— Нет. – Джонни тряхнул головой, и улыбка у него сползла.

— Он стучал. Всем и про все. И его убили. Понимаешь?

Джонни еще раз оглянулся. Спалился. Элай бы его убил, если мог. Но сильно много свидетелей здесь. Элай пнул его под столом ногой.

— Красивый мальчик. – Джонни повернулся, а глаза косил, как будто мог увидеть то, что было у него за спиной.

— Ты одним местом всегда думаешь.

— Как и ты, мой милый. Задницей.

— Я про член говорил.

А вместо руки теперь его тело исследовала нога Джонни. Прямо под столом ползла по ножке Элая вверх, насколько позволяла растяжка Джонни.

— Ты это, смотри, чтобы тебя не убили.

Элай хохотнул.

— Я серьезно. – Наклонился вперед Джонни. Потом поймал руки Элая в полете до пепельницы. Замерли. – Будь осторожен.

— Не бойся, Джонни, я выберусь из всего этого дерьма.

***

Из главного корпуса, где был зал для свиданий, они возвращались тоже вшестером. На полпути Элай обнаружил Тая рядом с собой.

— У тебя в кармане сейчас сверток. – Шепнул Тай. – Передай парням из сто шестой.

Через минуту Элай ответил:

— Я не служба доставки тебе.

— Я только прошу. Услуга за услугу.

— Какая услуга?

— Какую попросишь. Могу помочь с проблемами.

Тай обнаглел и уже шел рядом, разрушив стройную колонну. Постоянные остановки давали времени немного передохнуть.

Услуга за услугу.

— Передам. – Согласился Элай.

***

Олиа проигрывал партию и злился от этого. Насколько он был демократичным, но проигрывать обычному неудачнику он не умел. Следили человек десять. Миша пытался подсказывать, но Олиа его не слушал. Миша был еще тупей в этой области.

Рен, лишившись своего нового дружка на время, тоже выполз и сидел в сторонке, поглядывая, что там с партией? Кто выигрывает? Олиа подумал бы, что Рен просчитывает все. Если Олиа выиграет, то будет добрым весь вечер, а, значит, новенький сможет жить спокойно. Олиа иногда поражался тому, как этот паренек переживал за всех.

— Шах.

— Вижу. – Олиа перевел взгляд на доску. Черных фигурок было ничтожно мало. Ферзь и два офицера. Король загнан в угол. Головы ему уже не сносить.

В шахматы его учил играть папа. Олиа всегда считал его большим ребенком, но играл папа замечательно. Олиа просто это любил. У них редко что было нормально. А такие моменты были нормальными. Папа вообще был замечательный временами.

Спасло короля от неминуемой смерти только появление нового действующего лица. Пришел Денни, один из тех, кто был глазами и ушами Олиа. Самый ценный. Жил под боком у Тая, работал раньше в администрации, под боком у Рена. Иногда перепадала информация, которую молчаливо хранил пузатик.

— Отойдем? – попросил он, склонившись ниже.

— Что такое? – проскочили мимо толпы, сделавшей вид, что ничего не заметила. Олиа рукой остановил собравшегося следовать за ним Мишу.

— Эванс со свидания идет. Тай ему что-то передал.

— Что?

— Мне кажется, что колеса.

— Точно не знаешь?

— Нет.

Олиа даже не знал, кто больше отравлял ему жизнь – Тай или этот Эванс. Оба смотрели на него почти с презрением, оба чуть-чуть и побаивались. Одинаковые сволочи. Тая рука не поднялась прикончить за все грехи. Иногда видел в нем брата. И боялся расстраивать папу. Папа же их любил обоих.

— Спасибо, Денни. – Олиа развернулся и пошел обратно. Партия его больше не интересовала. Интересно было полежать на собственной кровати да подождать прихода одного очень непонятливого соседа.

— Я пойду? – спросил в спину Денни.

— К Таю папа приходил?

— Он.

— Иди.

Иногда Олиа думал, что папа Тая любит больше. Иногда эта детская обида душила. Больше всего остального душила. Олиа рассказывал папе, как Тай поступил с ним, как Тай вообще поступал со многими. Папа ничего не сделал. Папа даже больше верил Таю.

— Я проиграл. – Бросил он на ходу. Королю все равно была хана. Скоро Олиа дойдет до кипения, и Тая будет ждать та же самая судьба. Или надавит на папу, и Тая уберут с глаз подальше. Закончится и эта игра в разные королевства под одной крышей.

Рен потащился за ним, долго наблюдал, потом завернул к себе.

Олиа достал из холодильника яблочко. Еда всегда успокаивала. Папа чаще приходил к Таю. А вкусности теперь доставались от Миши в большей степени. Папа извинялся, папа постоянно ласкал его к себе, когда приходил. Тогда даже были и орешки в меду, и что-нибудь совсем интересное.

Новенький кичился своим происхождением. Папа был из семьи законченных алкашей, но лет десять назад спал с большой шишкой. Эта шишка спасла его от долгого срока, а близнецов от детского дома до самого совершеннолетия. Правда, папа забрал сначала Олиа, а потом только Тая – через год. Тай за это как-то обозлился на всю жизнь.

По голоску Рена было понятно, что Эванс вернулся. В приподнятом настроении. Рен опять на него ругался. Олиа было смешно.

— Что делать – то хочешь? – тихо с порога спросил Миша. Вечный спутник, почти второй папочка.

— Крушить и ломать. – Улыбнулся Олиа.

— Мне казалось, ты сегодня добрый.

— Так и есть.

Олиа дожевывал яблоко, смотря на узоры металла верхней койки. Соседи все разговаривали. Олиа спешки не понимал – деваться некуда. Никто никуда не пропадет. Можно, конечно, и завтра дорешать все, а сегодня побездельничать и не портить день. Но спокойного сна тогда не будет. И так без него жил.

— Эванс куда-то заходил сейчас?

— К Дембро.

— Паскуды такие.

Олиа запустил огрызком в сторону урны. Не попал. Встал и прибрался.

— Пошли, поговорим.

Эти двое сидели на койке. Рен тараторил, а Эванс улыбался. Правда улыбка пропала при виде Олиа. Рен заглох.

— Я ненадолго. – Предупредил Олиа.

Сам он прошел в камеру, оставив Мишу в дверях.

— Что тебе надо? – испуганно пискнул Рен.

— От тебя ничего. Я к нему.

Олиа поставил стул перед койкой, сел напротив Эванса. Тот опять вцепился в свою ужасно длинную косу, теребил ее растерянно, может и боялся, но не показывал. Олиа теперь знал, что наглости у этого пацана хватит на троих обычных людей и на одну половинку Тая.

— Я буду за тебя. – Заученно сказал пацан, косясь на Рена. Теперь довольного Рена. Олиа и не знал, что у него такая хорошая пропаганда. Рен, значит, и пользу умел приносить в виде новых кадров.

— А я уже и не про это спрашиваю. Что притащил сейчас?

— Ничего.

— Да что никто не понимает с первого раза? – Олиа вздохнул. – Что ты от Тая передал Дембро?

— Я ничего… — Эванс замотал головой.

Олиа не любил долго возиться со всем этим. Он, вообще, себя в роли головореза никогда не видел. Папа, знавший толк, объяснил, что надо делать не только, что хочешь. Папа приказал командовать и калечить. Папа хотел как лучше.

— Дай ручку. - Попросил Олиа. - Левую.

— З-зачем. – Теперь Эванс и заикался.

Олиа больше не повторял, просто сам оторвал эту тонкую ручку с откусанными ногтями от косы и бегло осмотрел ее. Эванс почти не дышал. Миша в дверях понятливо вздохнул и Рен перепугался, но не вступился, а только отполз подальше, опять закрыв пузо руками, как будто оно надо кому-то здесь.

— Что принес? – повторил вопрос Олиа.

— Я не понимаю, о чем ты.

Олиа сломал мизинец. Косточка аккуратно хрустнула, а Эванс запел фальцетом. Хотелось уши заткнуть. Устраивать крик было рисково, но и для профилактики способствовало. Олиа знал, как многие сомневаются в его способностях. А такие крики доходчиво объясняли каждому последствия заблуждений.

Мизинец выглядел страшно. Очень неестественно, загнутый в другую от обычного сторону.

Пока Эванс приходил в себя, Олиа крепко держал его руку и рассматривал сложившуюся картину. Рен тоже успел покричать. Забился еще дальше, в угол. Эванс заплакал.

— Так что? – спросил Олиа, выждав минут пять точно. Чтобы рассудок хоть немного вернулся.

— Сверток принес. – Проныл Эванс.

— Тай дал?