— Ты бросил его. — Сказал Олиа то, что больше всего злило его в этой истории. — Даже не подумал своими мозгами немного перед тем, как идти к нему, что раз он здесь, то уже точно не невинная ромашка.

Джонни слушал, потому что смотрел прямо в глаза, но ничего не ответил. Он, наконец, поверил в смерть Тая и теперь пытался с этим справиться. Начал быстро дышать, даже немного покраснел и попытался смять пальцами край железной столешницы. Запах от Джонни начал меняться, переставая заманивать к себе, а становясь все больше противным. Слишком быстро сработали гормоны, слишком высокий уровень стресса подействовал.

За спиной запах от Керхмана тоже изменился. Он включил вытяжку и перестал курить, так что оттуда потянуло его альфьим запахом с оттенками омежьего аромата Рена и совсем невкусного детского. Того альфеныша, которого Рен так долго таскал.

— Ты же его в макушку целовал, я видел. — Уже тише заговорил Олиа. — Это просто так не делается. Он сидел перед тобой и ревел, ты думаешь, он перед кем-то так распускался, как перед тобой? Мог хоть тогда не думать своим членом, и подумать, с кем связываешься.

— Олиа. — Предостерегающе сказал Нил из-за спины. Он подкрадывался ближе одновременно с тем, как Джонни начинал чаще дышать.

— Я и подумал о нем. — Ответил альфа. — Это общение никуда бы нас не привело. Думаешь, я смог бы дождаться его, зная, кто он такой? Думаешь, я вообще собирался ждать так долго?

Олиа так это не нравилось, и даже не в Тае было дело. Но сильно бесило это. «Я хоть и люблю тебя, но ты мне сильно помешаешь в моей новой счастливой жизни» И пока.

А альфа довольно быстро справился с потрясением. Даже предложения смог сложные построить. Олиа сам не понял, зачем он это сделал, и как к нему в голову пришла такая мысль. Он быстрым движением выбросил ногу вперед, подцепил носком ножку табуретки и подтянул на себя. Этому его папа научил, когда только забрал из приюта. Они с Таем несколько раз опробывали друг на друге эту шутку за семейными ужинами.

Послышался грохот, и Джонни упал на пол, что-то там себе сильно ударив. Из-за стола Олиа не видел.

Керхман среагировал быстро. Зачем-то вздернул его за руку вверх и даже зарычал.

— Он кретин. — Объяснил Олиа свои действия. Главное, что на душе стало легче. Иногда он чувствовал себя ребенком, которому хочется наделать много гадостей.

— Как ты мне надоел. — Почти на ухо грозным тоном ему ответил Керхман и больно сжал плечо. — С вами все в порядке? — спросил он уже громче у Джонни. Тот как раз вылез из-под стола. У него из носа текла кровь, и альфа пытался ее остановить рукой. В совокупности с фингалом под глазом, он выглядел как жертва избиения. Он навалился одной рукой на стол, как будто боялся, что упадет.

— По заслугам. — Прокомментировал он. — Вы не обманываете, да? — еще раз с надеждой спросил он.

— Нет — Ответил Керхман. — Сегодня, насколько я знаю, его уже похоронили.

А Олиа этого не знал. Знал, что папа забрал тело Тая после вскрытия, знал, что настаивал на встрече с Олиа, но Керхман помог, и сказал, что это он запретил пока Олиа все встречи, а вовсе не сам омега.

Джонни повесил голову и замолчал. Керхман выждал почти минуту, все еще держа Олиа за руку, боясь, что тот снова кинется драться. Когда стало понятно, что разговаривать больше никто не хочет, Керхман первым пошел к выходу. И потащил за собой Олиа.

— Вас сейчас выведут. — Так же вежливо, как и всегда, сказал он Джонни перед тем как выйти. Тот никак не прореагировал.

Они с Керхманом оказались снова в коридоре с зеленым светом. Только сейчас громко работала вентиляция, и откуда-то слышались голоса из радио.

Они пошли обратно, через длинные переходы, хотя Керхману к его кабинету и было в другую сторону. Олиа думал, только, что сейчас придет к себе и упадет на кровать. Если притащится Эванс, тоже неплохо. Он часто болтал о всякой ерунде и жалел. От этого всегда было лучше. Он, конечно, учует запах Джонни, но это не страшно. Олиа ему обещал не бить Джонни, а они только поговорили. Почти.

Этот альфа оказался таким же мудаком, как многие. Олиа было даже смешно. Как будто он не знал, чего можно ожидать от друзей Эванса. Этот еще самым адекватным должен был быть.

— Постой. — Неожиданно попросил Керхман.

Они уже были не повороте в тот несносный длинный коридор с солнечным светом. Нил быстро завернул в другое ответвление, куда Олиа хода не было. Даже на полу была нарисована красная линия вдоль решетчатой двери, которую ради удобства иногда держали открытой, обозначающая запретную зону. В этом коридорчике были всего три двери в служебные помещения, а в конце стоял автомат с батончиками и газировкой. Про него все знали и многие возмущались. Автомат стоял, у всех водилась мелочь, но подобраться к нему нельзя было. Только для сотрудников.

Керхман решил купить себе бутылку воды, а Олиа остался у красной линии подпирать стенку.

— Ты думаешь, Тай влюбился? — спросил Олиа, пока альфа отсчитывал мелочь.

— Думаю, да.

— Бред.

— Почему же?

Из автомата с грохотом вывалилась бутыль с водой. Пока Керхман жадно пил ее, так что аж кадык дергался, Олиа думал, почему же это бред. Потому что это Тай, потому что Олиа точно знал, что Тай когда-то крепко любил своего Гарри. А когда он сбежал в неизвестном направлении, пока Тай рожал, Тай с альфами только трахался, но никак не любил. Для такого чувства он был слишком стервозным.

— Любовь косит всех. — Со вздохом ответил Нил. — Тебе в какой-то мере повезло.

— В том, что я фригидный? — усмехнулся Олиа.

— Типа того.

— Я лишь своими феромонами атмосферу не загрязняю и не готов каждые четыре месяца ложиться под каждого, кто может мне вставить. Если ты думаешь, что любовь выше обычного траха, то она и мне должна быть доступна.

— У тебя душевная фригидность.

Керхман вернулся к нему. Олиа жестом попросил бутылку и тоже с наслаждением попил. Вода была холодная и поразительно чистая. Олиа уже за шесть лет местной жизни привык пить воду из-под крана со вкусом железа.

— У тебя девственный запах. — Заметил Керхман. Они медленно шли вперед, как будто просто гуляли. С таким темпом у них было еще пять минут на разговоры. — У меня нос особый, я хорошо омег чувствую.

— Девственный в том плане, что не спал с альфами. — Заметил Олиа.

А ведь солнце уже скрылось и не светило так сильно в глаза. За окнами были видны площадки, обнесенные по краям кучками подтаявшего снега, забор, и даже немного кусок дороги, по которым редко проезжали машины.

— Мне интересно, — снова заговорил Олиа, — почему мы обсуждаем то, с кем я сплю.

— Мне посплетничать захотелось. Не мою же жизнь обсуждать, ты знаешь, с кем я сплю. — В шутку ответил Керхман. — Я знаю про Лукаса и про то, что вы с ним творили. А сегодня ты заметил, что он труп. — Они остановились посреди коридора. Даже наплевав на то, что здесь уже часто проходили люди. И охранники, и заключенные, но реже. Олиа не беспокоился о своей репутации, Керхман тоже. Они только громкость речи немного сбавили.

— Труп. — Подтвердил Олиа спокойно.

— Из-за Тая или из-за того, что он тебя бросил?

Олиа посмеялся:

— Из-за наркоты, Нил. — Улыбнулся он. — С таким диагнозом долго не живут. А я его трогать не буду.

Настроение поднималось. Олиа это казалось странным, как будто он сам накачался как минимум травой. Может, что проблемы постепенно решались. Или от веселого разговора о его любви.

Они пошли дальше, потому что стоять на одном месте посреди коридора было странным. Разминулись только тогда, когда Нил завернул в столовую, объяснившись потребностью в еде. До блока было уже совсем недалеко.

Олиа думал о Джонни и Тае, о том, что все больше походит на сюжет для романов. Джонни поступил подло, почти как Лукас, и Олиа вспомнил, как было обидно. Уже и забыл, и даже не вспоминал, но старые воспоминания всплыли и неприятно свербили в голове.

Он подумал об Эвансе. Олиа тоже с ним ласково не обходился. Оправдывало только то, что в любви никто не признавался. Просто Олиа видел красивого мальчика с возможностями и пользовался. Эванс об этом знал и принимал это.