В основном это была его старая одежда. Лари даже был рад, что за эти годы не похудел и не потолстел. Одежда была вся почти что новая. Ее можно было носить. Было плохо одно: она подходила больше к походам по бутикам и ресторанам. А по дому приходилось ходить в старой отцовой рубашке да школьных джинсах.

Собачонка в очередной раз подбежала к нему и почти что залезла в таз. Лари громко на нее прикрикнул, и она унеслась за угол.

На шее поблескивала тонкая серебряная цепочка. Ее Лари тоже нашел в той сумке. А так же пару кулончиков — один от Лукаса, а другой от Дейва. Цепочки, тонкий браслет. Все осталось лежать в сумке. А эта цепочка была его собственная. Отец подарил еще на десять лет.

Веревка подозрительно быстро заканчивалась, а вещей было еще много. Лари задумчиво замер, краем глаза высматривая маленькую собачку. Она, кажется, решила все-таки оставить его в покое.

Около калитки, точно в дверь, постучали. Лари вздрогнул, немного испугавшись. Люди. Это было тревожно, но он боялся местных людей. Он знал почти всех, кто жили в этом городке. Этого не знал. Весь такой черный — волосы, глаза. Еще усов закрученных не хватало для полноты картины. В грязной, измазанной землей одежде.

— Что надо? — Лари расправил в руках влажную простую белую рубашку.

Этот смотрел на него с подозрительным прищуром.

— Роберт дома? — наконец спросил.

— Нет.

Отец уже второй день с утра смывался куда-то, а приходил только под вечер. С запахом. Лари было плевать.

— А где он? У Йоши?

— Понятия не имею.

Этот тип не уходил. Уж лучше противная собачка, чем этот грязно-черный абориген. Лари глянул в тазик. Собственно, одежды было не так много. Можно было постараться все уместить.

Скрипнула калитка. Лари снова резко повернулся. Этот тип зашел в ограду, подошел к крыльцу. Лари это немного возмутило, но возмущаться он не спешил.

— Ты это, удочки ему отдай. — Тип поставил на землю рядом со ступеньками черный пакет, из которого выглядывали две сложенные удочки. — Скажи, что Ян занес.

Лари кивнул. Старался не дышать сильно. Потому что альфа. Потому что что-то на них вообще смотреть не хотелось. И еще частое дыхание могли принять за заинтересованность.

Этот ждал что-то кроме кивка.

— Скажу. — Ответил Лари. — До свидания.

Этот кивнул и ушел, снова скрипнув калиткой.

Отец вернулся, когда на улице было уже темно. Спать идти еще не хотелось, но и заняться было нечем. Роберт пришел только час назад и тут же взялся возиться с этими удочками. Сидел в кухне на табурете и перематывал одну из них синей изолентой.

Лари устроился рядом. Со скуки он снова решил нагреть себе чая. Достав банку с так полюбившимся ему вареньем.

— А ты где был? — спросил он, чтобы развеять тишину.

— Да так…

— У Йоши какого-то? — Лари отхлебнул горячий чай, обжог немного язык.

— Да.

— А это кто?

Отец разговаривать не хотел, но Лари уже надоело весь день молчать.

— Друг.

— И вы с ним спите?

— Тебе по губам что ли дать? — Отец поднял на него злой взгляд. Лари, не так далеко ушедший от юности, все еще боялся этого взгляда. Поэтому замолчал. Уставился в темноту за окном, продолжая прихлебывать горячий чай. Было тихо. Тишину только нарушал работающий телевизор из соседней комнаты.

— А Лукас к тебе Дани не привозил? — через пять минут спросил он.

— Нет.

— Хочешь, покажу его.

Отец сделал какой-то жест головой. Непонятный. Казалось, он был больше занят своими удочками. По крайней мере, он не спрашивал больше за эти дни о Дани. Совсем не спрашивал.

Лари ушел в свою комнату. Там, в своей старой тумбочке, где раньше лежали школьные учебники, он нашел две фотографии. Прихватил и рисунки. Принес обратно отцу. Почему-то сильно хотелось показать ему Даниэля.

Роберт отложил удочки. Лари отдал ему фотографии с рисунками и сел на свое место. Притих. Снова слышен был только тихий гомон голосов в телевизоре.

Роберт долго рассматривал эти две фотографии. Потом и рисунки.

— Похож. — Сказал он. — И когда ты его заберешь?

Отец отодвинул фотографии и снова занялся своими удочками. Лари забрался на стул с ногами, притягивая бумажки к себе.

— Попробую на неделе в город съездить. — Ответил он.

На следующий день Роберт никуда не ушел. Потеплело. Началось уже настоящее лето. Лари нашел среди своих старых вещей джинсовые шорты, которые стоили как вся зарплата отца. Теперь он в этих шортиках сидел под лиственницей перед клумбой и пытался ровно высадить цветы.

Опять прибежала эта собачка. Роберт кинул ей замороженную рыбу, которую, видимо, выловил из местного озера. Собачка уже не мешала. С ней даже было веселей.

День был оживленным. Мимо то и дело проходили люди. Некоторые вовсю глазели на Лари. Он решил сильно об этом не печалиться.

— Знакомые все люди.

Лари сравнял землю на клумбе. Посмотрел в сторону забора. Медленно поднялся с колен. Человек в форме полицейского стоял, облокотившись о крепкий несущий столб. Лари сразу подумал, что это по его душу и пошатнулся от страха, но потом разглядел эти черные до безобразия волосы.

Стал уверенней.

— Что, отца позвать? — спросил он, обтряхивая грязные руки.

— Если можно.

Лари молча зашел в дом, нашел отца, который лежал на диване с газетой. Тот вышел во двор, а Лари встал около окна. Пугало то, что в последнее время он стал каким-то шуганным. А это совсем не дело.

Он поставил локти на подоконник и устроил на них голову. Интересно, а этот Ян знает о Лари или нет. Хотя, какая ему разница.

Отец распахнул перед тем калитку, позвал внутрь.

Лари хотел уже снова вернуться к своей клумбе, как замер, уставившись через стекло на улицу. На дороге подозрительно мелькнул блеск роскошной машины.

Лари мог ошибиться, но вероятность была большая. Совсем как у Лукаса машина.

Лари кинулся на улицу. На крыльце сбил с ног собачку. Черная машина подъехала прямо к их ограде. Это точно был Лукас. Главное, чтобы с Даниэлем. Роберт и черный альфа замерли около крыльца, но потом скрылись в доме.

Лари, даже не обувшись, быстрым шагом пошел к калитке. Из машины уже вышел Лукас, и теперь Лари ясно видел, что тот не один. С заднего сидения, самостоятельно распахнув дверь, спрыгнул Даниэль. Такой весь чистенький, причесанный, красивый.

Лари еще раз вытер свои руки об шорты. Уже сильнее, чтобы совсем стряхнуть с них землю. Калитка уже была открыта. Он кинулся к Даниэлю. Уже не забивая голову никакими мыслями, поднял мальчика на руки. Даниэль молчал, как бы пытаясь понять, нравится ему на руках у Лари или нет.

Лукас был напряжен. Лари прижал Даниэля к себе, чувствуя, как маленькие ручки обхватывают его за шею.

— Это я в гости отпросился. — Шепнули Лари на самое ухо.

Лукас уже обошел машину и встал рядом.

— На несколько дней, понял?

— Да. Зайдешь?

— Пить хочу, а то жарко.

Это можно было принять за согласие. Лари освободил проход.

— Проходи.

Он все еще с Даниэлем на руках прошел вслед за Лукасом. Даниэль вертел головой во все стороны.

— Ты здесь живешь? — спросил он.

— Здесь. — Лари улыбнулся ему, чувствуя, что счастливей еще никогда в жизни не был.

— Один?

— С отцом. Я тебя сейчас с ним познакомлю.

Даниэль сделал задумчивое лицо, теперь осматривая крылечко и несколько кирпичей над входной дверью, которые Лари еще лет десять назад раскрасил в разноцветные краски.

— Знакомь. — Разрешил ему Даниэль.

Лукас уже зашел в дом.

— Здравствуйте. — Послышался его звучный голос. Отец ему ответил, завязался разговор. Лари все еще стоял на улице, переговариваясь с Даниэлем.

Из дома вышел Ян в своей страшной форме.

— А это кто? — тут же спросил Даниэль.

— В гости к нам пришел. — Ответил Лари.

Ян задержался.

— Это чей ребенок? — спросил он, спускаясь со ступенек. Лари наоборот, поднимался.

— Мой. И какое вам дело?