Разумеется, один из высших чиновников Тайной канцелярии не мог нынче отдать никакого приказа… если только Алонсо Эччеверия не умел общаться с душами мертвецов. Но подобное предложение Фидель благоразумно отбросил.

Всё понятно: Алонсо, кем бы они в действительности ни был, просто не узнал о смерти Ибарро так скоро. Тайная канцелярия — не та организация, о жизни которой говорят на любой площади. Этот человек оперировал устаревшими сведениями, чем окончательно выдал себя.

Кем он мог являться на самом деле?

Возможно, тремонским шпионом, и тогда это как-то связано с недавними событиями. Или любым другим врагом Балеарии: возможно, даже внутренним, а не внешним. Вероятно, Алонсо и правда выслеживал некоего Фадрике де Орхеса из Первого секретариата. Наверняка Фадрике — человек, работающий с бумагами, а потому представляющий для врагов королевства немалый интерес. Но не несущий при том опасности при встрече. Кабинетная, как говорится, крыса.

Но каковы бы ни были причины ошибки, вместо конторского работника самозванцы столкнулись с Фиделем.

А Фидель работал отнюдь не с документами.

Если честно, самозванец повёл себя самонадеянно. Те же наглость с глупостью, каковые Фидель обнаружил недавно в тремонском эмиссаре, пытавшемся завербовать лимландского художника. Эти люди решили изобразить служащих Тайной канцелярии, зная о ней слишком мало.

— Хорошо, сеньор Эччеверия. Давайте поговорим. Один момент.

А ведь неплохой был вечер! И женщина эта, пусть продажная — но до чего хороша… Как здорово было бы провести ночь с ней!

Не судьба. Теперь уж — как сложится.

Фидель отворил дверь кареты, поставил ногу на подножку. Алонсо шагнул назад, позволяя ему выйти — и, высунувшись наружу, тайных дел мастер смог увидеть хотя бы что-то. Ещё двое людей рядом, всадник позади — и, судя по расположению незнакомцев, всего их было довольно много. До десяти человек. Фидель расставлял бы людей так, имея именно десяток.

Нога будто случайно соскользнула с кованой подножки — но, конечно же, это было осмысленное движение. Падая под ноги Алонсо, Фидель успел выхватить кинжал — и не промахнулся. Он был очень опытен в своём деле. Точно почувствовал, под какое ребро и под каким углом вошла сталь: это смертельный удар.

Увы, при падении оружие вывернулось из руки. Неприятно, но не смертельно.

Едва коснувшись мостовой, Фидель ловко перекатился под карету — спустя мгновение уже вскочил на ноги с другой стороны. Трезвым он двигался бы быстрее, но и теперь хватило сноровки, чтобы опередить всех.

Почти всех: следивший за ним всадник оказался непрост. Он уже направил на Фиделя пистолет. Наверное, не собирался убивать, а целился в руку или ногу, ведь раненый ещё может говорить.

Положение вынуждало рассчитывать лишь на милость свыше. И…

Выходит, недаром Фидель с утра ходил в церковь? На пороховой полке полыхнуло, но из дула огонь не вырвался. Осечка. Такое случается. Второго шанса всаднику не представилось: Фидель нырнул под коня, что небольшой рост позволил сделать легко, выскочил с другой стороны. И пронзил противника эспадой — снизу вверх, насквозь.

Идеально было бы тут же вскочить на освободившуюся лошадь, но настолько Фиделю всё же не повезло. Может, он и приглянулся нынче Благостной Деве, но не так же сильно, право слово! Ещё несколько противников — положим, тремонцев, тоже оказались достаточно проворными.

Пришлось отскочить назад. Четверо! Плохие новости, учитывая, что кинжала в левой руке не было.

Один клинок едва не дотянулся до тела Фиделя, но промах на палец — это всё равно промах. Другой удар тайных дел мастер успел отразить эспадой. С трудом, без всякого изящества — но коряво взятая защита остаётся взятой защитой. Не на уроке фехтования дело! Чистоту приёмов тут никто не оценит. Кто останется жив — тот и мастер своего ремесла.

Уходя в сторону, Фидель сорвал с плеч плащ, широко взмахнул им — и сумел запутать оружие врага. Тот освободил меч, но слишком поздно: от удара это тремонца спасти не могло. Остриё клинка влетело ему под кадык.

Теперь появился шанс сбежать. От широкого рубящего удара Фидель не уклонился полностью: спину обожгло болью, однако рана не показалась серьёзной. Он метнулся в одну сторону, но мгновенно сместился в другую, едва противники среагировали. Так Фидель выиграл ещё одно мгновение.

И за это мгновение успел перемахнуть через ограду канала.

Канал под вечер плотно заставили лодками: Фидель не сомневался, что упадёт на палубу. Так и вышло. Пара прыжков — с одной пришвартованной гондолы на другую, и тут пришло время собрать все силы. Предстояло сигануть далеко: к лодке у противоположной набережной.

Прыжок вышел похуже, чем хотелось бы. Фидель сумел только уцепиться руками за борт, а почти всё тело ушло в воду. Но главное — он не потерял эспаду, так что манёвр счёл успешным. Теперь осталось подтянуться, перелезть на соседнюю лодку, а уж с неё выбраться на берег.

Враги не рискнули повторить акробатические упражнения Фиделя. Им предстояло бежать до того самого моста, которого так и не достигла карета балеарца. Хорошая фора, однако её ещё нужно суметь использовать.

Бежать к дому, конечно, никак нельзя. Фиделя вполне могли поджидать там, да и в любом случае — после такого происшествия не стоило показываться на прежнем месте уже никогда. Фидель, к счастью, не хранил в убогой комнатке ничего ценного.

У тайных дел мастера вообще не имелось ценного имущества. А единственный предмет, имевший большое значение, находился нынче при нём.

Скрываться стоило в другом месте, специально для таких случаев предназначенном. Но сначала надо оторваться и запутать след. А эта задача не обещала оказаться простой: Фидель спиной чувствовал, что враги не отстают.

Раздался выстрел, пуля свистнула совсем рядом. Недавно Фидель радовался, что добрые жители столицы плевать хотели на стрельбу, а теперь сожалел о том. Но всё же решил бежать именно к центру: туда, где многолюдно и часто курсируют патрули.

Перед горбатым мостом он едва не попал под копыта лошадей, тянущих дорогую повозку. Потому потерял время, непозволительно много времени. Самый быстроногий преследователь был уже слишком близко.

Прозвучал ещё один выстрел, испугавший коней и милую старушку, случайно оказавшуюся рядом. Пуля пролетела далеко, зато очень вовремя: когда Фидель почти добрался до высокого красного здания на перекрёстке.

Он изобразил, будто ранен, и завалился за угол дома.

Самый прыткий из тремонцев выдавал себя тяжёлым дыханием, так что к его появлению Фидель был готов. Он взялся за эспаду и второй рукой — положив её на клинок, и встретил врага подобием удара копьём. Из рук преследователя выпал пистолет, но Фидель не подобрал его. Даже если оружие заряжено, оно запросто может не выстрелить после падения.

Фидель вообще относился к пороховому оружию скептически. Рука осечек не даёт, да и промахнуться ею труднее. Пуля — дура.

— Ублюдок… — прохрипел тремонец.

Это слово на обоих языках звучало одинаково.

— Ещё какой!

Фидель похлопал раненого по плечу, за затем воткнул эспаду ему в глаз.

Послышался стук копыт. Конь скакал галопом. Точно не случайный всадник, а конных патрулей в этом районе не бывает. Тайных дел мастер, убегая по знакомой торговой улице, позволил почти догнать себя — и резко свернул в переулок буквально из-под копыт. Лошадь пролетела мимо, а Фидель лихо перемахнул через чью-то ограду. Пересёк внутренний двор приличного дома: пришлось сбить с ног местного слугу, который пытался помешать.

Добежав до следующего перекрёстка, тайных дел мастер остановился и убрал окровавленную эспаду в ножны. Выхватить недолго, а вот внимание ни к чему: здесь уже хватало зевак, несмотря на поздний час. Фидель дышал довольно ровно. Он остановился не потому, что устал: пытался предугадать, откуда приближаются разыскивающие его люди. Лучший способ уйти от погони — это поймать момент, когда можно проскочить между преследователями в обратном направлении, навстречу. Тогда им останется лишь гоняться за собственным хвостом, как безумной собаке.