— Вышка, Борт А-237, ошибка выпуска правого шасси. Повторяю, ошибка при выпуске правого шасси. Запрашиваем визуальное подтверждение.

Света словно почувствовала, как каждый волосок на ее теле встал дыбом. Она ни разу не присутствовала при такого рода аварийных ситуациях, но предписания инструкции знала на зубок. Как и статистику посадок на пену. Поднявшись со своего места она подошла с обзорному окну и взяв бинокль, провела визуальный осмотр лайнера заходящего на посадку.

— Борт A-237, визуальный осмотр. Правое шасси не выпущено. Посадку запрещаю. Уходите на второй круг.

— Вышка, Борт A-237. Вас понял, уходим на второй круг. Попробуем встряхнуть борт. Возможно получится разблокировать механизм.

— Действуйте. Занимайте третий эшелон. Перевожу вас на аварийного диспетчера.

Словно на автомате Света поставила в известность старшего смены об аварийной ситуации. Тут же на базе была собрана рабочая группа из инженеров, сотрудников аэропорта и кризисных диспетчеров, для определения дальнейших шагов. Света не стала ставить в известность коллег о том, что на борту есть кто-то из ее родных. Она бы не выдержала сейчас неизвестности, а тут хоть можно было попытаться принесли пользу.

Попытки пилота резко “встряхнуть” лайнер и тем самым разблокировать шасси успехом не увенчалась, и на данный момент единственным вариантом для экипажа была посадка на пену. На руку пилотам играла погода и возможность выбрать самую длинную полосу. Так же обнадеживающим фактором было мастерство капитана. Но при всем при этом стопроцентной гарантии никто в этой этой ситуации не мог бы дать. На нужную полосу выводилась вся специальная техника, были вызваны дополнительные пожарные бригады и кареты скорой помощи. Дальше оставалось только ждать и молиться, чтобы навыков пилотов хватило для успешной посадки.

Света, вместе с другими участниками рабочей группы сидела в отдельном зале, прислушиваясь к разговору одного из летных инструкторов и пилота. Все в ней внутри словно было настроено на эти звуки. Она понимала, что если во время посадки связь прервется — это вовсе не будет означать, что все закончиллось плохо. При тех наргузках. которые будет испытывать техника при жесткой посадке, велика вероятность выхода из строя многих систем. Но все же, она словно становилась ближе к Алексу, когда слышала уверенные голос пилотов.

Казалось время словно превратилось в тягучую жвачку. Самолет накручивал километры сбрасывая топливо, техники раз за разом просчитывали оптимальные параметры при посадке. Казалось, это будет длиться вечно. Света сжала ладони в кулаки, и подошла к окну. Cейчас все решится…

— Уважаемые пассажиры. Через несколько минут наш лайнер совершит аварийную посадку в аэропорту Шереметьево. Просим вас занять свои места, проверить ремни безопасности и сгруппироваться в безопасную позицию. Сразу после посадки, бортпроводники откроют аварийные выходы и спустят надувные трапы. Просьба к пассажирам соблюдать очередность и не вносить панику. Все будут эвакуированы. Бортпроводники займите свои места.

Алекс смотрел в иллюминатор и в его голове проносились тысячи мыслей. Он столько всего не успел сделать. Света и малышка так поздно повстречались на его пути. Они так мало времени были вместе. Он знал, что Тимофей в любом случае все организует для его девочек. Но он хочет сделать это сам! Он хочет быть рядом со своей женщиной, быть ее опорой и надежной стеной. Он хочет увидеть как Лия будет шлепать здоровыми ножками по зеленой траве и и беззаботно резвиться со своим щенком. Он хочет все это увидеть своими глазами, он хочет быть частью всего этого. Что бы там сейчас ни происходило, вселенная не имеет права сейчас забирать его. Какими бы сильными его девочки не были, они не справятся сейчас без него. Его раздражала эта ситуация, в которой он абсолютно ничего не мог изменить. Поэтому оставалось только верить, не смотря ни на что слепо верить в то, что все закончится хорошо.

Прижимая голову к коленям, слушая дикий скрежет металла о поверхность посадочной полосы, он ни на мгновение не позволял себе думать, что что-то пойдет не так. Весь самолет дрожал, кто-то кричал, какие-то приборы истошно пищали. Казалось, что их тащит по инерции уже целую вечность. Но в какой-то момент движение замедлилось, и огромная железная птица остановилась. То ли от шока, то ли еще по какой-то причине, в салоне воцарилась мертвая тишина. Только аварийные датчики продолжали истошно пищать. А потом словно по щелчку пальцев все пришло в движение.

Бортпроводники повскакивали со своих мест. Надо отдать им должное, они действовали очень слаженно. Уже через несколько минут он и другие пассажиры были эвакуированы. Всех, кто был более или менее в состоянии двигаться погрузили в автобусы и отправили в здание терминала. Вокруг работали пожарные, не останавливаясь ревели сирены скорой помощи. У Алекса было впечатление, что он присутствует на съемках какого-то блокбастера. И только тихий плач девушки рядом, говорил о том, что это все реально. Что они на самом деле были на волосок от смерти, но по каким-то причинам им всем был дан второй шанс на жизнь.

Стук каблуков по пустынному коридору технического крыла гулко отзывался в голове и словно метроном выстукивал секунды до встречи. Как одной из участниц аварийной бригады Свете пришлось заполнять тьму протоколов, которые потом будут использоваться летной комиссией для изучения инцидента. Она заполняла тонну бумаг, а мысли были совсем в другом месте. Всех пассажиров аварийного лайнера разместили в отдельном зале, где сейчас скорее всего был и Саша. Кто-то хотел получить багаж, с кем-то работали штатные психологи, были даже те, кто уже строчил жалобы в адрес авиакомпании. Где-то среди всей этой шумихи был Саша и Света не хотела терять ни секунды до встречи с ним. Она бы уже давно плюнула на все отчеты, но короткое смс со словами “Со мной все хорошо! Люблю тебя!” дало ей небольшой запас сил.

В зале было очень шумно и душно. На мгновение Света застыла в растерянности. Как найти в этом пчелином улье Сашу? Но уже спустя мгновение она почувствовала как тяжесть любимых рук опускается на плечи и ее всю словно окутали силой и уверенностью. Наверно, она бы упала, если б ее тут же не прижали к себе. Знакомый и любимый запах, размеренное биение сердца под щекой. Все это действовало лучше любого успокоительного.

— Я так испугалась! - не замечая, как по щекам текут слезы, прошептала она.

— Тише, милая! Все, все уже закончилось! Я тут, видишь? Руки, ноги и даже голова. Все целое и невредимое.

— Я когда услышала, что у вас шасси не выпускается…

— Постой, ты что, была нашим диспетчером? — проговорил Саша, чувствуя как руки девушки еще сильнее сжали его, хотя куда уж больше, и так стояли, как намертво приклеенные друг к дружке.

— Да… пока собрали группу, пока подключали аварийщиков.

— Родная моя, — поцеловав в макушку, выдохнул мужчина. Он вряд ли смог бы представить себе, что чувствовала его женщина, но даже сейчас чувствовал волны дрожи, которые пробегали по ее телу. — Поехали домой? Мне тут уже делать нечего. Водитель уже ждет нас на парковке. Тебя уже отпустили?

— Д-да, нас отпустили на два дня.

— Вот и хорошо!

Она так и не смогла оторваться от Саши, так и шли вдоль терминала, словно два выпивохи поддерживающих друг друга. Водитель у Саши оказался парнем расторопным, поэтому уже спустя несколько минут они сидели в теплом и тихом салоне машины. Не хотелось ни разговоров, ни каких-то признаний. Просто сидеть, прижавшись друг к другу, и ощущать, что все закончилось, что все хорошо.

Квартира встретила их тишиной и спокойствием. Никто кроме них двоих не был в курсе случившегося, поэтому не донимали ненужными телефонными звонками и сообщениями. Кинув сумки на диван, Саша ухватил Свету за руку и повел в ванну. C ней что-то нужно было делать, что бы он ни говорил в ее глазах все еще плескалась тень паники, а пульс сбоил. Включив воду в джакузи он налил туда какие-то гели и стал медленно, словно маленькую, раздевать ее, `затем себя. А потом, словно пушинку подхватил ее на руки и вместе с ней опустился в воду. Прижав ее спину к своей груди он стал осторожно поглаживать ее руки, плечи.