А самое главное, что в одном из кресел в напряженной позе и на самом краешке сидел Генри, которые увлеченно осматривал свои коленки, но тут же перевел взгляд на Этьена. Этьен стоял на месте, пока ему расстегивали руки, но и после этого не решился даже двинуться. Они только пялились друг на друга через всю комнату. Этьен соскучился. Очень. Он это только сейчас понял, когда увидел Генри.

Конвойный вышел, закрыв за собой дверь. Значит, Смит договорился все-таки. Генри привстал со своего места и Этьен медленно подошел к нему, обессилено повис на альфе, обнимая руками и закрывая глаза.

— Я не мог раньше прийти.

— Да я в курсе. Ты морду полицаю моему разукрасил и тебя не пускали.

— Я не хотел.

— Зато он от меня хоть чуть-чуть отстал. — Этьен оторвался от груди Генри и посмотрел тому в лицо, чуть щурясь. — Пересмотр месяца через два только назначат. Смит говорит, что пузо уже видно будет, можно такую драму на всем это разыграть.

— И что?

— Тупой ты, Бартон. Через два месяца я уже от всего отбрехаюсь. Должен, по крайней мере.

— А ребенок?

— Тебя он только и волнует. — Этьен потыкал пальцем Генри в грудь, чуть покачиваясь на носках. — С ребенком как раз проблем меньше всего. Сидит там и пусть сидит пока что. — Этьен похлопал себя по животу. Уже по какому-то неправильному животу, твердому. Это он с утра понял, когда расправлял новенькую чистенькую и скромную кофточку, купленную специально для всего этого дела с судами. Потрогал живот, посмотрел на него, и стало очень страшно. И теперь понял, что внутри него действительно что-то, и об аборте уже так легкомысленно думать не получалось. Хоть Этьену и представлялось больше, что внутри него сидит паразит, а не ребенок, но все равно со спокойной душой он ребенка уже убить не смог бы. Не тогда, когда тот уже заявил о себе.

— Дай потрогаю.

— Началось. — Этьен закатил глаза. — Мне этот тупой момент прямо снился. — Рука Генри залезла ему под скромную серо—голубенькую кофточку с воротничком, и легла на живот. Рука была теплой, хорошей. Этьен прикрыл глаза. — Классика жанра, да?

— Ты же его родишь?

— Я не решил еще.

— Уже поздно для аборта.

— Еще можно, если быстро.

Генри другой рукой начал гладить его по лицу, легонько касаясь кожи. Этьен открыл глаза и посмотрел на альфу. Счастье же, что Генри от него не отказывался, а Этьен все на нервах у альфы играл.

Бартон легонько поцеловал его, притянув лицо Этьена к себе и снимая руку с живота. Теперь Генри обнял его и принялся, как будто баюкать.

— С тобой все хорошо? — спросил он тихо.

— Нет. Если ты не заметил, со мной ни хрена ничто не хорошо. Ты можешь думать, что мне плевать, но я реально боюсь, что с ним что-то будет. Вдруг он там покалеченный какой-то или еще что. Я же ничего не знаю. А вроде четвертый месяц пошел.

— С тобой все хорошо? — повторил Генри, заглядывая Этьену прямо в глаза.

— Хрен его знает, хорошо или нет.

— Ты не наблюдаешься?

— Нет.

— Надо сделать что-нибудь? Я бесполезный, я знаю. Стефан здесь как король, а я в ногах у него только путаюсь. Но я попробую. Хотя, лучше Стефана попросить. Тут не до самоуважения.

— Попроси. Он на меня обиделся.

Они постепенно уселись в кресло. Влезли туда вдвоем, причем Этьен оказался практически у Генри на коленях. Бартон снова его мимолетно целовал, все посматривал на вполне обычный на вид живот и умудрялся еще вести внятный разговор.

Этьен весь возбудился. Он ерзал легонько у Генри на коленках, но на большее в таком месте и в таких обстоятельствах можно было не рассчитывать.

— Что ты ему сделал? — спросил просто так Генри.

— Сказал, что собственному сыну он не нужен.

— У тебя совершенно нет такта.

— Это что такое?

— Правду говорю. — Генри кивнул и улыбнулся. В оставшееся время они тискались в этом самом кресле и под конец, когда пришел Смит, Этьен почувствовал, как к его щекам притекла кровь. Генри был довольный. Он остался и даже побеседовал со Смитом, о чем—то с ним договорился и заикнулся о еще одной встрече.

— Следующее заседание только в июле. — Обратился Смит к Этьену. — Но дальше легче должно быть.

Этьена больше волновало то, что сейчас был только май.

— Меня не отпустят? — с надеждой спросил он.

— Не обещали. — Смит поправил неизвестно откуда взявшиеся очки.

Этьен поджал губы, но промолчал. Он домой уже хотел. Посмотрел на расстроившегося Генри. Он тоже хотел Этьена домой. А Этьен уже сам свято верил, что он ни в чем не виноват и что он заслуживает того самого «домой».

— Осторожней давай. — На полном серьезе сказал ему Смит, когда уже уходил, уводя с собой и Генри. — А то у тебя сейчас много недоброжелателей.

Этьен думал об этом всю дорогу и думал, когда шел по уже таким знакомым обшарпанным коридорам изолятора. Вот только от всех этих мыслей его отвлек болезненный тычок. Его грубо втолкнули в небольшую пустую комнатку. Этьен упал на пол, больно ударившись лопаткой и с большим трудом приземлившись на бок, а не на живот. Этьен резко перевернулся и приподнялся. В комнате были двое. Один был незнакомым человеком в обычных штанах и свитере. Бета. Второй — его конвоир. Тоже бета. Во всей комнате пахло только им самим. Да и то слабо. Очень слабо. Этьен с непониманием забегал глазами от одного человека к другому, но те стояли с полностью каменными рожами и даже не ухмылялись. Или что они должны были там делать?

Этьен уже понял, что он попал. Что он не успел. Он не умел драться совершенно. Все те удары, которые он наотвешивал за свою жизнь разным людям были совсем ни о чем. Вот с тренированным офицером он бы точно не совладал. Этьен никогда не был сильным. То есть, с физкультурой в школе у него все было хорошо, но сам по себе он был маленьким и тоненьким.

— Что глазами стреляешь? — заговорил незнакомый бета.

— Что вам надо? — Этьен попытался встать. Хреново как-то попытался, так как бета подошел к нему, присел на корточки перед Этьеном, а потом неожиданно и почти без замаха отвесил звонкую и хлесткую пощечину. Этьен этого совсем не предвидел и снова упал на пол. С носа кровь потекла.

— Привет тебе от Макса. Знаешь же такого?

— Да пошел он. — Этьен подтянул к себе ноги, согнул их и прикрыл живот. Вовремя. По ногам ему врезали, попали под коленную чашечку, а это было больно. А потом прилетел еще один удар. Теперь прямо около горла, на грудь. Этьен начал задыхаться, из легких выбили весь воздух и поступать обратно он не хотел.

Голос снова раздался рядом:

— В общем так, просили передать, что ты задолжал немного деньжат.

— Так пусть забирает. — Согласился Этьен. Сплюнул слюну с кровью на пол. — Я их не забирал, Макс сам их потерял на моем счете.

Видно было, что эти люди не совсем в курсе. Этьен утер губы и снова заговорил, пока его слушали:

— Передайте, что мне плевать на его деньги. Но, видите ли, пока я в таком положении, мне немного тяжело ему все вернуть.

— Нет, так не пойдет? — бета снова пнул Этьена, отчего он упал. — Ты найдешь способ, а еще притормозишь всех своих друзей. Потом тихо и мирно сидишь парочку лет и пропадаешь с горизонта, ясно? Или я тебе твоего урода сам из живота вырежу, а ты сдохнешь. Нравится такое?

Этьен не ответил. Не смог. Он почти и не слушал. С носа текла кровь. Текла по лицу, на губы и из-за того, что воздух приходилось откусывать кусками, попадала в рот. Пахло ржавчиной.

— Не надо меня пугать.

— Я не пугаю. Я предупреждаю. Рядом с могилкой твоего Сэма как раз место свободное есть. Сэмом же твоего дохлого альфу звали, а?

Этьен привстал. Было очень больно. Разговаривать было больно. Когда этот мужик сказал про Сэма, стало еще больнее. Растер по щеке кровь. Ладонь тоже оказалась красной.

— Ты — сука. — Почти шепотом высказал он. Но сказал твердо и даже посмотрел в лицо этому бете.

Следующий удар прилетел все-таки в живот. Этьен не успел закрыться. Было так, как будто его ножом пырнули. Он заорал, даже не заботясь о какой-то там гордости и снова уткнулся мордой в холодный пол.