– А, кстати, нахрена? – искренне заинтересовался я. – Там же звиздец как жарко.
– Энергия, сэр.
– Понял, а я-то думал, нахера они чуть ли не в корону корытами лезут, – откомментировал я. – Так, и долго нам ждать?
– Перелёт Утюга порядка пары стандартных суток, с учётом скрытности, сэр, – выдал Дживс, под кивки Коти. – И примерно сутки на месте, лучше подождать…
– Логично, так и поступим.
– В таком случае корректирую курс Кистеня, сэр.
– Угу, корректируй. У кого-нибудь есть что сказать?
– Нам нужны глаза в системе, – вдруг подала голос Котя. – Через неделю после начала развёртывания прибудут силы противника. А вероятность космического конфликта отлична от нулевой.
– Тоже верно, но это на Дживсе. Всё равно на Кистене будешь торчать, – поддел я эфиряку.
– Сэ-э-э-эр, моё как выразились “торчание”, связано…
– Да знаю я, Дживс. Спутники наблюдения развесишь?
– При наличии их – безусловно, сэр.
В общем, план был принят, подготовка начата, а я откосил от рудников по клепанию спутников, поскольку запас у нас их был. Про что эфиряка банально забыл, радуясь и потирая эфирные лапки, а я его обломал.
Досы привели в порядок, а я оглядывая наши ряды, стал думать что народу надо бы побольше. Всё же возможности позволяют, так что восемь пилотов, считая Котю, которая, прямо скажем, не вполне пилот в боевом смысле – маловато.
И вот, Китень вывалился из гипера вне планетарной системы, и, подруливая маневровыми, ложился на звёздную орбиту. А мы набивались в Утюг: кроме Дживса, на Кистене никого не оставалось. Лори заведовала полевой мастерской, поскольку доступ до Кистеня будет далеко не сразу, а Хелиса была утверждена в качестве пилота Утюга. И разбиралась, да и дело какое-никакое на время контракта.
Я работать решил на Крабе, привычнее он мне, да и не намного слабее Лангуста, компенсируя относительную слабость залпа высокой манёвренностью.
В общем, пару чуток Утюг бороздил просторы планетарной системы, выходя на орбиту ближайшей к звезде планеты. За время полёта, да и ожидания и средства пассивного наблюдения, и потихоньку развешиваемые Дживсом спутники наблюдения открывали радостную, но настораживающую мою паранойю картину:
В системе нихрена не было, кроме спутников связи и ретрансляторов. По крайней мере активного и очевидно заметного, хотя никто не гарантировал, что на каком-нибудь замшелом астероиде, в режиме пассивного наблюдения, не затаился сенсорный комплекс. Собственно, только это удерживало меня от распоряжения Дживсу придвинуться поближе, да и проверить, а что это у нашей цели на планете. Просто радиус эфирного летания эфиряки был ограничен гравитационным колодцем звезды, и, покинув Кистень, хер бы он туда, на дальнюю орбиту бы вернулся своим ходом.
Что, в свою очередь, обостряло пранойю уже на тему вражеских гадств на планете, которых мы, по сути, не увидим до начала противостояния. К счастью, ожидание мужиков продлилось менее суток, а то изъёл бы я себя поедом.
А в момент вываливания лихтеровоза из гиперпространства, выяснилось, что лишняя осторожность нихера не лишняя: системы связи и наблюдения активизировались, были отмечены Дживсом и оказалось, что сенсоров в системе если не дофига, то вполне прилично. И скрыть Кистень было бы, как минимум, трудо и времязатратно, если вообще возможно.
От лихтеровоза бодро почесал к планете, как ни удивительно, лихтер, а в радиоэфир пошло шифрованное сообщение от Зера:
– Клешня, вы тута уже?
– Здорово, – ответила клешня моим голосом, узконаправленным лучём. – Хорошь эфир засорять.
– Ой, бля! Вы уже тут?
– Тут, тут. Сейчас в хвост лихтеру подстроимся. Сам то где?
– Да на Борсе пока, думал через сутки спущусь. Ктож знал, что вы такие шустрые?
В общем, Утюг пристроился за лихтером, аванпост с планеты пищал всякие радиосигналы. Перехватить их фактически нереально, надо было корректировать маяки колдунством и развешивать почти месяц, да ещё и объяснять заказчику, что за херня творится с радиодиапазоном. Но Дживс записал и занялся дешифорвкой – лишние коды ни хрена не лишние, особенно в свете возможного конфликта.
А лихтер тяжело спускался на планету. По сути, это был контейнер с мощным двигателем, примерно та же хрень, что наш “сундук с сокровищами” в астероидном поле, только побольше. А мы пока оставались на орбите, как вдруг…
– Это, блин, что за хрень?! – непонимающе уставился я на показания мониторов.
– Летучий аванпост, – выдала Котя, показав что она и рулит утюгом, да и на мостике пребывает.
Дело в том, что четырёхэтажный, стометрового диаметра, циллиндрический бункер аванпоста сертцев наглым образом взлетел на полкилометра и шуровал к местну высадки лихтеровоза.
– Развелось домов летучих, куда не плюнь, – посетовал я. – Что у них там, Тень?
– Данных недостаточно, Краб. Другая сторона планеты, и явно экранирование от радаров.
– Ну зашибись. Дживс… вот, блин.
– Именно, сэр. Вынужден констатировать, что без оставления…
– Не оставляй. И не приближайся пока мы с ними не справимся. Так, Рачьё! – кинул я в боевой чат.
– Слушаюсь, главнокомандующий Краб!
– Двойку Серпов на бой разведку направь.
– Будет исполнено!
Ну, им пофиг, они железные, а так в бою посмотрим, что у этого летучего аванпоста есть.
Серпы улетели, Утюг кружил на сверхнизкой орбите – приходилось даже отрабатывать движками, чтобы не упасть, но пребывание на границе магнитного поля плюс использование средств РЭБ делало его почти незаметным.
А лихтер мужиков шмякнулся в залив и уже началось копошение – ребята времени не теряли.
А мы наблюдали за Серпами, которые с сотни с лишним километров начали постреливать в летучий бункер. И один из Серпов получил повреждение, разваливаясь в воздухе.
– Уходи, – бросил я связью. Второй цел?
– Так точно, главнокомандующий. Падение летательного апарата не приведёт к разрушению платформы. Сам аппарат повреждён разгонниками…
– А то я не понял. Ладно, робинзонь там, позже заберём. А если эти сертцы сунутся – можешь партизанить, дозволяю.
– Слушаюсь, главнокомандующий!
– Так, ладно, что у нас по этому аванпосту?
– Судя по данных Серпов и картине в радиодиапазоне – не менее шести разгонников. В нашей квалификации – средних. Броня, согласно визуальным наблюдениям, значительного вреда не получила. Щитов не отмечено.
– Хрен что поймёшь, кроме того, что у них разгонники. Сколько им до точки высадки?
– До прямой видимости, подходящей для работы разгонниками, шесть часов. Если не поднимуться выше.
– Если-если, хреново, в общем. Ладно, будем смотреть. Людей у них не больше тридцати человек.
– Примерно так, исходя из шлюпа.
– Я вот думаю, рискнуть ли и попробовать их на зуб Утюгом, что ли? В принципе если он не справится, то кроме Кистеня выходит работать по ним больше и нечем.
– Досы, Ан.
– Нади, под огнём разгонников, в воздухе? – на что подруга пожала плечами.
– Ан, срвершенно не факт, что незначительный урон от разгонников Серпов не ограничен конкретным поясом или даже неудачным местом.
– И совершенно не факт обратное, – хмыкнул я, на что Лори пожала плечами. – Значит, деламе так – сверхнизкую орбиту сохраняем, поближе к точке высадки. Гробить Серпы я больше не хочу, да и толку похоже ноль. Соответственно, Лиса, ты как главная по Утюгу, – внутренне ржанул я. – Открываешь огонь основным калибром как только появится траектория поражения.
– Хорошо, Ан, – было мне ответом.
Можно было, конечно, девчонку застроить, но мы не армия какая, так что пусть будет. А у нас с Лори было несколько часов и ещё одна идея.
– ЭМИ-снаряд для разгонника? – задумалась Лори.
– Угу. В артиллерии же их используют.
– В пустотной крупного калибра – почти всегда. Но в разгонном поле микросхемы горят, Ан.
– Значит нужна меньшая скорость. Да и колдуство есть подходящее. Дживс, присмотришь?
– Только по косвенным данным от вас, но присмотрю, сэр.
