И только сейчас сообразил: я же со всей этой нервотрёпкой по угону вражеской техники совсем забыл о своих страхах! Сообразил и заорал от восторга! Лечу! Плечи пошире развёл, на сиденье выпрямился, голову над козырьком высунул. И тут же захлебнулся холодным воздухом, рот быстренько захлопнул – щёки под напором воздуха чуть было по старым швам не треснули. Тут же вниз нырнул, козырьком прикрылся, выдохнул. Больше так не подставлялся, но восторг не унялся. Я! Буду! Летать!

Высоко забираться не стал, тысячи метров вполне достаточно. Да и холодно на высоте. Одежда у меня для полётов малоподходящая, продувается насквозь. Весь восторг из меня быстренько выдуло.

Поэтому спрятался в кабине поглубже, сполз вниз на сиденье, одна только макушка из проёма высовывается. Шлема-то тоже не имеется… Эх, и почему я не сообразил сразу в том ангаре насчёт лётного обмундирования пошариться?

Периодически высовываюсь, головой по сторонам кручу, быстро светлеющее небо оглядываю. Мало ли кому из австрийского командования на том самом аэродроме придёт в голову умная мысль за мной погоню отправить в жалкой попытке вернуть назад собственную технику? Не один же я умею по ночам летать? На фоне стремительно бледнеющего неба мой новый самолёт сейчас прекрасно своим силуэтом виден. Да и сам восход солнца уже на подходе, восток вовсю розовыми красками размалевался.

Так что головой по сторонам кручу, на проявившиеся в рассветном сумраке приборы поглядываю, визуальную ориентировку вроде бы как веду, знакомые места по сторонам высматриваю. Карту-то перед выходом пришлось хорошо изучить. Ну и мысли разные заодно думаю. Радует, что получилось у меня взлететь, что страха перед высотой нет, да и само управление самолётом никаких трудностей не составило. Имелись у меня по этому вопросу кое-какие сомнения после потери памяти да поломанных рук-ног. Мало ли моторика мускулов другая стала в конце-то концов, вдруг забыл, как это управлять самолётом?

Так что на авантюру я согласился в большей мере именно по этой причине – проверить в первую очередь самого себя, свои собственные навыки, убедиться в том, что они у меня полностью сохранились. Помнят руки-то, помнят! А за разведчиков я не беспокоюсь. Уйдут они спокойно. И от преследования, если оно, конечно, будет, и вообще уйдут.

Как только более или менее рассвело, покрутился немного над лесом, выписал пару горизонтальных виражей, покидал «Альбатрос» из крена в крен, походил «змейкой», выполнил горку и снижение, потренировался, так сказать, восстановил немножко свои профессиональные навыки после длительного перерыва в полётах. Полностью удовлетворился своими действиями и пошёл в сторону расположения дивизии. Будет ещё возможность полетать и потренироваться! Посадочную площадку за это время должны были для меня подготовить. Сам лично для этого подходящее поле подбирал. Ну, про посадочную площадку я, конечно, загнул, но вот от кустов расчистить поле должны были. Почему-то никто не сомневался в благополучном исходе нашей авантюры.

До австрийского аэродрома на лошадках скрытно добирались больше трёх дней. Обратно же я долетел за час. Ну, может быть, чуть больше часа. Но ненамного. И садился у своих уже при свете дня. Солнце, правда, ещё взойти не успело, только-только над горами вынырнуло, у самой земли присутствовал туман, но тёмное пятно вытоптанной вытянутым прямоугольником травы на подходе было хорошо видно. Правда, на выравнивании земля пропала, полоса тумана всё в себе спрятала. Но был готов к подобному, поэтому не растерялся. Да и высоту эту зафиксировал сразу же. А дальше опыт и большая практика выручили. Ну и мастерство. Без него никак. Так что сел, можно сказать, легко – землю «пятой» точкой чуял. И что особо порадовало, даже не задумывался с посадкой. Всё делал на автомате. Так что никуда мои навыки с многолетним опытом не делись. И это главное.

После приземления скорость быстро упала. Пришлось на рулении добавлять обороты мотору, разгонять пропеллером приземный туман. Подрулил к краю натоптанного поля, заглушил двигатель, выпрыгнул из кабины. Правда, после того, как приземлился на ноги, испугался. Запоздалый такой испуг – за ноги. А вдруг снова кости хрустнут? Не хрустнули. Но от такого подсознательного страха нужно обязательно избавляться. Даже не ожидал от себя подобного…

А тут и народ служивый опомнился. Набежали, налетели на конях со всех сторон. Вру, не со всех. Со стороны поля никого, само собой, не было. А вот со стороны расположения бригады почти все прибежали. Окружили, сначала на прицел взяли, из сёдел спрыгнули, руки заламывать собрались. Самолёт-то у меня с крестами на борту, по определению – враг. Но тут же узнали, опознали сначала по форме, а потом и знакомые нашлись – опомнились служивые. Да и начальство не дремало, быстро объявилось на месте посадки и командовать принялось… Начальство оно такое – любит покомандовать…

У самолёта сразу же пришлось выставлять охрану. Слишком много набежало желающих посмотреть на пригнанный трофей. Ну, на самом-то деле набежало не так и много, основная масса на своих конях прискакала.

Устроили вокруг самолёта танцы с бубнами. Это образно – вместо бубнов топота копыт хватило. Ну и поскольку этот самолёт имел на себе в виде опознавательных знаков всем ненавистные кресты, то каждый из любопытствующих считал своим долгом в лучшем случае плюнуть на эти самые кресты. Ну а в худшем мог и кинжалом потыкать. Народ простой в своей ненависти ко всему тому, что собой олицетворяет врага…

Поэтому и пришлось после первой же подобной попытки озаботиться охраной. Не всё же мне самолично на страже стоять? Да и не успеваю я за юркими всадниками…

– Весьма своевременно вы вернулись, Сергей Викторович. И трофей ваш сейчас очень кстати придётся, – командир бригады принял мой доклад, покосился на враз присмиревших подчинённых и сразу же приступил к делу: – Сможете провести воздушную разведку?

– Сейчас? – выдохнул с облегчением. Да я бы сейчас не только на разведку, я бы ещё разок с той скалы спрыгнул… Лишь бы от этой лошадиной круговерти вокруг самолёта избавиться. Надеюсь, дальше люди попривыкнут к трофею, и станет проще.

– Да. Именно так.

– Так точно, смогу! – прямо камень с души упал. – Дозаправлюсь и можно лететь. А куда именно?

– Да тут рядышком совсем. Недалеко…

Рядышком-то рядышком, да наблюдателя на всякий случай не помешало бы в задней кабине заиметь. Причём не просто наблюдателя, а лучше бы и хорошего стрелка. Пулемёт же не просто так там на турели установлен? Так что без стрелка никуда. О чём тут же командира и уведомил. И тот сразу же на мою просьбу откликнулся. Не стал затягивать с этим делом и распорядился дать мне в подчинение кого потолковее да посметливее из ближайшего окружения – самых любопытных, а значит, и самых пытливых. Ну и с зорким глазом, само собой. На разведку же полетим как-никак! Вот и пригодился трофей для воздушной разведки! И причина как-то очень уж своевременно образовалась. Насторожился, а потом плюнул на свои опасения и успокоился. Не стоит в каждом подобном случае подвох искать. Но ведь на самом деле очень уж подозрительно зашевелились австрийцы именно на нашем участке? Сколько времени спокойно сидели, а стоило только мне тут появиться, как начались подвижки… Совпадение, наверное. Ладно, сейчас слетаем, осмотримся сверху.

Тут же из жестянок бензин в бак перелил, проверил уровень масла, обошёл разок вокруг самолёта. Осмотр предполётный провёл. Вроде бы всё в порядке. Так и доложил командиру. Сначала пассажира-наблюдателя на рабочее место определил, посмотрел-проконтролировал, чтобы пристегнулся правильно и ремни подогнал. Коротко проинструктировал, чтобы ни в коем случае в полёте ремни не расстёгивал. Припугнул немного – рассказал несколько подходящих по этому случаю ужастиков. Ну и как пулемётом в полёте пользоваться, само собой, показал, заодно и секторы стрельбы обозначил. На снисходительное уверение разведчика, что я попусту теряю время, и он прекрасно разбирается в этом виде оружия, кивнул и показал на хвостовое оперение самолёта: