– Нет, Зер, мы всё же на своём. А насчёт подмоги – так выйдем на дальнюю звёздную орбиту. Хер нас выявят, а если что – не помешает.

– За горючку платить не будем!

– А если сертцы в системе воевать начнут? – завёлся уже я.

– Э-э-э… ну тогда заплатим, если отбьёмся, это да, – признал мужик. – Ладно, уговорил, чёрт языкатый. Сутки у вас на подготовку, завтра вылетаем.

– Угу, до связи, – ответил я.

И, после разрыва связи, требовательно уставился на Дживса.

– По косвенным данным, возможная численность подмоги корпорации Серт не превысит двух десятков средних Досов, сэр. Возможно пара тяжёлых – их использование в раёне фронтира Сектора Стригель распространено. Оплата вполне соотвествует риску, согласно всему известному, сэр.

– Так, согласен. А готовиться, – задумался я. – Авиация?

– Отрадная догадливость, сэр. Соблюдение правил военно-торговых конфликтов в зоне фронтира довольно условно. Центральные власти с этим борются…

– Если узнают, – хмыкнул я.

– Именно так, сэр.

– Значит, авиация и зенитная артилерия. Или ракеты?

– Думаю и то, и то, сэр.

– Раки пилотирование потянут?

– Безусловно, сэр.

И купили мы десяток атмосферных штурмовиков. Что порадовало – охеренных, но неликвид. Это парадокс возник потому, что машинки в виде полумесяца или серпа были всем хороши: тягловиты, быстры, манёвренны, вооружены… и нахрен гробили пилота не хуже врагов, сами по себе. Ни для нормального гравкомпенсатора, ни для экранирования кабины не нашлось ни места, ни энергии.

То есть, летать-то можно, но медленно и печально. Тогда как менее вооружённые и гораздо медленне по ТТХ противники, делают Серпы, потому что у пилота мозги из ушей не вытекают.

Но у раков мозги… хотя могут и в ушах быть, но точно не вытекут. В общем, довольный торгаш впарил мне нелеквид, довольный я получил охеренные самолёты.

А вот зенитки, после обсуждения, решили не покупать. Противоракетные лучевые комплексы – да, а вот разгонники, как ПВО, лазеры в атмосфере делали. Так что работы на перелёт дохрена, всем.

– И Лори, надо бы смесь для резаков поменять, – выдал я.

– Поменяю, – согласно кивнула Лори. – А зачем?

– Как зачем, блин! Кислород… стоп, окислитель в баллонах, – дошло до меня.

– Да, это во фтористой атмосфере… хотя там работать на Досах вряд ли получится, – задумалась механик. – Но если фторопласты и нержавейка…

– Нахер, не хочу работать во фтористой атмосфере!

– И не надо, – одобрила механик.

В остальном же валандался с Лори с Серпами, клепал разгонники, для них и зенитных самоходок, в общем занят был. Нади с Могильщиком гоняли друг друга и четвёрку подчинённых в симуляторе. Дживс и Котя творили ракам новые программы, под новое оборудование.

И только Лиса оказалась не при делах, что сама же исправила, занявшись ревизией и описью имущества.

– Так вы не шутили! – заявила девица, вваливаясь в закрытую мастерскую.

– М-м-м? – весьма информативно полюбопытствовал я.

Колдунство творить – не мешки ворочать, отвлекаться не стоит.

– Ну… я думала, что когда про волшебство говорили – шутка, – потыкала она в самоорганизовывающийся кусок металла.

Точнее он мной организовывался, но этого нихрена не видно, так что “само”.

– Не шутка, десять минут.

– Хорошо, – кивнула Лиса, пристроившись в сторонке.

– В общем, колдунствую. Да, как в сказке. Но не сказочно, с Лори или Дживсом поговори, они лучше объяснят, – выдал я, закончив формировать разгонник.

– А научится можно?

– Вроде бы нет, у меня орган специальный…

– Ну ты и шовинист, Ан… – округлила глаза Лиса.

– Да блин, не этот! – выдал я, проржавшись.

Просто, учитывая размеры того же Кистеня, картина, как я творю его, околачивая хером…

– Эфирный. Я реально плохо объясню, это аномальное строение мозга. Вроде бы редкость большая, врождённая.

– Ан, а ты человек?

– Почеловечнее многих! – честно признался я.

– Ну ладно, поспрашиваю, – с некоторым подозрением взглянула на меня подруга, покидая мастерскую.

Ну, вроде поняла, а то как-то… да даже неудобно стало, Лиса девчонка молодая, видно было, как ей магичить хочется. А тут “я охеренный маг, а тебе низзя!”

И наконец погонял Лина в тренировочной. Не за косяк, а проверить его копыто новое. Копыто показало себя хорошо, как и отличная форма парня. Убегал он от меня по тренировочной на загляденье, невзирая на вопли: “стоять, парень, как я тебя тренировать буду?!”

Так вот, на бегу, весьма быстром и увёртливом, Аспид сообщил, что тренировкой он сейчас и занят – как люлей не огрести.

Хер поспоришь, но увёртлив как змей, Аспид как есть, оценил я.

Вышли из гипера в предфронтирной системе, где, наконец, встречались лично с заказчиком и должны были пройти “малые врата”. Я признаться, не вполне понимал, с хрена ли в Саргасе до планет во внепортальной зоне приходилось добираться на пердячем ходу, даже ИЗ портальной зоны, а в Стригеле – летают без проблем.

И вот, выяснилось, что под гордым названием “малые портальные врата”, скрывается довольно слабенький (ну, относительно, конечно) ускоритель-пинатель и вычислитель, докуда пинать. Так-то корабли в гипере могли продолжать полёт и вне портального поля – топология корабля УЖЕ изменена. Но вот с выходом у современных судов были проблеммы. То есть, точной точки-выхода не определишь и вообще, “свободная гипернавигация” считалась уделом владельцев редких археотехнических бортовых компов и психов. Поскольку выскочишь в паре светомесяцев от цели, ну и пили до неё на пердячей тяге. А то и помрёшь в пути, тоже возможный вариант.

Кстати, вопрос “с хрена ли такие малые межзвёздные расстояния” объяснялся. Я-то, как-то, ориентировался на расстояния между звёзд в световые годы. Что, как выяснилось, в нормальном рукаве галактики примерно так и сеть. Вот только Стригель – шаровое скопление, где звезд понатыканно, как сволочей, вплоть до межзвёздных расстояний в световые сутки, ближе к центру скопления. Правда жилых-обитаемых Миров относительно мало, ну и внушительные кусок скопления из портального покрытия вылез, но в принципе – тут даже портал, во внутрисекторальных перелётах, скорее удобство. За два года на субсвете весь Сектор можно пересечь.

А встреча для уточнения деталей была на лихтеровозе. И был это… ну реально, планетоид, а не корабль! Точнее сам корабль – относительно небольшая “кабина” и двигательная часть, соединённые десятикилометровой длинны, фактически ажурной, клеткой. И вот в эту клетку влезали лихтеры: – суда-контейнеры, сами по себе немаленькие. Внутрисистемные грузовозы, по сути.

Подумал я, да и прихватил с собой Нади, Могильщика и Лису. Дживс на связи, Лори сказала что не интересно и занята, а в такой компании самое то.

И полетели мы вдоль этой “авоськи с контейнерами”, к кабине, которая была в половину Кистеня, на минуточку.

Влетели, вышли и оично я отметил, что стиль “колхозник в цацках” – не эксклюзив Зера. Все встречные, как и провожающие, были в рабочей, часто потёртой и заляпаной одежде, но изобильно украшены бижутерией. Видно что-то национальное, отметил я.

Наконец, дотопали мы, отшагав с километр, до некой каюты, типа тактического центра-совещательной. Сидел там Зер и четыре бабки, от ягодки опять, до замшелой карги.

– Здоров, капитан, падай, – позвенел браслетами на лапе Зер.

– Лейтенант отряда Нади Игла, кватермейстер Дрой Могильщик, финансист Хелиса Септер. И я, Краб. Капитан Ан Краб.

– А это совет Контади, забей, они мешать не будут, – обвёл мужик старух.

– Хто ещё мефать не путет, фенох! – прошамкала самая замшелая карга.

– Матриархат? – поднял я бровь.

– Хуярхат, – доходчиво ответила самая молодая баба. – Вам, мужикам, дай руль – разхуярите всё! Самим неохота заниматься, да надо. Обсуждайте, у нас свои дела, – и тоже знаялась фигнёй, которой страдали прочие бабки.

– В общем, Ан… или Краб?

– Неважно.