Этот усмехнулся.

— Я думал вы бета. Ну, из-за запаха.

Лари фыркнул, улыбнулся Даниэлю и прошел внутрь

Даниэль осмотрел весь дом. Сделал что-то невероятное с Робертом. Кажется, пробудил у того каменную душу. Теперь сидел рядом с Лукасом на диване. Лари стоял у стены. Роберт только что вышел из комнаты.

Прошло уже два часа с того времени, как они приехали. Лукас сильно долго пил водичку.

— У тебя деньги есть? — спросил он.

— Есть.

— Вещи его я в сумке привез. Твоему отцу телефон свой написал. Если что случится, сразу звони.

Лари кивнул, шаркая босой ногой по полу.

Лукас усадил Дани себе на колени, погладил по голове, растрепав пушистые волосы.

— Будешь себя хорошо вести?

— Буду. — С готовностью пообещал ребенок.

Лари не мигая смотрел на них. Лукас повернулся к нему. Посмотрел другим взглядом, не таким, с каким обычно гладят по голове.

— И ты себя, пожалуйста, веди на этот раз хорошо. — Лукас встал и подошел ближе, нависнув на Лари. — Или хотя бы не попадайся больше.

Лари терпел несколько секунд этот насмешливый взгляд, а потом отвесил Лукасу звонкую пощечину, точно такую же, как и Лукас тогда ему.

— Один-один. — Выговорил Лари.

***

Свет в комнату падал из приоткрытой двери, создавая полумрак. Отец еще не собирался ложиться. Смотрел какой-то длинный фильм по телевизору.

Лари лежал на своей кровати ближе к краю. Рядом сидел Даниэль, сейчас замотанный в одеяло с головы до ног. Мокрые после мытья волосы все еще висели тонкими прилизанными прядками.

— А где ты работаешь? — спросил мальчик, снова подбираясь к Лари и усаживаясь рядом.

— Нигде пока. — Ответил Лари. Как-то необычно было общаться с ребенком. Он все боялся, что Даниэль не поймет его слова. — Я пока отдыхаю.

— А у нас отец работает хорошо. И говорит, что на всех денег хватит, потому что мы богатые. А папа не хочет, чтобы отец один работал и тоже хочет работать, а отцу это не нравится.

Лари повернулся на бок, чтобы лучше видеть Даниэля. Кажется, он сейчас залезет во все тайны этой семейки.

— Папа, наверное, не хочет, чтобы отец один так много работал. — Предположил он.

— Нет. — Даниэль качнул головой. — Папа говорит, что ему скучно.

Даниэль заерзал, разворачивая одело, чтобы высунуть хотя бы руки. Лари, почти не дыша, смотрел на него.

— Иди ко мне. — Попросил он тихо и приподнял руку. Даниэль уже без страха подполз к Лари и лег тому под бок. Лари обнял мальчика рукой и притянул к себе. Потрогал пальцами влажные волосы.

Даниэль притих. Лари продолжил гладить его по голове. На улице вдалеке громко лаяла чья-то собака. Отец сделал звук потише. Потом Лари почувствовал, что происходит что-то не то. Даниэль вел себя как-то не так.

Лари попытался всмотреться в него, но Дани лицом уткнулся ему грудь, и ничего не было видно.

Потом Даниэль всхлипнул. Лари испуганно отпустил мальчика.

— Дани, — прошептал он, — ты чего?

Тот тихо плакал. Скорее поскуливал, как та противная собачка, когда Лари отпинывал ее ногой от себя.

Лари усадил Дани на кровати и сам сел рядом. Стер с лица мелкие слезы. Было страшно. Может, он его чем-то обидел или задел. Или нельзя было так резко его звать к себе. Может, еще боится.

— Дани, что случилось. — Почти взмолился Лари, снова проводя тому по лицу пальцем, но, пока не смея его еще как-то трогать. — Дани.

— Мне папу жалко. — Пробормотал ребенок, немного сбиваясь на тяжелом дыхании. — Ему обидно, что я попросился к тебе. Он…он плакал, когда с отцом разговаривал.

Дани опять всхлипнул. Лари посмел снова его обнять.

— Тише, он просто тебя любит сильно и боится, что ты один поехал.

— Нет. Он думает, что я его разлюбил, а я его тоже люблю.

Лари начал раскачиваться, покачивая и Даниэля вместе с собой. В доме послышались шаги Роберта, и Лари чуть ли не взмолился, чтобы он сейчас сюда не вошел.

— Дани, давай мы завтра обратно поедем, хочешь. Я тебя к папе отвезу. — Лари шептал мальчику в макушку. — Поедем домой, только не плачь.

Дани опять качнул головой.

— Тогда ты обидишься на меня.

— Я не обижусь, Дани. Ты только не плачь.

— Нет. — Снова повторил мальчик, кажется свое любимое слово. — Отец говорил, что тебе обидно. Он папе сказал, что ты меня любишь и поэтому я тоже должен с тобой быть, а папа тогда заплакал. Я слышал. — Снова всхлип, но уже тише. — Папа теперь думает, что я тебя больше люблю, а я и его люблю.

— Дани, я тебя домой отвезу. Я не обижусь.

Даниэль больше ничего не сказал. Лари снова начал гладить его по голове, продолжая медленно раскачиваться. В комнату все-таки заглянул отец. Увидел эту композицию и уже хотел что-то спросить.

— Уйди. — Попросил Лари.

Роберт вышел. Даниэль уже не плакал.

— Ложись спать, — Лари тихонько отпустил его. — Бери одеяло.

Уложил Даниэля на большую пуховую подушку и накрыл одеялом.

— Я на качелях хотел покачаться. — Прошептал ему мальчик. — У нас в соседнем дворе качели раньше были, а потом их увезли, и качаться негде. Давай сначала покачаемся, а потом домой поедем.

— Хорошо. — Лари расправил немного спутавшееся одеяло. — Я выйду на минутку, ты не боишься?

— Нет. Лари, а я качаться не умею. Ты меня покачаешь?

— Покачаю.

Лари слез с широкой кровати. Нашел в темноте свой телефон.

— Лари, — снова позвал его Даниэль, — а ты, правда, не обидишься?

— Нет, конечно. Спи, я сейчас.

— Почему мы не можем жить все вместе? — бормотал мальчик. — Отец говорит, что так нельзя, но у нас же есть для тебя комната.

Лари вышел за дверь. Было уже поздно. Отец уже ушел в свою комнату. Лари сел на кухне, нашел в ворохе бумаг на подоконнике нужный номер и набрал его.

Лукас мог уже спать, но Лари было как-то наплевать. Трубку долго не брали, но все-таки ответили.

— Что случилось? — спросил Лукас немного нервно.

— Нытик твой случился.

— Что?

— Дани плачет, потому что, видите ли, папа его разлюбит, потому что он ко мне попросился.

Сначала Лукас молчал. Послышался какой-то шум.

— Что ты ему сделал? — спросил Лукас. — Он не плачет просто так.

— Ничто я ему не делал. — У Лари снова внутри закипало что-то похожее на гнев. — Просто скажи своему Стенли, чтобы поменьше ныл. — Потом опустил голову, заставляя себя успокоиться, и глубоко вздохнул. — Он домой хочет. Я его привезу завтра.

— Уже?

Лари не стал отвечать. Отключил телефон и уставился на темнеющие за окном ветви лиственницы.

Утром все внешне шло хорошо. Вот только у Лари все валилось из рук. Он сделал себе слишком крепкий кофе, теперь давился им, потому что переделывать не хотелось. Роберт учил Даниэля правильно есть бутерброды. Потом сидел и посмеивался над озадаченным лицом ребенка.

Зазвонил телефон. Лари даже на номер не глянул. Кроме них ему никто больше не мог позвонить.

— Ну? — спросил он вместо приветствия.

Ожидал, что будет Лукас, но вместо него ответил голос Стенли. Вполне спокойный, но тихий. И ему не очень радостно было этим утром.

— Можно мне с Дани поговорить? — попросил он у Лари.

— Зачем? — Лари посмотрел на ребенка, который обкусывал корочку у хлеба.

— Я его успокою.

— Поплачешься опять?

— Нет. Дай мне с ним поговорить.

Это уже было сказано жестче. Почти приказ.

— Дани, — Лари протянул ему телефон. — Папа звонит.

Даниэль быстрым проворным движением забрал телефон. Обращаться он с ним умел. Прижал к уху, держа двумя руками.

Лари снова прикрыл глаза, слушая только звонкие «да» и «нет» Даниэля и широкое дыхание отца. Было очень погано на душе. Разговаривали они долговато. Говорил в основном Стенли. Даниэль помалкивал, но внимательно слушал.

Потом осторожно, как хрустальный, отдал телефон Лари.

— Он останется. — Сказал ему голос Стенли из трубки. — Я не знал, что он так думает.

Связь Стенли разорвал первым. Настроение у Лари немного посветлело. Да и Даниэль улыбался.