— Ты горячий, Эванс. — Шепнул Олиа, когда Элай его отпустил.
Элай не ответил, он спустился ниже, слегка прикасаясь губами к белой длинной шее Олиа, потом к такой же груди, к совершенно твердому соску. Укусил. Олиа вздрогнул. Элай не хотел говорить. Слишком много болтали. Каждый час, проведенный вместе, обо всем. Трепали языками до середины ночи, обсуждали и прошлое и будущее, но сегодня Элай хотел другого. Даже усталость была не помехой. Он впервые за неделю ужасной работы в этой чертовой булочной начал справляться хоть с чем-то и еще научился сохранять хоть немного сил до вечера.
Элай мыл витрины, полы после закрытия, ломал ногти, пытался научиться работать с кассовым аппаратом. Кристиан хоть и был терпеливым, но часто прикрикивал на Элая и мало скрывал свое раздражение. Элай часто выходил в небольшой задний дворик, объединявший черные ходы нескольких лавок, курил, плакал, зло сжимая зубы. Он не понимал, почему не уходил отсюда. Не ушел даже когда уже опытным взглядом заметил очередного журналиста. Обычно они мало вились вокруг Элая, но и такое бывало. Элай рассказал Кристиану. Альфа обрадовался возможной рекламе и слишком плотоядно посмотрел на измученного уборкой Элая. Видимо, его план сбывался.
Но прошла неделя, Элай укротил кассовый аппарат и догадался надевать на руки перчатки, если имеет дело с уборкой. Кристиан больше не кричал, даже иногда оставлял одного и больше времени проводил в пекарне. Сегодня принюхался к Элаю и отпустил пораньше.
— Тебе хватит пяти дней на течку? — спросил он, деловито осматривая внешний вид Элая.
— Она даже не началась еще. — Элай оперся руками о деревянный прилавок. И, действительно, состояние у него было странное. Но, он же чувствовал, что это еще не течка, это только ее преддверие. И уже было так плохо.
Элая отпустили на неделю. Кристиан обещал, что если Элай вернется, начнет ему платить по пятьдесят долларов за день, потом больше, если Элай еще что-нибудь не сломает и не испортит.
Он купил бутылку вина и таблеток, блокирующих симптомы течки. Не хотелось, чтобы Олиа замечал это. И хотелось провести с ним остаток дня. Но Олиа пришел только поздно вечером, когда таблетка почти перестала действовать, а вино было наполовину выпито.
— Только алкоголики пьют в одиночестве. — Заметил он, прохаживаясь мимо сидящего на полу Элая.
Хорошо, что у Олиа было игривое настроение, и он быстро повелся на приставания. А еще у Олиа была эта до безобразия соблазнительная черная рубашка и выбившиеся из резинки черные волосы, чуть мокроватые после небольшого вечернего дождя. От Олиа опять сладко пахло незнакомыми людьми. Элай мало знал, чем же Олиа занимается целыми днями.
Из-за такого блядского вида Олиа и его безотказности, таблетка совсем перестала действовать, и по телу Элая расползался горячий жар.
— Тебе нужен альфа. — Сказал Олиа.
— Нет. — Элай упрямо мотнул головой. Хотя и сам думал о том, чтобы попросить Джонни помочь. С позволения Олиа, или тайно от него, Элай не знал. Они же спелись — Олиа с Джонни. Слишком много времени проводили вместе, но часто ругались. А Олиа Джонни по имени и не называл, только «альфой».
Элай добрался до живота Олиа, неровного из-за шрамов, впалого. Неважно, сколько Олиа ел, худоба все равно не хотела уступать, а кости продолжали выпирать. Олиа рукой подхватил бутылку, и, не поднимаясь с пола, сделал пару глотков вина, отобранного у Элая несколько часов назад.
— У меня же есть ты. — Продолжил тему Элай.
Он добрался до нужного: сам хотел проникнуть в Олиа. Ему это не говорил. Сомневался, что Олиа будет против. Он не походил на человека, который бережет свою девственность, несмотря на то, что альф у него и не было, и даже под мощным натиском Джонни Олиа не сдавался. Но омеги у Олиа были, и не только известные Элаю Лукас и Ли.
Олиа вздрогнул больше из-за неожиданности, когда Элай уже пальцами исследовал довольно узкую дырку. Альфу Олиа не смог бы принять с первого раза, но Элай и не был альфой. Причем, Олиа был тем омегой, с которым было легко, он спокойно относился ко всем шалостям Элая. Лишь строил из себя благовоспитанного, а сам был тем еще извращенцем.
У Элая уже стояло. Тело горело. Он бы и сам был не против лечь под Олиа. Это для них было более стандартно. Хоть они и пробовали такой секс пару раз, но уже все получалось. Что выйдет сейчас, Элай не знал.
Олиа согнул ноги в коленях и чуть развел их. Элаю пришлось приподняться и устраиваться удобнее. Олиа казался внешне безучастным, но это было совсем не так. Элай замечал сбившееся дыхание, пальцы, сжимавшие мягкий мех пледа, запах, заполнивший все вокруг. Запах опилок, древесный, слегка свежий и легкий. Так пах Олиа. Но раньше этот запах прятался, а сейчас раскрылся во всю.
Элай еще раз сменил положение, пристроился к Олиа, и, помня свой весь опыт, медленно вошел без резких рывков и движений. Но все вышло лучше, чем Элай ожидал. Олиа не был таким узким, каким казался.
— Уже подставился кому-то? — со злостью пробормотал Элай.
Если омеги и не любили пользоваться членами, это не значит, что стараться использовать его совсем бессмысленно. Элай мог получить мощный кайф от секса с альфой с первых секунд, особенно в течку и особенно с классным альфой. Но он не умел действовать так. Олиа же тут не собирался помогать.
Элай начал двигаться, неуверенно сначала. Но потом заметил, как Олиа скульнул и прикусил губу, подмахнул пару раз ему бедрами. Тогда Элай ухмыльнулся и уже отдался на волю инстинктам, пусть и не таким, как у альф. И даже получил немного кайфа. А когда Олиа кончил, Элай упал на него. Радостно улыбался от того, что у него получилось, и от того, что ему тоже немного досталось, неприятный зуд внизу живота утих.
Олиа положил свои руки на спину Элая и еще сильнее прижал его к себе. Элай прикрыл глаза и замурчал, довольный всем. Его запах постепенно начал снова доминировать над запахом Олиа, и в комнате запахло не нагретым деревом, а качественным виски или коньяком. Элай вспомнил, что хотел покурить. Но подняться он не смог. Олиа резким рывком скинул его с себя, и уже сам навис над Элаем. Его член, напряженный, вошел в Элая. И Олиа замер. Сверкнул белоснежными зубами в усмешке. Элай же ничего не понимал. Его снова захлестнула волна разбушевавшихся гормонов. Вместо слов из Элая вырвался стон, он подался навстречу Олиа. Тело повело себя как в течку, все вспыхнуло, Элай вздрогнул. Перед глазами закружилось размытое лицо Олиа, а вместе с ним и огни ночного города, видимые из окна. А когда Олиа лишь несколько раз двинулся, Элай почувствовал такое сильное возбуждение, что уже было и неприятно. Но в тот же момент он кончил, немного похрипел, уже даже не способный на стон, и обмяк, закрыв глаза, чтобы оскал Олиа и огоньки не кружились.
***
Олиа проснулся в семь утра. Он каждый день просыпался в это время, даже если лег всего несколько часов назад. Потому что привык за шесть лет вставать ровно в семь утра. А такие привычки так просто не исчезают.
Легли они с Эвансом поздно, когда за окном уже начал заниматься рассвет. И Эвансу было плохо. Во сне он тяжело дышал, а запах вокруг расползался невероятный. Эванс спал голым, закутавшись лишь в теплый плед. У него началась течка. Раньше времени.
Олиа осторожно поднялся с пола, подобрал халат и закутался в него.
— Ты зачем так рано встал? — с пола донесся хриплый тихий голос.
— Я тебя разбудил? — спросил Олиа. — Иди в кровать, не надо спать на полу.
— Я не могу заснуть. — Эванс медленно, боясь лишний раз пошевелиться, приподнялся и принялся копошиться. Олиа пока запустил кофемашину и разорвал упаковочную бумагу черничного пирога. С тех пор как Эвансу захотелось работать уборщиком в булочной, у них из еды в доме были только различные пироги и торты. Ну и истерики каждую ночь из-за того, что у Эванса ничего не получается, руки у него кривые, а хозяин, перед которым Эванс почему-то считал себя виноватым, кричит и ругается.
Запахло табачным дымом. Олиа оглянулся и увидел Эванса, уже поднявшегося и курящего. На плечах, подобно плащу висел плед, на котором они спали. Эванс медленно побрел в сторону спальни, держась рукой за стену.
