– Магнус знает, где нас искать? – чуть дрожавшим голосом, выдававшим ее волнение, спросила Изабелла.

При упоминании Маккея по лицу Лахлана прошла черная тень, и он резко отпустил ее. Белла покачнулась – после долгой скачки ноги были как ватные.

– Да, он нас найдет. И тогда будьте готовы ехать дальше.

Коротко кивнув, он отошел и занялся лошадьми.

Наблюдая за ним, Белла хмурилась, гадая, чем вызвана эта вспышка злости: ведь только что они разговаривали вполне дружески.

Она сняла сумку, притороченную к седлу, и пошла к озеру.

– Куда вы? – окрикнул он.

– Искупаться. – Он собирался возразить, но она перебила: – Не могу же я предстать перед новым королем Шотландии точно грязная нищенка.

Пират сощурил свои колдовские глаза.

– Будьте осторожны и постарайтесь не исчезать из виду.

Белла порадовалась, что уже повернулась к пирату спиной и он не видит, как она покраснела. Ей хотелось хорошенько вымыться и привести себя в порядок, но совсем ни к чему, чтобы он при этом на нее глазел.

Покончив с неотложными делами, Белла быстро оглянулась по сторонам, сняла одежду и, стиснув зубы, бросилась в ледяную воду озера. При помощи обмылка, что дал ей Маккей, она вымыла голову, а кусок ткани использовала как мочалку. От холода зубы начали выстукивать дробь.

– Графиня!

О господи! Только этого не хватало!

– Да, я здесь, – отозвалась Изабелла, в спешке промокая волосы полотенцем. – Дайте мне еще минуту!

Дрожа от холода, она протянула руку к сорочке, но прежде чем успела ее натянуть, кто-то схватил ее сзади.

Мимолетная мысль, что это Макруайри, исчезла, как только она почувствовала запах. Для разбойника Макруайри слишком уж чистоплотен. От него всегда приятно пахло: теплый запах кожаного акетона и легкий мужской аромат, – а от этого несло потом и прогорклым луком.

Господи, она попалась!

Кровь застыла в жилах. Беллу охватил ужас, каждый нерв кричал об опасности, и первым побуждением было бежать. Она попыталась закричать, вырваться, но негодяй зажал ей рот рукой и, обхватив другой за талию, поволок в чащу леса, прошептав на ухо:

– Не усугубляйте свое положение, миледи, оно и так хуже некуда. Графу не терпится с вами увидеться. – Он мерзко хохотнул. – Хотя, готов спорить, он не ожидает, что увидит все и сразу.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться, и она поняла, что не ошиблась, когда рука в перчатке скользнула вверх и сжала грудь. Белла по-настоящему запаниковала, стала вырываться, но это его, похоже, лишь распалило, и он еще сильнее стиснул грудь.

– Теперь понимаю, отчего твоему муженьку так не терпится тебя заполучить. Никогда не видел таких сисек! Не будь ты женой Бьюкена, я прямо сейчас бы тебя оседлал.

Внезапно у них за спиной раздался звук, который не спутаешь ни с чем: клацанье стали ее похититель тоже услышал.

– После того как мои люди разделаются с этим мятежником, можешь орать сколько хочешь.

Господи, Лахлан! Страх с неожиданной силой пронзил ей сердце.

Этого человека она никогда не выбрала бы себе в провожатые, но сама мысль, что в эту минуту он, возможно, сражается не на жизнь, а на смерть – или уже мертв, – была невыносима. Поразительно, но так.

Белла обмякла, будто боевой дух покинул ее. Нет, нельзя, чтобы похититель вернул ее мужу, она будет драться до последнего. Уловка удалась: он поверил, что она смирилась, да и в лесу внезапно стало тихо, и он ослабил хватку.

Возможность вскоре представилась, и Белла ее не упустила: что есть силы впилась зубами в грязную мясистую ладонь, ударила по ноге и вонзила локоть в самый центр увесистого живота. Хрюкнув, застигнутый врасплох похититель разжал руки: скорее от неожиданности, чем от боли, – и она нырнула в ближайшую прогалину между деревьями, понимая, что у нее всего несколько секунд прежде, чем он придет в себя.

– Ах ты, су…

Раздался тошнотворный звук – что-то хлюпнуло, – и он умолк, не договорив.

Белла улучила миг и бросила взгляд назад. Ее похититель пошатнулся, как огромный дуб, прежде чем рухнуть. Из горла его торчала рукоять кинжала.

Не успел он повалиться на землю, как из-за деревьев бесшумно вынырнул Макруайри, наклонился над умирающим, выдернул кинжал и хладнокровно и умело перерезал ему горло.

Его взгляд отыскал Беллу.

– Вы целы?

В его голосе было столько тревоги, что ей немедленно захотелось расплакаться, как плакала, будучи маленькой девочкой, и бежала за утешением к матери, когда что-нибудь случалось.

Не в силах вымолвить ни слова, Белла только кивнула.

– Опасности больше нет, так что можете выходить.

Ее буквально затопила радость, из глаз брызнули слезы. Пират бросил на нее один-единственный взгляд, когда она вышла из зарослей, и окаменел, а она совсем забыла, что не успела одеться. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, и она наконец сообразила, что показала ему всю себя. Только это вовсе ее не смутило: будь ее воля, она бросилась бы к нему, пусть это и глупо. Как же ей хотелось оказаться в надежном убежище его теплых рук, почувствовать себя в безопасности! Но выражение его глаз остановило Беллу.

Ей казалось, что уже знает, каков он в гневе, но она явно ошибалась. Побелевшие губы, сжатый в нитку рот, холодный колючий взгляд и глаза как два осколка зеленого льда, рука, сжимавшая рукоять кинжала, ужаснут кого угодно. Подобравшись каждым мускулом, Лахлан дрожал от ярости, а она не сводила взгляда с его челюсти, где зловеще перекатывались желваки, и тело ее сотрясала дрожь, но не гнева, а страха. Его холодная расчетливая ярость приводила ее в ужас. Уж лучше бы сыпал ругательствами – таким она его уже знала и не боялась.

Что с ним такое?

Белла отпрянула, но в два длинных шага он очутился рядом, схватил за локоть, и она оказалась прижатой к его твердой мускулистой груди. Помоги ей боже! Она ощущала каждый бугор, каждую плоскость, каждый тугой узел этой стены мышц. Ее сердце гулко стучало, и теперь уже не только от страха.

– Если вы хотели, чтобы вам помогли искупаться, нужно было просто попросить. Я же велел вам быть на виду. – Он начал ее трясти. – Зачем вы ушли? О чем думали?

Она открыла рот, ошеломленная его обвинением. К горлу подкатывали рыдания, глаза налились горячими слезами. Она не могла взять в толк, от чего он так злится. Ведет себя в точности как ее супруг: кричит, обвиняет, унижает.

– Мне нужно было вымыться. Я не думала…

– Вы вообще не думали! Черт, неужели не понимаете, что могло случиться? Вас могли убить!

Теперь он кричал, крик повис в плотном лесном воздухе и, кажется, заставил его опомниться. Он оттолкнул ее, словно его окатили кипятком.

Долгую минуту они стояли, в молчании пожирая друг друга глазами. Его грудь поднималась и опадала в такт неровному дыханию. Может, он и не заметил, но, к ее стыду, у нее отвердели соски, а груди налились мучительной тяжестью. Лахлан поморщился словно от боли, но быстро овладел собой, а когда заговорил, голос его опять звучал ровно и даже бесстрастно, безразлично. В нем не было страха. Впрочем, откуда ему взяться? Страх означал бы, что он тревожится за нее, но Лахлан Макруайри был не из тех, кто способен на подобные чувства.

– В следующий раз делайте, что вам говорят, и тогда неприятностей не будет.

Злые слезы щипали глаза. Как он смеет обвинять ее! Никуда она не уходила и не думала, что попадет в плен. Те мужчины, очевидно, сидели в засаде и ждали именно ее, так что, где бы она ни была, они бы все равно ее захватили.

– Возможно, следующего раза не случится, если вы будете лучше исполнять свои обязанности.

Не успев договорить, Белла пожалела о своих словах: она к нему несправедлива! Впрочем, как и он к ней: накричал в гневе. Его задачей было защищать, а не прочесывать местность в поисках врагов. На разведку послали Маккея; они думали, что их станут преследовать, и не ждали опасности впереди, уже близ Скуна.

Он приподнял бровь. Кажется, ее замечание произвело впечатление, но вовсе не разозлило его.