Чего не ожидал Фрэнк, так это того, что и его соседка по этому тёмному и далёкому углу тоже с воинственным лицом подастся вперёд. И чего им надо? Психи, что с них взять со всех.

Фрэнк вытянул руку вперёд и крепко взял женщину за запястье. Кожа у неё действительно была сухой. Фрэнк так и предполагал, когда смотрел на солому её волос. Рука женщины вздрогнула, она сразу же забыла про свою цель и теперь уставилась на Фрэнка. В очередную гляделку играть не хотелось совсем.

— Не надо. — Тихо сказал ей Фрэнк.

В комнате раздался последний выкрик, а потом по коридору вывели уже не одного, а двоих. Всё-таки кто-то кинулся. Кто-то из новичков или наркоманов, чтобы получить кучу успокоительного и словить кайф. Фрэнк сам как-то побастовал один раз и очутился в отдельной палате в мареве, создаваемом лекарствами до такой степени, что перестаёшь ощущать себя кем-то, и только находишься в таком вечном покое и блаженстве, какого и на свете-то не бывает.

— Жалко. — Снова выдавил из себя Фрэнк.

— Кого?

Тут он поднял глаза. Женщина с истинным интересом смотрела на него. Вообще-то, Фрэнк сказал это для себя, а не для кого-то.

— Никого.

Думал, что женщина отстанет, но она села рядом, в соседнее кресло, которое соприкасалось ручкой с креслом Фрэнка. Фрэнк отвернулся от неё в сторону окна, смотря в тёмное пятно неба и белое пятно снега на крыше соседнего корпуса. Окна здесь были беленькие, открыть самостоятельно или разбить которые было невозможно. В палатах тоже собирались в скором будущем поставить такие, а пока Фрэнк каждую ночь смотрел на решётку, и казалось ему, что он не в больничке поправляет свои нервы, а в каком-нибудь неприступном Алькатрасе из которого не выбраться всеми силами.

— Послушай, — потревожила его женщина, — а что с ними делают? С теми, кто возмущается? Страшное, наверное, что-то.

— Нет. — Ответил Френк, не отводя взгляда от окна. Как в такой сухой на вид женщине, могла уместиться такая манера говорить? Почти болтать, трещать как трещотка и бить прямо по мозгам.

— А, — протянула она без прежнего энтузиазма. — Я думала, что ты тут нормальный.

Фрэнк прикусил губу - все они здесь ненормальные и он тоже.

— Нет. — Ответил он и поднялся со своего места.

— Ты куда?

Фрэнк не ответил. Хитростей в его жизни было много, и одна из них заключалась в том, что психи не привыкли делать что-то заранее и мыться шли совсем перед отбоем, или вовсе не шли. Некоторые индивиды умудрялись не мыться больше недели, пока не вмешивался персонал. А Фрэнк не любил давки и любил делать некоторые вещи заблаговременно. Фрэнк любил чистоту и ненавидел чувствовать себя грязным. Это было одним из самых неприятных ощущений, какое он испытывал за всю свою жизнь. Хуже было только терять всё в своей жизни сразу и за один день.

***

Ночью, большей частью из-за снотворного, Фрэнк проснулся только от того, что уже слишком сильный шум поднялся в палате. Он мог обходиться без этих таблеточек и Безил однажды решил больше Фрэнку их не давать, но тогда у парня началась жуткая бессонница. Из-за чего это произошло, он даже и гадать не собирался, а вот таблетки получил обратно.

Была ещё одна примета в этом месте. Шум ночью - явно не к добру. И тем более не к добру такие дикие голоса за дверью. Это точно не персонал больницы, а именно её клиенты.

Фрэнк поднялся, поправляя расстёгнутую пижамную рубашку, которая почти сползла с него. В палате кроме него проживало ещё пять человек, но на месте был только один. Он, кажется, даже и не проснулся. Вот кто был настоящим шизофреником. Фрэнк жил в этом отделении только месяц, но за это время ещё ни одного слова от этого мужчины не услышал. А вот в другом корпусе была девочка с шизофренией, но она охотно разговаривала с некоторыми и вела себя почти нормально.

Дверь была открыта, и в палату проникал свет от ламп в коридоре, смешиваясь с тем светом, который давала ночная лампа над входом. В полумраке виделся силуэт парня с соседней койки, который сейчас стоял в дверях. Фрэнк тоже быстро пошёл туда.

— Что здесь?

Парень с испугом и удивлением посмотрел на Фрэнка. Ах да, он же не разговаривал почти никогда и не с кем, если не считать Безила. Фрэнк и забыл об этом, а интересно было, поэтому он требовательно продолжал смотреть на своего вынужденного собеседника. Парень был общительный, но на этот вопрос не ответил.

— Иди на своё место. — Сказал Фрэнк и его даже послушались.

Фрэнк вылез в коридор. Кажется, психи с цепи посрывались. Ночью. Такого Фрэнк никогда не видел. Все эти голубки должны спать сейчас. Из соседних палат тоже выходили люди, но большинство уже собралось в конце коридора у входа в большую комнату с телевизором. Мелькали больничные пижамы и белые халаты. Может, и Безил был здесь. Должен был быть здесь.

Фрэнк пошёл туда, прислушиваясь к голосам. Босые ноги мёрзли из-за холодного пола. Фрэнк бессвязными движениями застегнул пару пуговиц на своей рубашке, но они всё равно расстегнулись.

— Вы не имеете права это делать! — взвизгнул звонкий женский голос, мазнувший по мозгам.

Фрэнк был уже совсем рядом, прислонился к стене.

— Миссис Скотт, — голос мужчины - врача или санитара, — идите на своё место и отдыхайте.

— Я отдохну, но…

Видимо, представление уже подходило к концу, но голоса снова прервались вознёй, одобрительными криками, а потом в коридоре прямо перед Фрэнком очутился тот самый безумный парень, который выступал вечером. Фрэнк ничего не понял, а его швырнуло вперёд, и теперь незнакомец прятался за спиной Фрэнка, схватив его плечи и выставив перед собой, как живой щит.

Теперь уже Фрэнк был в центре внимания. Всего два шага в попытке освободиться и он оказался у входа в общую комнату. Народа было многовато для середины ночи: десятка три человек, но и почти весь персонал больницы тоже был здесь. На диване лежал без сознания мужчина в пижаме и резиновых шлёпках. Спал. Снотворное, может быть.

Псих, который прятался за Фрэнком, был скорее напуган, чем опасен. Фрэнк подёргал плечами, стараясь освободиться, но ничего не вышло. К ним уже подошли поближе, но вперёд всех выбился встревоженный Безил. Фрэнк был рад его видеть здесь. Даже улыбнулся.

— Айзек, — сказал Безил почти ласково, — отпусти его. Зачем ты от меня прячешься?

Фрэнк вздохнул, немного закатив глаза так, чтобы Безил это заметил. Конечно, зачем за него прячутся? Спасаются, наверное.

— Чтобы вы меня не тронули. — Ответил чётко Айзек за спиной Фрэнка и сжал плечи до боли.

— Айзек, отпусти его. Мы тебе плохого не сделаем.

Айзек не поверил. Фрэнк качнул головой, когда ему уже было сильно больно. Кажется, это тело вообще не контролировало себя. Фрэнк резко ударил локтем назад, стараясь вложить в этот удар всю свою силу, и попал во что-то мягкое. Его сразу же отпустили, но Айзек успел так толкнуть Фрэнка, что он упал и сильно ударился коленом о голый пол, снова отлетев в коридор.

Фрэнк уткнулся лицом в пол и прикусил губу, шипя от боли. Раздались громкие голоса. Его тронули чьи-то руки, и Фрэнк узнал Безила.

— Ты в порядке? — тихий голос.

— Да.

Безил ничего не сказал, но остался рядом. Фрэнк отполз подальше, чтобы его не видели и не замечали.

— Всё, революция закончена. — Прогремел голос Безила. — Идите по своим койкам.

Фрэнк приподнял голову и увидел, что люди действительно расходятся. Безумного Айзека уже не было в комнате, как и доброй половины санитаров. Он объвел глазами комнату, остановился на женщине с соломенными волосами, которая уже почти скрылась в своём коридоре. Фрэнк вспомнил её голос. Это она говорила только что что-то про их права.

Людей уже почти не осталось, когда Фрэнк начал подниматься. Он хотел вернуться в свою палату, но Безил остановил его.

— Я заберу его. — Сказал он дежурному санитару.

Фрэнка потащили через всю комнату к выходу. В широком и пустынном коридоре, связывающим разные блоки, Безил остановился.