без восхищения сказал властный голос. — Посади его и проверь карманы.

Меня резко подняли с пола и толкнули в кресло. Я открыл глаза.

В комнате было пятеро мужчин. Надо мной колдовал один из «мальчиков»

Самарина. Сам экс-комитетчик стоял у входа; обманчиво-расслабленный, он курил сигарету и наблюдал за мной с легкой усмешкой. У стены пристроился Деревенев, рядом с ним — Лернер.

Во втором кресле сидел мужчина лет пятидесяти в светлых брюках и спортивной рубашке. На его левой руке поблескивали дорогие часы. В пальцах правой он сжимал «Кэмел» без фильтра.

— Приятно познакомиться, Виктор.

— Здравствуйте, Юрий Викторович.

Старцев удивленно вскинул брови:

— Мы уже встречались?

— Нет. Просто догадался.

— Весьма похвально. — Старцев кивнул своему «мальчику». — Обыщи его.

Парень проверил карман моей рубашки, вытряхнул из джинсов ключи от машины, пригоршню мелочи, брезгливо отбросил в сторону не совсем свежий платок. Из заднего кармана достал конверт Иры Дягиной.

— Дай сюда, — скомандовал Старцев. Парень протянул ему конверт.

— Это вы искали? — в первый раз подал голос Деревенев.

Старцев словно и не слышал своего партнера. Просмотрел бумаги и фотографии.

— Где остальное? — рявкнул он на меня.

Я только блаженно улыбнулся.

— Зачем задавать дурацкие вопросы? — произнес Самарин. — Документы он своей телке отдал.

— Догоните ее?

— Мотоциклы он уже раздолбал.

Я двоих на лодке отправил. Они уже часа на два от нее отстали.

Два часа! Только бы в деревне работал телефон! В том, что Света сможет позвонить, я не сомневался. И невольно улыбнулся, представив себе, как двое телохранителей Старцева — в костюмах и при галстуках — машут веслами посреди озера.

— Ты чего смеешься? — спросил Старцев. С него разом слетел тонкий слой изящного аристократизма. Он был самим собой: «бык» он и в Африке «бык», даже если стал вице-президентом холдинга «Хоре». Или какого другого.

— Вы не поймете.

— Где остальные бумаги?

— Не было никаких «остальных».

— Врешь! — Старцев взял себя в руки. — Паша, объясни господину Шаховскому, что он не прав.

Самарин оторвался от стены; проходя мимо пепельницы, потушил сигарету. Чуть наклонился надо мной: