С коронавирусом война

Идёт давно, не день, не два.

Когда выиграем войну,

Я сбрею бороду свою.

Ну а пока идёт война,

Растёт пусть дальше борода.

Как говорил товарищ Сталин,

А он был всё же гениален,

Победа будет за нами,

За теми, кто с бородами.

Как говорил товарищ Кастро,

Сказал он коротко и ясно:

«Патрия о муэртэ».

И это правда, вы поверьте.

С испанского есть перевод.

И Че Гевара, патриот,

Погиб за собственный народ.

И хоть от родины вдали,

Не брил он тоже бороды.

Толстой, тот что писал «Войну и мир»,

Он тоже бороду не брил.

И с бородою был Курчатов,

Он расщепил когда-то атом.

И Менделеев с бородой,

Он спирт всё разбавлял водой.

Мне ничего не изобресть,

Хотя давно мне 56.

Я скромный слесарь КИПи А,

И нет таланта и ума,

Одна лишь только борода,

Ещё очки есть, минус три,

И иногда пишу стихи.

С коронавирусом борюсь:

Не бреюсь я и не стригусь.

Густой волосяной покров

Вас защитит от вирусOв.

А женщины пусть носят маски

И пусть мужчинам строят глазки.

Пусть изредка, пусть иногда

Наш мир спасает красота.

Бразилия, Бразилия,

Чудесная страна.

И мне ужасно хочется,

Ну хочется туда.

Поеду я в бразилию, где много обезьян.

И, чтоб попасть в бразилию, я многое отдам:

Два метра медной проволки,

Она сейчас в цене,

И форменную куртку с наклейкой на спине,

Продам шнурки, ботинки и валенки продам,

Зачем они в Бразилии, тепло, наверно, там.

Там океан, там пальмы, там белый пароход,

Там карнавал, фиеста, там лето круглый год.

Там все в белых штанах,

А я один в фуфайке, в кирзовых сапогах.

Представил я всё это,

И расхотелось мне,

Надену лучше куртку, где надпись на спине.

А ну её, Бразилию, гори она огнём,

Пойду работать снова,

Пойду в «ростелеком».

Гораздо лучше дома, чем где-то за бугром,

Я раб «Ростелекома» и думаю о том,

Ношу я эту куртку уже не первый год,

Я раб «Ростелекома», россии патриот,

Ни виллы нет, ни яхты, ни дома в Санто-Фе,

Одна лишь только куртка с наклейкой на спине.

Но я всё понимаю, что денег нет в стране

И будет только куртка, где надпись на спине.

А может, и не надись, а номер ИТК.

Так хочется в бразилию, но денег нет пока.

Бригада есть у нас одна,

В ней бывшие все прапора,

Работают они втроём,

Им всё по жизни нипочём.

Работают почти без мата,

И на троих одна лопата,

И пузырёк, один на трёх,

Разделит честно Игорёк.

А если мало будет им,

Тогда возьмут ещё один.

Добавить можно бы ещё,

И было б очень хорошо

По пузырьку на человека,

А где ближайшая аптека,

Ильич укажет верный путь,

Лишь только стоит намекнуть.

План утвердит он ГОЭРЛО,

Везде, всегда найдёт бухло.

Его поддержит Бонч-Бруевич,

Пардон, Владимир Дмитриевич.

Соратник он и друг вождя,

Найти бы только два рубля.

Вопрос тут ясен и без слов,

Но воздержался Поздняков,

И кворум под угрозой срыва.

Дороговато нынче пиво,

Но не беда, известно ведь:

У нас аптечная есть сеть,

А там настойки на спирту.

Возьмут ещё по пузырьку,

Чего ж ещё, не в первый раз,

Такой вот есть у нас спецназ.

В разъезде где-то он сейчас,

На базу трое все вернутся,

Если, конечно, не сопьются.

Бухгалтеры, товароведы

Индийские читали Веды.

Читали их в оригинале,

Но ничего не понимали.

Вы только строго не судите,

Писались Веды на санскрите,

Язык этот давно забыт,

На нём никто не говорит.

С тех про прошло 7000 лет,

И устарел Ветхий Завет.

Мы не евреи, не индусы,

Другое время, мода, вкусы.

По времени, наверно, к нам,

Пожалуй, ближе всех Коран.

Но на арабском языке

Мы тоже говорим не все.

Язык я знаю только русский.

Но вот метеорит Тунгусский,

Тот, что упал в глухой тайге,

Идею подсказал он мне.

Неважно, что за нация,

Есть только медитация.

Доступна каждому из нас

В любое время, день и час.

Я вам советую, друзья,

Познайте самого себя.

Было это в Йемене, в бедуинском племени.

Может, и не в Йемене, а может, и в Туркмении,

Может, в Средней Азии

Было безобразие,

Ну а может, враки –

Было всё в Ираке

Иль в какой другой стране,

Точно неизвестно мне.

Может, и в Марокко,

Что лежит далёко,

Жил в пустыне бедуин,

Его звали Аладдин.

Кочевал он тут и там

По барханам и пескам

Вместе с верным верблюдОм,

Впрочем, сказка не о том.

Спрятан где-то на отшибе,

Может, в сказочном Магрибе,

Джинн по имени Саид,

В старой лампе он сидит.

Но нашёл наш Аладдин

То ли лампу, то ль кувшин.

Да, занятная вещица,

Вдруг в хозяйстве пригодится.

Он принёс её в шатёр

И рукой слегка потёр,

И из лампы вылез джинн.

– Что желаешь, господин?

Услужить тебе я рад:

Хочешь шёлковый халат,

С бриллиантами чалму

Или новую жену?

– Не нужна мне тюбетейка,

Не нужна жена еврейка,

Ты ведро воды налей-ка.

Не нужна твоя чалма,

Напои мне верблюда.

Ты колодец мне найди,

Верблюда мне напои.

Но ответил ему джинн:

– О хозяин, Аладдин,

Тут такое дело, блин,

Ты меня уж извини,

Не могу найти воды.

Извиняюсь очень я,

Но воды найти нельзя.

Аладдин спорить не стал,

Джинна взял и закопал.

Голова торчит одна,

Что сказать тут – иншалла.

Сказка ложь, да суть проста:

Без воды-то никуда!

И хочу предостеречь:

Воду надо всем беречь.

Да, ещё не всё сказал.

Вспомни озеро Арал,

И прошу тебя, братан,

Закрывай на кухне кран.