Перерезал бы, если бы все было так просто.

— Как раз на его счет. — Снова заговорил Стефан. — Тедди тебе этого не расскажет, да он и не знает. Зато Бартон твой полезным чуть-чуть побыл. У него столько много знакомых ищеек оказывается.

Стефан задумчиво посмотрел на белый потолок, подняв голову. Этьен весь извелся. Уже спустил ноги на пол, положил подушку на колени и мял ее уголок. Живот снова начинал побаливать. Роззи просил о болях сообщать ему. Прошлой ночью тоже болело, но тогда дежурил злой охранник и Этьен не решился поднимать панику.

— Генри тебе помог?

— Да. Знаешь ли, он немного волнуется.

— Это сарказм, наверное. — Этьен отвел взгляд от Стефана и уставился в стену. Бедный Генри. Был же у него муж и омежки нормальные были. Все просрал, а Этьен у него остался. А теперь носится с Этьеном, как с драгоценностью какой-то.

Хотя Этьена тоже беспокоили дети. Хотелось все-таки здоровеньких. Даже ел противные на вкус каши, которые ему приносили по утрам.

— Не тяни. — Этьен помотал головой, забыл про Генри и вернулся к своим проблемам.

— Короче, вот этот товарищ. — Стефан достал маленькую фотку, как будто с какого-то документа. На фотке красовался бета, который бил Этьена. — Я не понял, каким тут боком собственная безопасность, но он оттуда. Работал пару лет назад вместе с твоим прокурором, а теперь даже в один спортивный зал ходят.

— Типа друзья? — поинтересовался грустно Этьен. Серьезное что-то намечалось. Страшно было. А у Этьена из защиты только Стефан оставался и деньги. Йена убили, Бартон был не богат и не хотелось сильно его подставлять.

— Друзья, не сомневайся. Третий их друг — управляющий частным охранным, там как раз Бартон и работал недолгое время. И телохранители твоего Макса. Ты знал, что они у него есть?

— Нет. — Этьен качнул головой.

— Телохранители твоего Макса оттуда. Все понимаешь?

— Нет.

— Думай.

Этьен передернулся, затянул ноги обратно под одеяло и с трудом пододвинулся к стене, чтобы на нее облокотиться. Тупой живот уже рос и становился каким-то неудобным, хоть еще и маленьким. А только шестой месяц.

— У них заговор, как у тупых мальчишек в песочнице. — Этьен прикрыл глаза. — Они грохнули Рассела, а он был нормальным человеком. За меня, вроде, играл. Дело я выиграю, даже Макс это понимает. А он именно потому и вернулся, потому что запахло жареным и теперь у меня на него кое-что есть и я ему могу сильно помешать. Но меня он хочет засадить и просто тупо угрожает. — Этьен закончил почти лениво. — Достал он меня что-то. Кстати, про доказательства, они же в камере остались, когда меня сюда перевели.

— Не беспокойся об этом

— Точно?

— Да. — Стефан тряхнул головой. — Но я не совсем понимаю твоего Макса.

— Да какая к черту разница. Сядь ко мне. — Этьен постучал рукой по постели рядом с собой. Стефан с интересом приподнял бровь, ухмыльнулся, но на кровать перебрался. Тоже навалился спиной на стенку. Этьен подобрался ближе, почти прилип к плечу Стефана, уткнулся носом ему в руку. Стефан был теплым. И пахло от него чем-то похожим на корицу. — Я домой хочу.

— Скоро.

Этьен не ответил. В «скоро» это совсем не верилось. И когда вернется домой, спокойной жизни не получится.

Он задремал, еще больше прижавшись к Стефану. Смит пришел, Этьен это понял. Приоткрыл глаза, но тут же их опять закрыл.

Раздавались мягкие шаги, тихие голоса Стефана и Смита. Этьена аккуратно растолкали. Он проморгался. У окна стоял Бартон, смотрел на улицу, в стену соседнего желтого здания, сжимал и разжимал кулаки. На него как будто внимание и не обращали. Бартон опять был весь помятым. Как алкаш.

Стефан уже разулся и сидел на койке с ногами, согнув их и устроив руки на коленях. Этьен уселся где-то примерно так же. Зевнул, протер глаза ладонью, глянул на спину Генри. Тот в задумчивости подергивал плечами.

— Генри. — Тихо и жалобно позвал его Этьен. Сам себе напомнил грязного жалкого котенка.

Генри хотя бы лицом повернулся. Небритый. Может, и пил. Этьен подтянул к себе одеяло и начал комкать его в руках. Народа было многовато. Он уже привык к сплошному одиночеству и скуке, а тут собрались почти все. Даже Стефан и Генри оказались в одной комнате.

— Как дела? — Этьен уже повернулся в сторону Смита.

— Нормально. — Тот поправил свою белую рубашку.

— Поподробней, пожалуйста. — Попросил Стефан и постучал пальцем себе по коленке. Странно все это выглядело. Стефан был уже взрослым, на свои годы не выглядел, но лет за тридцать ему можно было дать. И этот дядя таскал подростковые джинсы и рубашки. Стефан в этом был красивым. Не то, что в тех официальных костюмах, которые он носил иногда.

Что смущало Этьена, так это то, что Генри натянул на себя теплый вязаный свитер. Ненормальный какой-то.

— Восьмого суд, через пару неделек. — Смит присел на стульчик. — Я с тобой еще поговорю пару раз. Одного боюсь. — Он помолчал. — Все знают, что ты нечист. Я говорил с судьей и как понял, так просто от тебя не отстанут. На укрывательство придется согласиться.

— Там условно почти всегда. — Подал голос от окна Генри. — И у него…обстоятельства.

— Ну да. — Смит согласно кивнул. — Даже если дадут настоящий срок, то еще полгода максимум. Тогда потерпишь.

— Тут даже я смог бы условного добиться. — Бартон облокотился о стену и недовольно посмотрел на них всех.

Стефан прыснул, щелкнул костяшками пальцев. Этьен слабо улыбнулся.

— Конечно, но все варианты надо…

— И у него уже две судимости будет. — Бартон был недоволен непонятно чем.

— И что? — Этьен устроился поудобней, снова прижавшись боком к Стефану и даже спрятавшись за него.

Генри посмотрел ему в глаза, поджал губы и покачал головой.

— Его под расстрел за все его подвиги надо, — Стефан толкнул Этьена локтем, но смотрел на Бартона, — а тебя какая-то хрень волнует. — Потом совсем серьезно добавил. — Денег заплатит, и снимут почти сразу же.

— За себя заплатил?

— Нет.

— Почему же?

— Потому что мне глубоко «по».

— Генри, какая разница? — вмешался Этьен. — Мне, вправду, плевать.

— Конечно. — Бартон отвернулся к окну. Этьен прикусил щеку, продолжая смотреть уже на его спину. Как все было сложно. И раздражает Бартон, и беспокойство за себя вызывает, и вообще непонятно, что с ним делать.

Повисла тишина на пару минут. Заговорил Стефан:

— Так что там? — обратился он к Смиту, притягивая Этьена к себе, незаметно утирая у него выступившие слезы и поглаживая по голове.

Смит встрепенулся.

— Через пару недель суд, в основном все очень хорошо для нас, так что скоро свободен будешь. Разве что только условный, но это не страшно, как мы сейчас поняли. Только веди себя скромней, ладно? — Смит внимательно посмотрел на него.

Этьен кивнул.

— Только будешь сидеть дома, понял? Никаких гуляний.

— Я не собирался.

Стефан зашевелился, отодвинул Этьена от себя.

— Тогда все ладно. Пошли, Тедди, пускай наедине поболтают.

Бартон вздрогнул, снова повернулся и посмотрел на всю сцену. Как Стефан повернулся к Этьену, прошептал на ушко несколько слов, ласково поправил волосы и улыбнулся. Смит тоже поднялся со своего места, дождался Стефана, галантно распахнул перед ним дверь. Они с Генри остались одни.

Этьен погладил свой живот, успокаиваясь.

— Ты не пьешь? — спросил он тихо.

— С чего бы? — Бартон не пошевелился.

— Ты выглядишь неаккуратно.

— Мне так пойдет.

— Ты обиделся?

— За что?

— Не знаю. — Этьен пожал плечами. — Ты странный сегодня. Генри, меня отпустят, я нормальным буду.

— Нормальным?

— Да. — Этьен покивал. — Подойди.

Генри подошел. Сел на стул. Этьен протянул к нему руку, переплел пальцы и постарался ласково улыбнуться. С Генри все-таки было хорошо. Генри был, может и не любимым человеком, но родным. Очень родным, которым Этьен дорожил.

— Как назовем? — спросил примирительно Генри.