– Ха-ха-ха. Ай да умничка. Надо ему косточку сахарную дать. Защитник вырос.

– А они поняли и заткнулись разом. Такое презрение от пса. Почти что по-человечески матом покрыл…

– И правильно сделал. Что делать будешь?

– Я сейчас на работу поеду. Оттуда позвоню. Продукты сама куплю.

Приехала на работу. А там… В общем, опять труп. Свеженький, молодой. Симпатичный. Они что, сговорились, что ли? Почему у остальных людей все нормально. И трупы за ними по городу не шастают? И под ногами у них не валяются? Почему мне такое везение постоянно? За что?

Точно, полоса черная пошла. Не иначе. Сначала с мужем разборки. Теперь в магазин придется в город ездить. Напоследок еще и труп перед дверями кафе. Главное, перед детским залом. Альбина Владимировна растеряна.

– Что делать будем, Иришка?

– Полицию вызывать, Альбина Владимировна. И ждать их приезда.

– Зал детский на сегодня закроем? И куда теперь всех детей?

– Нет. Зачем зал закрывать? Просто придется детей через общий зал пропускать. Пока менты кадавра не заберут и все свои следственные действия не проведут.

– С той стороны надо двери как-то затемнить.

– Чтоб труп никто не увидел? Сейчас сделаем. Главное, детей не напугать.

– Этих шалопаев навряд ли что-то испугать может.

Приехали полицейские быстро. Приступили к работе. Я рядом с ними стою и внимательно слушаю, что менты друг другу говорят. Они, не стесняясь, между собой все обсуждают. Эксперт следователю доложился. По всему выходит, что отравили нашего гостя чем-то. Точнее он потом скажет.

А в нашем районе уже ведь были два трупа у Киры во дворе. Наркотик новый появился? Кто и где его продает? А продают явно где-то здесь рядом. Недалеко от кафе.

Эти два трупа во дворе Кирюхи, что в детских деревянных домиках. Где они ночью это дерьмо смогли купить? Только рядом. А теперь новый жмурик в паре сотен метров от них. Этот тоже ночью купил и закинулся таблеточкой радости. Так обрадовался, что окочурился. Неужели мамы их не учили всякую бяку в рот не брать?

Что он у дверей нашего детского кафе делал? Лучшего места не нашел, чтоб отправиться в путешествие по другим мирам? Заглотнул пилюльку и решил за пирожными сходить? Сладкое любит? Или просто шел, куда ноги приведут. Ведь неизвестно, что ему там в глюках привиделось.

И главный вопрос. Где он наркоту купил? На наркомана парень не похож. Молодой. Одет прилично. Даже очень дорого. И чего я удивляюсь? Именно обеспеченных дилеры стараются подсадить на наркоту. У них деньги есть. С богатенького Буратино деньги долго тянуть можно. Гарантированный сбыт обеспечен на долгие годы…

– Интересно, он сам приперся сюда? Или его притащили? И когда? – бурчал себе под нос полицейский.

– Дворник убирать начинает с нашего кафе. Ему так удобней. Выходит, что в шесть утра трупа здесь не было. Иначе дворник, как положено, забил бы тревогу, – решила я встрять в его рассуждения.

– Или был? – задал он мне вопрос.

Ого, у нас уже диалог получается.

– Тогда почему дворник не вызвал полицию?

– Может, у него самого задница замарана. Или испугался.

– Ну да. Если дворник работает без регистрации, то ему проще сделать вид, что трупа не было. Пусть другие полицию вызывают, пусть их менты таскают в участок. А ему некогда глупостями заниматься. Ему работать надо, семью кормить, – продолжила я его мысль.

Одно хорошо. Никита в свое время, по моему настоянию, установил перед всеми входными дверями видеокамеры. Посмотрим и увидим, что снаружи творилось. Отличные камеры нам подогнал сын Веры Михайловны, нашей соседки. Безвозмездно, то есть даром. Их списали у него в офисе, но они были рабочими. Камеры незаметны для посетителей и отличную картинку выдают.

Просто внучка Веры Михайловны полюбила в наш кафе ходить. И ее здесь любят. Забавная барышня растет. Несколько раз она уходила из дома и приходила к нам. Заказывала пирожные и чай. Самостоятельная барышня в свои пять лет. Пока девчушка тут спокойно чаевничала, они всей семьей бегали по соседним дворам в поисках пропажи. Потом ей выговаривали. Но она опять бралась за старое. Тогда родственники сами предложили нам такой вариант обмена любезностями. Мы согласились. И нам выгодно, и им нервы не тратить. Да и ребенок под надзором камер.

А видео я сейчас буду ментам сватать, иначе они отсюда никогда не уберутся. Хорошо, что поварята догадались огородить с этого угла здание. Я объявление повесила, что вход в детское кафе с общего зала. Мол, здесь вход закрыт из-за того, что снег с крыши счищают.

– Извините. Но разве вам не интересно посмотреть запись с камеры?

– А здесь есть камеры? Мы все обошли. Нигде нет.

– У нас камеры на всех входах.

– Где? Здесь-то нет камеры.

– Есть. Просто она скрытая.

– Как скрытая? Где она?

– Не старайтесь. Не увидите. Специально камеры спрятали, чтоб хулиганы не разбили.

– Тогда пошли записи смотреть.

– У вас здесь все?

– Здесь все.

– Мы можем этот вход открывать? Труп же уже увезли.

– Открывайте. Черт с вами.

Это нормально? Черт с нами? Это он серьезно? Вот и помогай таким. Нет, чтоб спасибо сказать. Ему работу конкретно облегчают. Может, сейчас на видео увидят, кто этого парня сюда притащил. И практически дело будет раскрыто. А он вместо благодарности…

Посмотрели видео. Там видно, как этого парня привели двое. Вернее, не привели, а притащили. Но изображали, как будто он сам идет. Я свои сомнения высказала.

– Смотрите. Его тащат.

– С чего вы взяли?

– Вы на ступню посмотрите и сами все поймете.

– Что пойму?

– Вы повнимательней присмотритесь, – посоветовала ему я и увеличила изображение.

– Вот теперь мне видно. Да. Так на носочках, да с согнутыми ногами ходить трудно.

– Вот именно. Он же не балетный какой-то. Они его тащат. А ноги просто по снегу волочатся.

– Почему следа нет?

– Сейчас увидим, – сказала и промотала видео в скоростном режиме.

– Вот зараза хитрожопая…

– Согласна. Вам сказал, что трупа никакого не видел?

– Именно. Вот …! – приложил он дворника непечатным словом.

– Он мог и этих двоих видеть. И даже рассмотреть.

– Точно.

– И главное, они его могли видеть. Тогда они за ним придут.

– Может быть.

– А может, он их видел или даже знает, где они живут.

– Откуда? Он же дворник.

– Он здесь работает уже много лет. Он знает многих. И может вам помочь.

– Пока он молчит, он в опасности.

– А ребята серьезные и шутить не любят.

– Так, дворника закрываем и в оборот берем.

– А кто убитый? – полюбопытствовала я.

– С чего взяли, что он убит?

– А вы на одежду посмотрите. Очень дорогая одежда. Фирменная. Там одни носки семнадцать штук стоят. Не меньше.

– Сколько? – полицейские уставились на меня.

– Не верите?

– У меня вся одежда столько не стоит, сколько его носки, – пробубнил один из них.

– Не верите? А жаль. Тогда попросите вашего эксперта дать оценку одежды убиенного. Хотя бы навскидку. Думаю, итоговая цифра вас сильно удивит. Особенно ручные часы, которые почему-то не украли. Швейцарские. Если это и подделка, то очень качественная. Тоже не дешевая вещь. От оригинала не отличить. А если оригинал, то цена вообще зашкаливает.

– И сколько они, по-твоему, стоят?

– Учитывая, что они бэушные, несколько миллионов рублей, наверное.

– Обалдеть. Часы миллионы стоят. Часы по стоимости квартиры.

– Погодите. Вы еще больше обалдеете, когда его родственники заявятся. Те, кто его так любил, что ему такие часы покупал. Вот тогда вам очень весело жить станет… И смотрите, чтоб ваш свидетель дворник лыжи не намылил или ласты вдруг совершенно случайно не склеил.

Они на меня внимательно посмотрели. Поняли, что я не шучу, и разом ломанулись из офиса. Застряли в дверях, мешая друг другу выбраться. Получилась реальная Гидра трехглавая. Или все-таки Змей Горыныч? Пока ему головы богатыри не пообрубали. Наконец менты поняли, что мешают сами себе. Сориентировались и выбрались из дверного проема.