Фрэнк сжал губы, скрипнув зубами. Все были пока что живы. Только отец теперь не сидел в кресле, а стоял на коленях, опустив вниз голову.

Снова от боли всё взорвалось перед глазами. Фрэнк зашипел, но удержал сознание. Кто—то пнул пистолет, который он уронил и теперь тот лежал у него под боком.

Фрэнк с трудом сел. Взгляд мазнул по фигуре Сэма, который теперь совсем слился со стеной, растеряв всю свою решимость. Теперь Фрэнк его ещё больше ненавидел. Он бы его и пристрелил не задумываясь.

— Ну? — прозвучал недовольный голос, — продолжать спектакль будем? А, Фрэнки?

Фрэнк перевёл взгляд на главного. Может, и вправду упасть на пол и ждать, пока его не пристрелят? Он тяжело дышал, пытаясь хоть как—то соображать, но даже с мыслями собраться не получалось. Вокруг происходил какой—то ужас. Это одно он и понимал. Нога болела ужасно, было страшно.

Фрэнк снова поднял голову, так как боялся долго не видеть того, что происходит. Ему всегда нужно было контролировать процесс. Даже если он никак и не сможет на него повлиять. Он с каким—то внутренним удовлетворением отметил, что этот страшный Миллс уже не держится так раскованно, как до выстрела. Пуля застряла в одной из небольших чёрно—белых фотографий, который украшали стену. Почти у мужчины за спиной.

Миллс проследил за взглядом Фрэнка.

— Я оценил твою меткость. Ты не промахнёшься.

— Нет! — чётко выговорил Фрэнк. Этот человек вообще понимает, чего он просит?

— Выбирай: или один труп, или четыре. — Пропел Миллс. — Мне бы выбор был ясен.

Фрэнк беспомощно оглянулся. Один человек стоял около матери и держал её под прицелом, во Фрэнка тоже целились почти что в упор, и у отца на затылке поблёскивало дуло.

Фрэнк протянул руку и взял пистолет. Просто, чтобы был ближе. Вся эта обстановка сводила с ума. В голове всё кружилась. Боль в ноге всё разрасталась, грозя потерей сознания.

Он ещё раз глянул на мать. Она на него не смотрела. Она вообще никуда не смотрела, а опустила голову и тихо всхлипывала. И, чёрт, за неё больше всего было страшно. Это она, не отец, растила Фрэнка всю жизнь. Но не мог же он сделать то, о чём его просил этот псих.

Но этот псих её убьёт.

Фрэнк встал. Теперь на этой сцене он был главным действующим лицом. Стоял почти на одной ноге, пошатываясь и про себя поскуливая. Кровь текла вниз, пропитывая штанину и от неё было странно тепло и противно. Фрэнк всем своим нутром ощущал, как внутри небольшая пуля трётся об кость.

Он снова хотел выстрелить в Миллса и хотел попасть.

— Три… — начал говорить он медленно.

Вот сейчас Фрэнк попробует его пристрелить и тогда они точно всей семьёй окажутся трупами.

— Два… — Протянулся почти шёпот. — Один…

Всё вокруг замерло. Мир переклинило. Что—то треснуло, что—то разбилось. Фрэнка качнуло, но уже не от боли. Что—то поселилось у него внутри, что давало новые мысли и новые чувства.

Фрэнк резко вскинул руку и выстрелил отцу в голову, не оставляя шансов на жизнь.

Мать завизжала нечеловеческим голосом, но ещё один выстрел прекратил этот визг. Фрэнк отбросил пистолет в сторону, как ядовитую змею. Подлетел к ней, упал на колени, прокусив до крови губу от боли. Она лежала на полу. Он приподнял её лицо. На виске красовалась аккуратная точечка от выстрела.

— Мам, мам… — зашептал он, легко тряся её, чтобы она очнулась. Только руки оказались в крови.

========== Глава 10 ==========

— Трогательно. — Выкрик вклинился в замутнённое сознание. — Ты ещё жив? — Высокий девичий голос. Фрэнк вслушивался, пытался отдышаться. Глаза зажмурены и открывать их страшно. Он всё ещё видел свой бывший дом, хотя тот и растворился в темноте.

— Трогательно — Повторил всё тот же голос Айзека. — Но я немного подредактировал твой спектакль. Надеюсь ты не против, а? Ведь глянь, мальчик интересный попался, а ты такой кусок его жизни пропустила.

— Я нашла самое важное. — Спокойно заверила девочка.

— Для тебя, может, и важное. Чёрт, вы никогда не задумывались о том, что если он выжил, то значит ему нужно жить.

— Он не должен был. — Снова спокойный голос разрезал крик.

— Эти ваши вычисления. — Айзек засмеялся. — Случай не вычислишь.

Бессмысленные слова посреди разрухи в душе.

Фрэнк открыл глаза, сглотнув накопившуюся во рту слюну. Ужасно пахло кровью. А ещё Безил сидел рядом, но теперь был каким—то другим. Его даже не беспокоил тот факт, что в метре от него стоит чудовище. Он как окаменел.

— Бези, — слабо позвал Фрэнк, поведя плечом и тем самым стряхнув его руку.

Тот очнулся.

— Что…было…

— Ты видел? — всё ещё с какой—то надеждой прошептал Фрэнк.

Безил кивнул, отмерев и поворачивая лицо к Фрэнку.

— Это правда?

— Потом, Бези, — пробормотал Фрэнк, повернулся на полу лицом к Мари. — Эй! Может ты и права, но сейчас мне как—то немного наплевать на то, что обо мне думают. — Поднялась пыль, Фрэнк прищурил глаза. — Потом подумаю, время будет.

Он кашлянул.

— Потом? — засмеялась девочка, перестав спорить с Айзеком. — Боюсь время заканчивается. Но, знаешь, я тебе верю. — Она повела головой. — Твоя жизнь для тебя важней, чем твоя честь.

Она отвернулась от Айзека и прямо по стеклу подошла к Фрэнку. Голой ногой она задела его за подбородок. Фрэнк приподнял голову. Сцилла улыбалась. Воздух вокруг запульсировал, превращаясь в непонятную кашу. Фрэнк начал задыхаться, почувствовал, как живое тепло Безила отдаляется от него.

Фрэнк снова дёрнулся, пытаясь встать.

— Ты боишься меня? — спросил он.

— Боюсь. — Девочка поджала губы. — Даже отрицать не буду. Я на слабочков не охочусь.

— Почему?

— Смысла нет.

Девочка счастливо улыбнулась, сверкнула своими нечеловеческими глазами. Фрэнк напряг зрение, всматриваясь сквозь мутный туман. Безил у Сциллы за спиной поднялся на ноги, Айзек что—то ему говорил, всё ещё держась рукой за свой бок и еле стоя на ногах.

У Фрэнка заболела голова.

Безил сделала один шаг в сторону Сциллы, но девочка легко повела рукой, и Безил как подкошенный рухнул на пол.

— Не лезь! — процедила она сквозь зубы. — Никуда не лезь, я не трогаю посторонних, я трогаю только то, что мне надо.

Фрэнк смотрел на Безила, который пытался встать. Фрэнк понимал, как тому сейчас больно. Голова уже не болела, а раскалывалась на мелкие кусочки из—за острого огня, который пылал где—то внутри.

— Неужели не хочешь расслабиться. Он всё равно больше не будет относиться к тебе по—прежнему, он теперь не будет так воспринимать тебя, как раньше. Не будет больше образа невинной жертвы и чистого мальчика. Он будет тебя презирать. Всю жизнь будет. Даже если и не будет показывать этого. — Девочка говорила вкрадчиво и громко. Даже Безил замер, вслушиваясь в её слова. — И, скорее всего, он просто тебя бросит одного. Ты грязный Фрэнк, ты ужасно грязный и это даёт мне право охоты на тебя.

— Ага, — встрял Айзек, — а если он сейчас сдохнет, то все его мигом полюбят.

— Смерть даёт искупление.

— Смерть даёт хладную тушку.

Девочка снова повела рукой. Айзек отлетел к стене, впечатавшись в неё. Вслед за Айзеком в стену полетели осколки стекла. Большинство разбились рядом с ним, но некоторые вошли в тело. Айзек заорал от боли, как—то уж слишком медленно сполз на пол. Рядом закапала кровь.

Фрэнк отвёл взгляд. Внутри закололо. Впервые возникла вполне серьёзная мысль: «А не умереть ли?»

И тут он нашёл взглядом Безила. Тот выглядел совсем потерянно. В глазах был страх, но попытался улыбнуться Фрэнку. Вышло криво и ненатурально, но… Я в тебя верю. Смерть всегда может подождать.

— Джули не умерла? — громко спросил Фрэнк, пытаясь подавить хрип и боль. — Джули была тобой и поэтому не умерла. Ты меня обманула.

— Но ты же слышал, что люди нашли труп.

— Вы редко убиваете свои тела. Редко. Значит, иногда убиваете.

Силуэт девочки стал неясным, воздух задрожал, но стало значительно лучше дышать. Ощущения того, что ты в печке пропало. Девочка немного вытянулась, как—то незаметно превратившись в знакомый силуэт санитарки.