– Все прошло идеально, никто ни о чем не догадался, спасибо Элвину. Айса, я и не знала, что вы с принцем такие большие друзья – так хорошо ладите. А у меня сердце кровью обливалось. Когда же я и собственного сына увижу среди сияющего зала, танцующего и смеющегося? Майер, родной, тебе понравился бал?

Он отвернулся к окну и промычал что-то невнятное. Устал сильно, ему этот поход стоил недельного запаса сил и выдержки.

Матушка Майера поздравляла меня с назначением весь вечер:

– Это большое достижение, Айса! Но не забывай, что с ним связана и большая ответственность. Я не рассказывала тебе, но в молодости тоже служила фрейлиной – и могу сказать, что вспоминаю те годы с теплотой.

Я ей мягко улыбалась, хотя смотрела внимательно и играть именно с ней в дворцовый этикет не собиралась:

– Миледи, я успела узнать, что ваше лицо слишком живое – оно всегда выражает какую-то эмоцию: тоску, радость или задорную хитрецу, когда мы вместе выручаем вашего сына. Потому я и сейчас замечаю, что ваши слова несколько расходятся с мыслями. Что это, сомнение?

Она вздохнула и перестала изображать незыблемую радость:

– Непонимание, зачем ее величество решила тебя вдруг возвысить и приблизить к себе. Тебя там никто не любит. Это ведь не секрет?

– Ненавидят, – поправила я. – Вы выбрали слишком мягкое слово.

– Вот именно, – признала она без труда. – Тогда в чем причина? Кому охота видеть тебя во дворце ежедневно?

Я прищурилась, глядя на добродушную женщину еще пристальнее, поскольку она со мной откровенничать не спешила, да и не была обязана:

– Хотите сказать, что служба этой императрице будет сложнее службы предыдущей?

– О нет, – она отмахнулась. – Тебе и при предыдущей было бы несладко. Тебя сейчас презирает там каждый: кто-то за то, что заняла лучшего жениха, хотя его недостойна, а кто-то и за более серьезные проблемы. Ведь и глупому ясно, что Хинанда погибла отчасти по твоей вине – Зохару нужна была ты, а не она, наша драгоценная морт-шелле просто оказалась рядом, а ее характер не позволил остаться в стороне. Потому ты права, тебя ненавидят все – лишь градус напряжения варьируется. И такую особу назначать фрейлиной? Для какой цели? Посмеяться над ней вдоволь или присмотреться получше?

Я легкомысленно пожала плечами. Вряд ли после каменного мешка в подвале Зохара я испугаюсь каких-то там наряженных дам. Потому даже рассмеялась:

– Вы меня будто в яму с волками провожаете, миледи.

– Что ты, милочка! Яма с волками по сравнению с дворцовыми завсегдатаями тебе покажется уютным оазисом! Надень свое лучшее платье, мои личные служанки завтра соорудят тебе идеальную прическу. Но это, собственно, всё, что зависит от меня – дальше только тебе выбираться.

– Как всегда и было. Благодарю вас, миледи, эта забота многого стоит.

Она насупилась и отвернулась в другую сторону:

– С чего бы мне о тебе заботиться? Только о сыночке своем радею. Ты еще можешь понадобиться для свадьбы и просто хорошо на него влияешь.

Сао – хорошие люди, плохие такого ребенка и не смогли бы породить. И мне теперь нужно хотя бы ради них не ударить в грязь лицом и хорошо себе показать – моя репутация испорчена безвозвратно, но дом, приютивший меня, все еще за мои ошибки может пострадать.

Про Анабель я успела узнать только, что она сейчас переживает не лучшие времена – и потому часто поддается раздражению. Причина вовсе не во мне, но я прекрасная цель для раздражения. Насмешками меня зацепить сложно, пусть попробуют оружие помощнее.

Я явилась к ее покоям ранним утром. Возле двери стояли две демоницы в неприлично обтягивающих бедра кожаных штанах. Эти, вернее всего, не фрейлины, а что-то наподобие личной охраны. Но я учтиво представилась, прекрасно понимая, что даже на должности императорской стражи могут служить морт-шелле. Вошла в изящную гостиную, присела перед императрицей в реверансе и выпрямилась.

– Доброе утро, ваше величество!

Она рассматривала меня больше с интересом, чем со злостью. Но начала все же с неприятной интонации:

– Сударыня, для удобства я буду использовать имя. Айса, сегодня у нас зеленый день, почему ты явилась в розовом?

Я глянула на трех девушек за ее спиной, разодетых в разные оттенки зеленого, на самой императрице было платье цвета белой кости со множеством рюш. И откуда я могла об этом знать? Боги, как мелко она начала! Широко улыбнувшись и склонив голову, я предложила:

– Могу ли я отлучиться на час, чтобы переодеться в зеленое и больше не нарушать такую великолепную традицию?

– Нет, – она поморщилась. – Много работы. Ты обучена грамоте?

Еще мельче. Она начинает разочаровывать.

– Конечно, ваше величество.

– Тогда садись отвечать на письма. По случаю коронации мне прислали поздравления со всей империи – и каждому стоит выслать какую-то благодарность.

Эта спокойная и аккуратная работа была как раз по мне. Я села за указанный стол возле окна, подтянула поближе чернильницу, открыла один уже заполненный ответ, чтобы примерно определиться с одобренными формулировками, и приступила к делу. Отвлекала меня лишь одна из фрейлин, которая крутилась рядом. Мне нужно узнать их имена, но про представление будто позабыли.

Девушка все-таки отошла от меня и заговорила на древнем драконьем наречии очень тихо:

– У нее прекрасный почерк, ваше величество. Кажется, она получила хорошее образование.

– Интересно… – прошептала в ответ Анабель. – Вы думаете, Майер действительно полюбил ее? Дракон мог полюбить ничтожество? Такое ведь в самом деле редкость, хотя и случается.

– Почему бы нет? – ответила ей другая. – Она недурна собой и вряд ли глупа. Хоть милорд Сао и является наследником великого дома, но в конце концов решать ему: жениться по статусу или по любви. Император дал им разрешение, то есть не увидел никакого подвоха.

– Прошлый император, – поправила Анабель. – Интересно, а мой дорогой супруг то разрешение отменить может?

Я сделала ошибку – рука дрогнула. Беззаботно смяла лист, кинула в корзину под столешницей и взяла чистый. Но императрица успокоила дальнейшими рассуждениями:

– Хотя вряд ли у него сейчас есть время, чтобы заниматься такими мелочами. Да и с окраинскими демонами мы уже не договоримся – закончено время для компромиссов. Так зачем портить счастье Майера, раз уж он сам так решил? Не нам же выбирать, кого ему любить. Зато его дружба и преданность короне нужны. Не то время, когда разбрасываются друзьями из-за подобной ерунды.

– Вы очень мудры, ваше величество, – льстиво вставила третья. – И сострадательны к безродной девице и дорогому милорду Сао.

– Айса! – позвала императрица громко, заставив меня повернуться к ней. – Твоя осанка впечатляет, приятно смотреть!

Ну да, как будто дочь холодной княгини Имельской физически могла бы ссутулиться.

– Благодарю, ваше величество. Позвольте вопрос. Здесь, в письме из Первой Окраины, великая княгиня закончила ритуальной фразой на языке их предков – что-то наподобие заклинания на крепкое здоровье. Не будет ли уместно и в ответе добавить нечто подобное? Ей будет приятно.

– Добавь, коли можешь, – она растянула губы в прохладной понимающей улыбке. – Языкам, получается, обучена. То есть ты и драконье наречие прекрасно понимаешь? И слышала, о чем мы говорим?

Я улыбнулась ей точно так же – пусть сразу понимает, с кем имеет дело, а то мои будни грозят превратиться в полную скуку:

– Понимаю. Но вы говорили тихо – я расслышала далеко не все.

Вернулась к работе, забыв упомянуть о полученном тонком слухе. Зато меня обсуждать при мне же сразу всем резко расхотелось. Магистр Ин-Тар учил, что лучше не обнажать перед противником главное оружие, но каюсь, в этот раз я сдержаться не смогла – дело не в бахвальстве, а в правильной расстановке фигур на доске. Притвориться совсем слабой и бесхребетной перед ней было бы стратегически неправильно – уже к вечеру съедят живьем или затюкают.